Покончив с покупками, поехали на улицу Раджа Капура. Никакого намека на слежку файтерам обнаружить так и не удалось.

Такси доставило их к фитоцентру «Трипхала». Красно-желтая многоэтажка без каких-либо архитектурных излишеств, ставшая тюрьмой для Портоса, строгим параллелепипедом возвышалась на другой стороне улицы. Где-то за одним из многочисленных окон сейчас, возможно, с тоской и надеждой взирал на течение городской жизни файтер, воздавший обильную дань богу алкоголя.

– Подержи, – сказал Арамис, когда они спустились в подземный переход, и протянул Габлеру пакет с обновками.

Крис взял пакет, а гинеец на ходу достал унидеск и вызвал Портоса. Дождался появления в озе коротко остриженной головы на могучей красноватой шее и порадовал приунывшего друга:

– Юл, мы уже здесь. Тебе выход из подземного перехода виден?

– Э-э… Сейчас… Да. А вы там?

– Там. Сейчас выйдем и помашем тебе рукой.

– А обмундирование купили?

– Купили, купили, не беспокойся.

Они вновь выбрались под ясное небо, уже переставшее разбрасываться снегом, и Арамис поднял руку.

– Вижу, – сообщил Портос. – Давайте, парни, жду. Три шестерки, ход вне очереди.

Юл Ломанс отключился, а Крис подумал, что три шестерки – это не только ход вне очереди при игре в «туза-перевертыша», но и кое-что другое, гораздо менее приятное.

Обогнув стоянку, файтеры приблизились к первому подъезду. Узилище Портоса должно было находиться именно здесь. Входная дверь была гостеприимно открыта настежь, неподалеку от нее стояли два небритых типа с похмельными угрюмыми лицами. Из подъезда явственно тянуло перегаром – видно, любили гульнуть на всю катушку здешние жильцы. Арамис вошел первым, Габлер, оглянувшись, последовал за ним.

Грязноватые стены вестибюля вкупе с неперезентабельным закутком ресепшена свидетельствовали о том, что это именно комьюнити, а не отель. Жили здесь гораздо дольше, чем в отелях, как местные, так и приезжие, и относились к месту своего обитания с гораздо меньшей заботой, чем относились бы к собственному жилью.

В пространстве ресепшена не наблюдалось ни одной живой души. На столе лежали какие-то бумажки, покосившееся кресло стояло в стороне, спинкой к столу. На стене, в ячейках, лепились редкие пластинки ключей. В их числе файтеры увидели и ключ от номера шестьсот шестьдесят шесть.

– Обеденный перерыв, что ли?

Ответить на этот вопрос Арамиса было некому.

Правда, из-за спинки кресла высунулась мохнатая мордочка какого-то местного домашнего зверька с большими ушами, разбуженного голосом файтера, но прояснять ситуацию зверек не стал.

Габлер обвел взглядом ободранные двери лифтов в противоположной стене вестибюля, ведущую наверх пустынную лестницу, штабель каких-то грязных ящиков у окна и повернулся к Арамису:

– Сейчас спрошу у местных.

Он поставил на пол пакет с вещами для Портоса, подошел к входной двери и выглянул во двор. Похмельная парочка продолжала скучать у подъезда. Это были средних лет мужчины в мятой одежде, непохожие на основную массу смуглых жителей Кришны. У одного – широкоскулого и курносого – до плеч свисали светлые засаленные волосы, другой – бритый наголо – смахивал на кросса. Его покрытую трехдневной как минимум щетиной щеку пересекал старый шрам, а в ухе болталась серебристая хитро изогнутая бирюлька.

– Мистеры, не знаете, куда портье подевался? – спросил Крис.

Мужчины переглянулись, и светловолосый, длинно сплюнув, сипло поинтересовался:

– А зачем тебе портье? Вселиться сюда собираешься, что ли? Так это не к портье…

– Вселяться я не собираюсь, – пояснил Габлер. – У нас тут одни шутники приятеля заперли, в шестьсот шестьдесят шестом. Ключ там висит, на ресепшене, но не брать же самим?

Мужчины вновь переглянулись, и теперь заговорил уже бритый:

– А что мешает-то? – Голос у него тоже был сиплым, словно они оба вчера долго и громко пели. – Она наверх пошлепала, на двенадцатый, там Валера Сид долги раздает, в натуре. Хватай ключ – и все дела.

– Да неудобно вроде… – замялся Габлер.

– Ты че, с подоконника упал? – вылупился на него бритый и подтолкнул приятеля. – Пошли, поможем жутко щепетильным мистерам.

Светловолосый снова сплюнул и молча двинулся к двери.

Подойдя к ресепшену, бритоголовый бесцеремонно распахнул дверцу в барьере и шагнул туда. Покосился на лохматого зверька, столбиком застывшего на сиденье кресла, и отлепил нужный ключ. Бросил взгляд на хмурого приятеля – тот и в вестибюле продолжал плеваться, – подошел к Габлеру, стоящему рядом с Арамисом, и протянул гладкую пластинку:

– Держи, мистер. Только не забудь на место вернуть, а то Ракшасиха тарарам устроит, в натуре. За услугу всего лишь сестрик. Один. – Он для наглядности показал грязноватый палец.

Арамис издал какой-то тихий невнятный звук, а Габлер безропотно полез в карман: сам напросился. Достал толстую пачку сестерциев, появившихся у него после операции с банкоматом, отделил одну купюру и вручил бритому. Повернулся к Арамису:

– Пошли.

Они направились к лифтам. Арамис кривил губы, ему явно хотелось что-то заявить по поводу стоимости предельно простой услуги, какую они без труда могли оказать себе и сами, однако он молчал.

Светящийся кружок на стенной панели перескакивал с одной цифры на другую, спускаясь все ниже и ниже. Двери лифта с постукиванием разъехались, открывая скудный интерьер замызганной кабины с мутноватым треснувшим зеркалом в полстены. В кабине пахло перегаром и чем-то кислым. Арамис, поморщившись, шагнул туда. Габлер, держа пакет за ручки, сунулся следом, и в этот момент за их спинами раздалось сиплое:

– Эй, мистеры, подождите.

Файтеры обернулись. Похмельные личности спешили к лифту.

– Подъедем с вами, в натуре, – сообщил бритый, вваливаясь в кабину. – Нам на пятнадцатый.

Его приятель, сплюнув напоследок, втиснулся в пахучее пространство, и в лифте после появления этих двоих завоняло еще сильнее. Арамис вдавил кнопку, створки с тем же стуком сомкнулись, и кабина поползла вверх. До стартующего штурмера ей было очень далеко.

Файтеры стояли у одной стенки, а двое местных – напротив, лицом к ним, засунув руки в карманы своих пожеванных плащей. Лифт едва добрался до третьего этажа, когда бритый внезапно ткнул локтем в кнопку «стоп». Он и его дружок почти синхронно вынули руки из карманов, раздались два щелчка – и «минервы» с удивлением обнаружили, что им в животы почти упираются острия ножей. Ножи выглядели очень солидно, и явно годились не только для того, чтобы вычищать грязь из-под ногтей.

– Бабло давай, выгружай, – просипел бритый, исподлобья глядя на Криса мутноватыми глазами. – И корешок твой тоже.

Справиться в равных составах с двумя абсолютно трезвыми файтерами Стафла, имея в руках только ножи, было так же проблематично, как вытащить из воды сома с помощью удочки. (Это сравнение Габлер вычитал в одной из тех фантастических книг, и оно его впечатлило, хоть он и не знал, что за зверь такой – сом.) Поэтому прежде чем приступить к решительным действиям, он позволил себе взглянуть на Арамиса. Вид у того, разумеется, был вовсе не испуганный и даже не озабоченный, а слегка недоуменный.