– Э…

– Ну да, – кивнул бармен. – Там, в жизни, ей лет семьдесят, а то и больше, на такую ни у кого не встанет. А здесь каждый может выглядеть так, как считает нужным, были бы деньги. Главное, чтобы мужчина не знал истинного положения дел.

Красин медленно кивнул. Собственно, а почему бы и нет? Американские женщины всегда славились интересными взглядами на жизнь и свое в ней место. Но, тем не менее, ситуация приятная – вполне можно воспользоваться моментом и решить вопрос прямо сейчас. Вряд ли мужчина без штанов и на женщине окажется готов к визиту… гм… ликвидатора. Разумеется, с точки зрения морали это не слишком красиво, но на подобные условности Красин перестал обращать внимание еще до войны. Бармен проницательно взглянул на него, едва заметно поморщился:

– На него многие имеют зуб, но Билл жив, а вот они все как-то не очень.

– Что же, их проблемы, – безразлично отозвался Красин, мысленно благодаря бармена за невольно (или намеренно?) предоставленную информацию. Очень похоже, его клиент был крут, и отнестись к его возможностям стоило со всей серьезностью.

– Однако…

– А ведь вы эмигрант из России, а?

– Внук эмигранта, родился здесь. В смысле в Америке. Как догадались?

– Своеобразное построение фраз. Наследство предков.

– Ясно. Тем не менее, если ты… Можно ведь как почти землякам перейти на ты?

– Разумеется, – кивнул Федор.

– Так вот. Если ты нацелился на Дикого Билла… Правда, считаешь, у тебя яйца стальные настолько, что когда ты идешь, они звенят?

– Нет, – улыбнулся Красин. – Они звенят у тех, к кому я иду. Замерзают от ужаса и тихонечко побрякивают.

– Тогда… Хотя нет, вон он, идет уже.

А жаль, такой план провалился, думал Красин, задумчиво разглядывая спускающегося по лестнице джентльмена в ковбойской шляпе и с парой внушающих уважение как размером, так и калибром револьверов на широком кожаном ремне с блестящей пряжкой. По всему ремню аккуратные кармашки, в каждом – серьезного калибра патрон. Нет, как ни крути, эти атрибуты для местных настоящий дресс-код. А красавец-мужчина, даже жаль такого убивать будет. Интересно, в жизни он похож, или же это очередной парнишка с комплексами? И, кстати, следует быть с ним предельно осторожным – уровень скорости прокачан заметно сильнее, чем у любого, кого приходилось здесь встречать раньше. Не то чтобы Красин сомневался в своих возможностях, но устраивать соревнования по скоростному выхватыванию оружия с кадром вроде Дикого Билла ему совершенно не хотелось. А значит, что? Значит, никаких дуэлей. Надо его просто убить.

А Дикий Билл спокойно подошел к стойке. Ни слова не сказал, но рюмка перед ним материализовалась словно по волшебству. Неторопливо выцедив напиток, он повернулся к Красину, оглядел его с ног до головы, после чего с усмешкой произнес:

– По мою душу?

Отнекиваться не было смысла. Красин медленно кивнул и спросил:

– Откуда известно?

– А все вы, охотники за головами, выглядите одинаково, – скучным голосом отозвался американец. – Ладно, не переживай. Сейчас выйдем, перестреляемся. Я тебя специально убивать не стану, однако тут уж как повезет. Кстати, а сам-то ты кто? Метки, что на меня взял заказ, не вижу.

– А что, должна быть?

– По идее, нет, однако есть навык, позволяющий разглядеть подобное. Ничего читерского, к слову, всего лишь тренировка, – тут Билл едва заметно усмехнулся. Глаза его при этом оставались спокойными, цепкими… старыми. – Не знал? Узнаешь еще, если доживешь. Но по всему выходит, взял ты заказ по субподряду. Так?

– В известной степени. Ты оскорбил мою… хорошую знакомую. Она сдуру взяла заказ, ну а когда поняла, что не справится, подвязала на это дело меня.

– Все зло от баб, – философски резюмировал Дикий Билл. – И от того, что такие, как ты – дураки, позволяющие водить вас на коротком поводке. Ну что, пошли?

– Пошли. Эй, парень, счет! Хотя… Плесни мне красного в бокал – выпью, как приличествует случаю.

Бармен, ни разу не удивившись, извлек бокал из тонкого стекла на длинной ножке. Их Красин приметил давным-давно. Вряд ли в настоящих барах Дикого Запада имелось что-то подобное, но здесь современного вида стойка, на которой подвесили пару десятков столь же современных бокалов, присутствовала. Так что парнишка всего лишь протянул руку, извлек один, потом второй. Вопросительно посмотрел на Билла. Тот, секунду подумав, кивнул:

– И мне тоже. Надеюсь, ты меня не отравишь, парень.

Пока он ржал над собственной немудреной шуткой, бармен ловко налил вина обоим. Красин взял свой бокал, поглядел на свет, оценивая красоту рубиновой жидкости. Не то чтобы он был ценителем вин, однако же реально красиво! Поймал оценивающий взгляд Билла, усмехнулся:

– Ну, за здравие али за упокой?

– Русский? – глаза противника нехорошо сузились. – Меня, когда вы пришли, на войну не взяли. Сказали, что стар уже. Ну, хоть здесь…

Красин, пропустив мимо ушей неприкрытую угрозу, безразлично пожал плечами. Залпом, как и положено неотесанному русскому варвару, влил содержимое бокала в рот. И, уже опуская руку, сделал то, что видел когда-то в детстве, в старом фильме.

О да, было время, когда в Америке снимали кино, основанное не столько на спецэффектах, сколько на красивых, оригинальных сюжетных решениях. Внимательный и небрезгливый человек может найти в подобных задумках немало интересного. И сейчас одно из них пришлось весьма кстати. Его Красин и провернул в жизнь.

Короткое, оказавшееся неожиданно заметным усилие. Стеклянный блин подставки отламывается от кончика ножки и падает вниз. Но еще до того, как он касается пола, превратившаяся в прозрачный стилет ножка бьет Дикого Билла точно в артерию, и фонтанчик ярко-алой крови говорит Красину, что он попал именно туда, куда и рассчитывал. Хотя, к слову, в последнем он и без того не сомневался.

Дикий Билл несколько секунд непонимающе смотрел на своего русского визави, а потом попытался что-то пробулькать, но глаза у него закатились, и, разбрызгивая виртуальную кровь, гроза этих мест осел на заплеванный пол. Как бы вроде и все… Красин, зловеще улыбнувшись, развернулся лицом к залу, чувствуя в руках приятную тяжесть револьверов. Откуда? А он их успел выдернуть из кобур умирающего за те секунды, которые ганфайтер оставался еще на ногах. Три десятка пар глаз, не меньше, смотрели на него с разной степенью ошалелости – похоже, народ еще не понял, что случилось, и пребывал в шоке.

– Джентльмены, – стволы в руках Красина шевельнулись, и все, как зачарованные, проводили их движение взглядами. – Я думаю, на сем нашу встречу можно считать оконченной. Если кто-то дернется, я вам головы снесу. Примерно вот так, – пуля раздробила ножку стула, и его хозяин, незаметно, как ему казалось, потянувшийся за револьвером, с шумом грохнулся на пол. Звук получился внушающий уважение, едва ли не сильнее, чем выстрел, а, стоит признать, грохотало чудо американского ВПК что надо. – Сидим тихонечко, держим ручки на виду, а ротики на замке. Или я вас всех перестреляю. Я понятно объясняю?