— Дайте ему сказать! — прикрикнул на них Артур.

— Меня окружили, — продолжал Лленллеуг. — Я только хотел выхватить меч, когда один из них начал кричать по-нашему. Он заклинал меня спасти мою жизнь и жизнь моих родичей, передав сообщение нашим лордам.

— Все хорошо, — сказал ему Артур. — Ты прекрасно справился. Будем надеяться, что это спасет множество жизней.

— Да это просто хитрость трусов, — заявил Конэйр. — Что они могут нам сказать?

— Возможно, ты прав, — рассудительно согласился Артур. — А возможно, и нет. Я хочу послушать.

— Да что там слушать?! — ярился Конэйр, явно накручивая себя. Это понятно. Такой поворот событий отодвигал его на второй план.

— Они хотят говорить только с Артуром, — сказал Лленллеуг. — Они сказали, что будут говорить только с тем королем, который приказал провести ночной рейд.

— Это определенно уловка, — Фергюс покачал головой. — Хотят отомстить за вчерашнее нападение.

Кай истово закивал головой.

— Послушай его, Артос. Фергюс прав. Мы не можем позволить тебе встречаться с ними в одиночку.

Артур некоторое время напряженно размышлял. Наконец он решил:

— Что ж, мы с Мирддином пойдем вдвоем. Поговорим с ними.

И мы оставили войска идти за нами, а сами поехали на равнину к югу от крепости, где, по словам Лленллеуга, ждала орда вандалов. Земля здесь имела легкий уклон к западу, ехать было неудобно: мешали камни, пригорки и вывороченные куски дерна. Небольшой ручеек петлял в центре равнины, протекая с севера на юг. Мы подъехали к краю равнины и остановились, чтобы осмотреть будущее поле битвы.

— Боже милосердный! — ахнул Бедивер, увидев рать вандалов. — Двенадцать сотен, говоришь? Да их тут в два раза больше!

Варвары столпились в западной части равнины. Они стояли большими группами вокруг штандартов самого разного вида: одни из кожи, другие из ткани или металла, но на всех изображение черного кабана в центре. Я решил, что они разбились на кланы. Как и саксы, вандалы шли в бой в окружении своих сородичей под предводительством вождя клана.

Мы медленно выехали на равнину. Заметив нас, навстречу направилась группа варваров, пересекла ручей и двинулась к нам. Один из вождей нес на шесте голову и шкуру здоровенного черного кабана, наверное, это тоже следовало считать штандартом. Пасть кабана была открыта, обнажая изогнутые желтые клыки.

Теперь нас разделяло не больше сотни шагов. Варвары остановились.

— Хватит! — приказал Артур. — Оставайтесь здесь. — Войско остановилось, а мы с Артуром поехали навстречу переговорщикам.

Каждый крупный, мускулистый мужчина нес тяжелый деревянный щит и крепкое черное копье. Из одежды — только короткие штаны из грубой ткани и краги. Кожа пришельцев напоминала цветом бледный мед или старый пергамент; длинные черные волосы заплетены в толстые косы. Некоторые носили усы, но никаких бород. Глаза казались странными — лукавые и узкие, зоркие и настороженные, глубоко посаженные под тяжелыми бровями, они делали лица загадочными, а толстая полоса черной краски добавляла лицам выражение свирепости.

Возглавлял группу долговязый мужчина с молочно-белой кожей и волосами льняного цвета. На шее он носил толстое железное кольцо, такие же кольца, только поменьше, украшали запястья. Все тело испещряли шрамы. Именно он обратился к нам на нашем языке.

— От имени Амилькара, короля вандалов, приветствуем вас, — звучно объявил он. — Перед тобой войско Амилькара; благодаря его милости ты жив сегодня.

— У меня нет привычки обмениваться приветствиями с теми, кто угрожает войной мне или тем, кого я поклялся защищать, — сдержанно ответил Артур.

— Я понимаю тебя, лорд, — как-то безразлично ответил высокий. — Мне не впервой сообщать вести, оскорбительные для врагов.

— Поскольку ты раб, я предполагаю, что слова не твои. Поэтому я не держу на тебя вражды. — Раб ничего не сказал, но слегка наклонил голову, давая нам понять, что Артур правильно понял его сложное положение. — Как твое имя, друг?

— Я — Хергест. Да, раб, но ученый человек.

— Поскольку ты говоришь на латыни, — задумчиво произнес Артур, — ты претендуешь на звание святого человека?

— У меня нет другого владыки, кроме Господа Христа, Царя Небесного, — гордо ответил Хергест. — Раньше я был священником. Варвары сожгли нашу церковь и убили нашего епископа вместе со многими нашими братьями. Остальных обратили в рабство. Выжить удалось только мне.

При этом раб поднял руку, словно представляя нам компанию варваров. Но сказал совершенно иное:

— Можете говорить свободно. Они понимают только собственный язык.

— Как давно ты с ними? — спросил я.

— Меня схватили три года назад, — ответил Хергест.

— Должно быть, ты сумел доказывать им свою ценность, — заметил я.

— Верно, — ответил раб, — мне приходится каждый раз доказывать ее заново, поскольку став бесполезным, я не проживу и дня.

Один из широкоплечих варваров, видимо, потерял терпение и что-то буркнул Хергесту, ответившему ему на их языке. — Ида сказал, что вы должны спешиться, если хотите говорить с ним. — Хергест помолчал, позволив себе тень улыбки. — Они боятся лошадей.

— Скажи ему, — спокойно ответил Артур, похлопывая лошадь по шее, — что я сойду с коня только для того, чтобы поговорить с человеком, равным мне по положению.

— Осторожнее, Артур! — шепнул я королю.

Однако раб услышал и при имени Артура вздрогнул.

— Артур? — удивленно спросил он. — Так ты Арториус, которого называют Британским Медведем?

— Да, меня знают и под этим именем, — ответил Артур, а потом, указав на главного варвара, приказал: — Теперь переведи ему то, что я сказал.

Хергест перевел. К моему удивлению, варвар спокойно кивнул, соглашаясь с условием. Вслед за этим между варварами завязалась оживленная дискуссия. Один из них, казавшийся самым молодым из вожаков, серьезно переговорил с Хергестом. Тот указал на Артура и громко произнес:

— Арториус Рекс! Император!

Вожак по имени Ида с подозрением оглядел Артура, затем резко повернулся и зашагал через равнину туда, где ждала орда.

— Отлично, господин, — сказал нам Хергест. — Они хотели только убедиться, что ты король, достойный обращения с их собственным вождем. Мерсия, — он кивнул на молодого вожака, — считает, что раз ты такой же молодой, как он, ты, наверное, какой-нибудь рядовой воин. Я заверил их, что ты даже