Он не стал говорить свое имя.

Джилл Хемингуэй, покойся с миром. Она умерла молодой, но с улыбкой на устах.

Ричер направился к заправке, прошел к шоссе, поставил одну ногу на тротуар, а другую – на мостовую и поднял вверх большой палец. Вторая проезжавшая мимо машина остановилась, чтобы подобрать его. Это был бледно-голубой «Шевроле Шеветт», но за рулем сидела не Крисси. Водителем оказался парень лет двадцати, который направлялся в Олбани. Ричер вышел из его машины на съезде с автострады, и работник с молочной фермы повез его в своем пикапе дальше, после чего ему пришлось пройти пешком милю до поворота к дороге, ведущей к Академии. Ричер поел в придорожной закусочной, прошел еще одну милю и увидел далеко впереди огни Уэст-Пойнта. Он решил, что никто не встанет до побудки в шесть утра, до которой оставалось еще два часа, поэтому отыскал скамейку на автобусной остановке и улегся, чтобы немного поспать.

* * *

На следующий день после отключения электричество вернулось в Квинс в семь утра, а вскоре и на Манхэттен. К ланчу половина города уже была освещена. Перерыв в работе произошел из-за ошибки в техническом обслуживании. Молния ударила в Бьюкенене, штат Нью-Йорк – во время долгой летней грозы, которую Ричер наблюдал издалека, – сработал автоматический рубильник, но стопорная гайка, по конструкции мешавшая ему снова замкнуться, была плохо завинчена. В результате последовал целый каскад перегрузок, прокатившихся на юг в течение часа, пока не погас свет во всем городе. К утру было разграблено более тысячи шестисот магазинов, возникла почти тысяча пожаров, полиция арестовала более четырех тысяч человек. И все из-за одной незавинченной гайки.

* * *

Через двадцать восемь дней после отключения света Сына Сэма арестовали возле его дома на Пайн-стрит, Йонкерс, штат Нью-Йорк, менее чем в четырех милях от колледжа «Сара Лоренс». Убийства, продолжавшиеся год, прекратились. Убийцу звали Дэвид Берковиц, ему было двадцать четыре года. При нем нашли «Чартер армс бульдог», который он носил в бумажном пакете. Берковиц признался во всех убийствах. И подтвердил, что пошел добровольцем в армию США в возрасте восемнадцати лет и прослужил три года, частично на территории США, но главным образом в Южной Корее.

Куратор, которого назначили Ричеру, сказал, что легко не будет, что ему предстоит преодолеть многочисленные и разнообразные трудности и задание станет для него настоящим вызовом. Этот куратор не отличался большим тактом. Обычно они начинают с хороших новостей.

«Может быть, таковых попросту нет», – подумал Ричер.

Куратором являлся полковник разведки по имени Корнелиус Кристофер, но это был его единственный недостаток. Он выглядел как вполне приличный парень и, несмотря на вычурное имя, оказался простым и прагматичным. Ричеру он понравился бы, но Джек никогда с ним прежде не встречался. Работа под прикрытием с куратором, которого ты раньше не знал, ведет к потере эффективности. Или еще того хуже.

– Как много вам вчера рассказали? – спросил Кристофер.

– Вчера я был во Франкфурте, который находится в Германии, – ответил Ричер. – Мне никто ничего не говорил – лишь приказали сесть в самолет, летящий в Даллас, а потом прибыть в этот офис.

– Понятно, – сказал Кристофер.

– А что им следовало сказать?

– Так вы вообще ничего не знаете?

– Мне известно лишь, что возникли какие-то местные проблемы со штабными офицерами.

– Значит, что-то вам все-таки сообщили.

– Мне никто ничего не говорил. Но я – следователь и зарабатываю этим на жизнь. А некоторые вещи очевидны. Я сравнительно новый человек, который почти постоянно служил за океаном. Поэтому наверняка незнаком с теми штабными офицерами, что редко выезжали.

– Куда выезжали?

– За окружную автостраду, к примеру. Скажем, на расстояние, превышающее радиус в две мили от этого кабинета. Может быть, у кого-то из них имеется небольшой домик где-нибудь на озере, куда они отправляются на рыбалку. То есть в такие места, где я едва ли мог бывать.

– И вы не слишком довольны, верно?

– Я бывал и в более перспективных ситуациях.

– В чем ваша проблема?

– Когда начинается операция?

– Сегодня днем.

– Ну тогда в этом и заключается моя проблема. У меня куратор, которого я никогда прежде не видел, и я не имею ни малейшего представления о том, что здесь происходит.

– Вы боитесь?

– Это плохая работа. Все неясно и запутано. И я не вижу здесь элементарной гордости. Потому что вы, парни, никогда не меняетесь. У вас в названии стоит ключевое слово, помните?

– В каком названии?

– В вашем названии. Военная разведка. В идеальном варианте оба эти слова должны что-то для вас значить. Но я вижу, что важно только одно. Одно за один раз, я имел в виду. В разные дни по-разному, если хотите.

– Можете смело высказывать свое мнение.

– Так что же мне нужно знать? – спросил Ричер.

* * *

В этот момент с далекой подъездной дорожки медленно выехала машина с передним приводом, и ее шины зашуршали на асфальте. Скорость была совсем невысокой. Напротив. Обычные звуки в пригороде – резина, трущаяся о щебеночно-асфальтовое покрытие; так шумит разбрызгиватель воды в летнем воздухе.

Машина притормозила, водитель сменил передачу и по-ехал на юг, осторожно преодолевая неровность «лежачего полицейского», установленного по просьбе самого водителя для безопасности детей.

Потом машина повернула на запад, к автостраде, чтобы влиться в могучий поток, направлявшийся в сторону столицы.

* * *

Полковник Корнелиус Кристофер подался вперед и расчистил место на своем столе: соединил перед собой руки, потом развел их в стороны, убирая все лишнее. Движение было экспрессивным, но совершенно метафорическим. На столе ничего не лежало. Ничего лишнего. «Успешный менеджер, – подумал Ричер, – дает мне возможность высказаться и двигается дальше».

– Никакой опасности. Вам предстоят лишь разговоры, – сказал Кристофер.

– Разговоры о чем? – спросил Джек.

– Вы были правы, речь пойдет о штабных офицерах. Всего их четверо. Один из них – предатель. Все являются специалистами по политическим контактам. С Палатой представителей и Сенатом. Они практически живут здесь. Ну вы знаете таких людей. Вхожи в самые разные места, склонны к быстрым действиям; из тех, у кого лучше не вставать на пути.

– Нельзя ли поконкретнее?

– Армия запросила новую снайперскую винтовку. Мы даем показания перед новым комитетом предварительного слушания. В основном просим. Они – наш контрольный орган. На самом деле даже не так. Они прислали старших сотрудников. Мы даже не имеем дела с выбранными официальными лицами.