- Это значит, что заказали не Нину Вартанян, а Диану Шатрову, - озадаченно сказал эксперт.

- Да. Похоже, Диана - счастливица. А вот Рогозин - как раз наоборот. Слушай, как было дело. Некто нанял Рогозина и заказал ему Диану Шатрову. Рогозин решает подойти к делу творчески. Он селится неподалеку, следит за Дианой и, как только подворачивается удобный случай, заманивает девушку в парк и пытается ее убить. Убить не просто так, а таким способом, чтобы все подумали, что это сделал «Мусорщик». Сделать это нетрудно, учитывая, что о «Мусорщике» последнее время пишут все газеты. Попытка оканчивается неудачно: Диана бьет его по голове бутылкой и убегает. Разыгрывать из себя «Мусорщика» и ждать очередного удобного случая, чтобы задушить Шатрову, теперь опасно: девушка видела его лицо и машину. Поэтому на следующий день Рогозин предпринимает еще одну попытку, но теперь он пытается застрелить девушку. Его опять ждет неудача - он промахивается и попадает в Нину Вартанян. Диана, в свою очередь, абсолютно уверенная, что подверглась нападению маньяка-«мусорщика», пишет анонимное письмо в милицию, где подробно описывает приметы Рогозина и машину, на которой он был. Учитывая, что несколько звонков на мобильный Рогозина были сделаны с домашнего телефона Дианы, напрашивается вывод, что рядом с Дианой всегда находился человек, который постоянно держал убийцу в курсе всех событий, и поэтому убийца всегда оказывался в нужном месте практически мгновенно. Возможно, это заказчик или просто информатор, которого, так же, как и Рогозина, наняли.

- Кто же ее, бедняжку, так ненавидит? - сочувственно вздохнул эксперт.

- Я думаю, дело обстоит иначе - кто-то очень любит ее деньги, - сказал Артем. - За Саней присмотри, ладно? Пусть проспится, у него тоже сегодня был тяжелый день.

- Артем! - окликнул его эксперт у двери. - А как же «мусорщик»? У тебя есть хотя бы предположительная версия, за что настоящий маньяк задушил Рогозина?

- Это, Михал Михалыч, уже совсем другая история, в которой я разберусь немного позже. А сейчас для меня нет ничего важнее, чем жизнь этой девушки.

Артем вышел на улицу, растерянно огляделся в поисках своей машины и, не найдя ее в пределах видимости, выругался. «Естественно», - придя в себя после легкого замешательства, недовольно хмыкнул следователь, он ведь оставил «жигуленка» около прокуратуры, не рискнув сесть за руль в состоянии алкогольного опьянения. С одной стороны, это было правильно - он все-таки был следователем и служил букве закона, с другой стороны - теперь он остался без средства передвижения, а дел предстояло море. Во-первых, необходимо было срочно встретиться с банкиром Арменом Вартаняном и задать ему несколько вопросов, которые по телефону задавать было неудобно. Во-вторых, не мешало заехать домой, выпить аспирин, побриться и почистить зубы. Артем хоть и протрезвел, но от него за версту разило перегаром, а в голове по-прежнему стоял туман… В-третьих… В-третьих, необходимо было все-таки сначала поехать домой, а уж потом к банкиру, с тоскливой обреченностью оглядев себя, решил Артем Борисович, остановил попутку и отправился домой - принимать душ и переодеваться. Да, внешний вид Артема Босяка после их пьяных с Саней путешествий в общественном транспорте оставлял желать лучшего. Разглядывая свои коленки в такси, у Артема даже возникли смутные подозрения, что кто-то очень смелый вытер ноги о его светлые летние джинсы!

«Нет, так пить нельзя», - пришел он к неутешительному выводу дома, стоя под ледяными струями воды. Холодная вода и аспирин привели следователя в чувство. Он гладко выбрился, надушился одеколоном, переоделся в чистую одежду, попил горячего чайку и, мельком взглянув на себя в зеркало, набрал номер Армена Вартаняна. Тащиться таким красивым через весь город и опять пачкаться, когда под рукой есть телефон, показалось следователю верхом идиотизма, к тому же совсем не ради встречи с банкиром Артем Босяк наводил марафет…

Москва, март, 1985 год

Поэты, воспевавшие раннюю весну, писали свои стихи явно не в Москве, решила она, разглядывая грязные улицы и загаженные дворы. Весна в столице навеяла на нее вместо романтического настроения раздражение и ужас. После таяния снега на земле осталось огромное количество мусора и собачьего дерьма, скопившегося за зиму. Дворники не спешили на работу, рассчитывая, возможно, что разомлевший от теплого солнца снег, смешанный с копотью и бензином, унесет всю эту грязь на чужую территорию. Уже два года она удивлялась поведению людей и не понимала, почему москвичи так старательно игнорируют помойки и кидают мусор себе под ноги. Ей даже казалось, что люди получают от этого истинное наслаждение.

Джулия огляделась. Почти все лавки в парке были заняты влюбленными, которые с блаженным видом ловили солнечные лучи, пили пиво, целовались и лапали друг друга, не обращая ни на кого внимания. Растрепанные голуби ворковали рядом, пытаясь отыскать среди чешуи от воблы и семечек, раскиданной около лавок, что-нибудь съестное. На голых ветках деревьев вопили одуревшие от теплой погоды птицы, в лужах плавали распухшие от воды окурки. Картина, представшая ее взору, не умиляла, а вызывала тошноту - так мерзко все это выглядело.

Она нашла единственную свободную лавку, подстелила газету и села, погруженная в свои мысли. Через два месяца ей рожать, и она уже решила, что поедет рожать в Англию. Еще она решила, что больше не вернется в Россию. Осталось только склонить к отъезду мужа. Володя должен наконец-то понять, что в его стране нельзя жить по-человечески. Ради него она прожила здесь два года, ради него она пыталась привыкнуть к хамству и очередям, к постоянному вранью по телевизору и в печати, она честно старалась и, возможно, когда-нибудь перестала бы обращать на это внимание, но сейчас речь шла не о ней, а о ребенке. Ребенок должен жить в свободной стране, кушать витамины не только летом, но и зимой, получить достойное образование. Сколько раз она пыталась объяснить это мужу, но он не хотел ее слушать и постоянно твердил о широкой душе русского народа. Где она, эта душа? За время жизни в России она видела только зависть и нищету, измотанных проблемами людей, постоянную неустроенность и несправедливость. Сегодня решающий день. Она поставит ему условия, и если он не примет их - уедет без него. Без него… У Джулии все похолодело внутри, стало нечем дышать, из глаз потекли слезы. Нет, она не может без него, без него она умрет! Он должен пожертвовать своим идиотским патриотизмом, выкинуть из головы вбитую за время «режима» идею, что, если он уедет, то непременно станет предателем родины. Да пропади она пропадом, эта его родина, где все понятия перевернуты вверх тормашками!

- Ну че, брюхатая, слезы льешь? Выпить хошь? - спросил у нее небритый, опухший мужик и присел рядом.

- Мне нельзя, - тихо прошептала она и встала.

- Так у меня не водяра, а красненькое - это можно. Ну че вскочила-то? Садись. С открытой душой тебе предлагаю, - уговаривал мужик, уцепившись за рукав ее куртки. - Не уважаешь, да?

- Да!!! - неожиданно закричала Джулия, вырвала руку и торопливо пошла в сторону дома.

- Да пошла ты! - кричал мужик вслед. - Нагуляла небось дитятку и сопли теперь распускает! Шлюха!