Я заметила, как сразу же стала замерзать, услышав эти слова, и сделала шаг назад.

– Очевидно, ты не осознаешь опасности, которой себя подвергаешь. Мы понимаем, ты молода и впервые влюбилась. Каждый из нас знает это чувство. Ты думаешь, что не сможешь жить без Коллама. Но Эмма, подобные мысли разрушили жизнь твоей матери. Я не могу допустить этого еще раз, – его голос звучал все настойчивей. Он замолчал на некоторое время, чтобы посмотреть, как я отреагирую на его слова. Когда он продолжил, его голос стал более жестким: – Это неправда. Люди могут, даже должны влюбляться больше, чем один раз в жизни. Поверь, ты найдешь другого человека, к которому будешь чувствовать то же, что и к Колламу. Я должен прекратить эти отношения ради твоего же блага, если ты сама на это не способна.

Он умоляюще посмотрел мне в глаза.

– Ты знаешь, кто он такой и что быть с ним невозможно для тебя и может быть даже смертельно опасно. Один из вас должен покинуть остров, и после взвешенных размышлений и разговоров с доктором Эриксоном я решил, что уехать придется тебе.

– Почему ты так со мной поступаешь? – я не верила своим ушам.

За дни, проведенные дома, я надеялась, что решение найдется. Но Коллам оказался прав: мы жили не в сказке. Никто не мог нам помочь. Я закрыла лицо руками и соскользнула на пол по двери, на которую упиралась. Итан присел на корточки и мягко погладил меня по волосам.

– Мы бы с радостью оставили тебя здесь, и я обещаю, мы всегда будем тебе рады. Мы бы не стали отправлять тебя в Америку, но, если ты так его любишь, ты поймешь, что ему было бы гораздо сложнее объяснять свое преждевременное возвращение домой. Доктор Эриксон объяснил мне некоторые вещи, их правила очень строгие. Думаю, так будет лучше для всех.

– Когда? – беззвучно спросила я.

– В среду на следующей неделе. Один мой университетский друг живет в Штатах со своей семьей. Они примут тебя на время, пока ты не окончишь школу. А после ты решишь, в какой колледж пойдешь. С твоими оценками ты сможешь учиться где пожелаешь.

Он все уже распланировал и решил. В этот момент я его ненавидела. Его дружелюбное лицо, убедительные слова. Я слышала, что он говорил, и, как бы логично это ни звучало, это разбивало мне сердце. Он говорил разумные вещи, но я не хотела, вернее, не могла действовать разумно. Я встала и молча пошла в свою комнату. Я свернулась калачиком на кровати и переворачивалась с одного бока на другой.

Какие у меня есть варианты? Я должна еще хоть раз увидеться с Колламом. Я подошла к окну и выглянула на улицу. Ледяной ветер свистел над окутанными туманом лугами. Я открыла окно и вдохнула кристально чистый воздух. Ночь была необычно светлой. Я посмотрела на небо. На нем висела огромная, холодная и белая луна. Полнолуние.

Меня вдруг осенило. Совершенно сумасшедшая идея. Осмелюсь ли я на это? Могу ли я так поступить? Я села на кровати. Я знала, что однажды сделаю это, еще когда у меня впервые возникла эта идея.

Я подожду два или три часа, а затем сяду в машину Амели. Я беспокойно бродила туда-сюда по комнате. Меня мучила жажда, но я не осмеливалась выходить на кухню. Слишком боялась, что Итан заметит мое волнение.

В одиннадцать в доме воцарилась тишина. Я продолжала ждать. Терпение, у меня осталось только терпение.

Спустя полчаса я надела самую теплую куртку и открыла дверь комнаты. Вокруг было спокойно. Я осторожно скользила по скрипучим доскам. Надеясь, что ключи от машины будут висеть на доске в коридоре.

– Черт! – тихо выругалась я. Конечно же, они были не там, где всегда. И что теперь? Амели ездила на машине сегодня вечером.

Я повернулась и прокралась по лестнице вверх. Тихо открыла дверь в ее комнату. Амели крепко спала. Я потрясла ее за плечо.

– Амели, проснись, пожалуйста.

Она сонно повернулась ко мне. Когда она увидела меня сидящей у ее кровати в куртке, она сразу же проснулась.

– Что ты задумала? – в ужасе спросила она.

– Амели, не выдавай меня. Итан хочет отправить меня обратно в Америку.

Она округлила глаза от испуга.

– Мама никогда этого ему не позволит, – она сказала это громче, чем хотела.

– Тихо, – прошипела я. – А то разбудишь весь дом. Это уже решено, Амели. Даже билеты куплены. В следующую среду я улечу обратно в Штаты, – я говорила медленно, чтобы все еще сонная Амели все поняла.

Она молча кивнула.

– Мне нужны ключи от машины, я хочу еще раз с ним встретиться, ну, ты понимаешь.

Быстрее, чем я предполагала, она вскочила с кровати и метнулась к джинсам, лежавшим на полу. Она выудила ключ из кармана.

– Будь осторожна, пообещай мне, – она внимательно посмотрела на меня. – И возвращайся, хорошо?

– Куда мне, по-твоему, идти, Амели? Я просто хочу попрощаться с ним. Боюсь, Итан бы мне этого не позволил.

Она обняла меня и крепко прижала к себе.

– Пожелай мне удачи, – прошептала я ей на ухо.

Потом я тихо, насколько только было возможно, прокралась по дому, надела обувь и вышла на улицу.

Он запретил мне. Много раз он говорил, что мне нельзя приближаться к озеру в ночь полнолуния. Мне ни в коем случае нельзя видеть, что происходит в эти ночи. Он предупреждал меня. В эти ночи нахождение рядом с озером могло быть смертельно опасным.

Но я не могла иначе. Я хотела посмотреть, как он выглядит, когда не прячется за маской человека, когда он является самим собой.

Мифы шотландцев были полны ужасных историй о шелликотах. И все же мне казалось, я знаю, что делаю. Я не хотела бояться. Амели наверняка думала, что я поехала к дому священников. Но я не могла ворваться туда, чтобы пообщаться с ним. Была лишь одна ночь, в которую доктор Эриксон не мог помешать ему покинуть дом, и это была ночь полнолуния. Единственный шанс увидеть его еще раз. Я надеялась, что любопытство и тоска не доставят мне еще больше неприятностей. Я и думать об этом не хотела. Перспектива навсегда с ним расстаться была хуже всего на свете.

Когда я подъехала к озеру, оно спокойно светилось темно-синим в ярком свете луны. Цвет напоминал мне синие глаза Коллама, когда тот был счастлив. Лишь спустя некоторое время я заметила, насколько неестественным было спокойствие озера. Птицы не чирикали, листья не шелестели. Ветер, который бушевал уже много дней, вдруг успокоился. Казалось, будто время и пространство замерли. О чем я вообще думала, когда пришла сюда? Возвращаться было уже слишком поздно. Ледяной холод ночи уже добрался до меня, когда вода вдруг начала бурлить. Нет, не совсем так, она начала кипеть. Она вышла из берегов и залила прибрежную траву. Я присела за кустом и принялась молиться, чтобы никто не заметил моего присутствия. Ко мне подобрался страх, и перед глазами все расплылось. Я заставила себя дышать медленно: глубокий вдох и выдох. Когда я успокоилась, осмелилась взглянуть на озеро. То, что я увидела, очаровало и в то же время напугало меня.