Подул свежий ветерок, пока неустойчивый как по силе, так и по направлению, не то с северо-запада, не то с севера и северо-востока. А вообще на всем западном и северном горизонте появились кучевые облака. Стало быть, не ошибся Пирот, действительно начала меняться погода.

«Только чем нам это поможет? – подумал Рус. – Даже если разразится гроза, аварам ничто не помешает пойти на абордаж».

Солнце продолжало свой бег по небосклону и вскоре закатилось за горизонт. Ветер посвежел и стал устойчиво северным, постепенно меняясь на северо-восточный. Рус сейчас хорошо представлял, как двигаясь, с запада на восток, раскручивается по часовой стрелке гигантская воронка циклона… или антициклона, он в этом плохо разбирался. Просто понимал, что их заденет лишь самым краешком. Тем не менее небо подернулось дымкой облаков, закрывая высыпавшие звезды.

– Дымка…

– Что? – спросила встрепенувшаяся сестра.

– Дымка…

– Не чувствую…

– Да нет…

– Придумал чего? – с уже почти традиционным вопросом влез в разговор Славян.

– Можно и так сказать… Так, давайте немного поднатужимся и сдвинем с мели судно, пора сваливать отсюда.

– Ночью?

– Именно.

– На новую мель сядем, не видно же ничего. Да и на абордаж кинутся, когда в узость войдем.

– У меня есть небольшая идейка, чтобы не кинулись. Не знаю, правда, как сработает…

– А до утра подождать никак нельзя? – не унимался брат.

– Нельзя.

– Почему?

– Может смениться направление ветра, и это еще полбеды, хуже, если пойдет дождь.

– Да что ты придумал-то?! – прямо-таки зарычала Ильмера от нетерпения.

– Да ничего особенного, Уголек, всего лишь пустить пал и надеяться, что он пойдет достаточно быстро и отсечет авар от реки.

– Хм-м, если Даждьбог подсобит, то, может, и получится, – с задумчивым видом кивнула сестра.

– По крайней мере мы ничего не теряем, – согласился Славян.

Так что дружинники из тех, что поздоровее, быстренько доставили на палубу два запасных весла и не без помощи уже не столь здоровых, но что-то могущих стали сталкивать галеру с мели, плюс гребцы гребли, благо судно не так уж сильно и засело в ил, да и за прошедшее время течение реки расшатало судно и сдвинуло его с места.

Пока одни дружинники сталкивали галеру, другие готовили стрелы, наматывая на наконечники кусочки пакли и чуть-чуть смачивая их оливковым маслом. За луки взялись все, кто мог просто натянуть тетиву.

– Бей!

В степь полетели ярко разгорающиеся в полете стрелы. Сухая трава вспыхнула почти мгновенно, и ветер стал раздувать огонь. На берегу тут же возмущенно заорали, попытались сбить пламя, но получалось плохо. Наоборот, только хуже делали.

– Поднять парус!

Худо-бедно, команду выполнили, парус надуло крепким ветром, и галера, сдвинувшись с места, начала движение. Авары принялись стрелять в ответ, пробивая ткань тут и там, но эти пробоины пока никак не влияли на функции паруса. А лучники-дружинники и Ильмера продолжали то и дело пускать горящие стрелы, увеличивая количество очагов степного пала.

«Ну, боги, если вы есть, то сейчас ваша помощь понадобится мне как никогда!» – невольно взмолился Рус и сплюнул в раздражении, ибо не так давно сам думал, что надеяться на богов – зряшное дело.

Впрочем, его можно было понять: это днем довольно просто управлять судном, ведя его по фарватеру, потому что вода чем глубже тем темнее, сейчас же он не то что не различал световые оттенки воды, а вообще не видел границу между водой и берегом! Ну, почти, так как пошедший по степи пал чуток подсветил окружающий мир. В голову пришла идея.

– Иля! Пошли несколько стрел на тот берег! Зажги его! Мне нужно больше света!

Сестра понятливо кивнула, и несколько стрел полетели в противоположную сторону.

Бум!

– А-а-а!!!

Все, кто стоял на ногах, полетели кувырком. Галера налетела на мель, и ее начало разворачивать.

– Гребем назад!

Измученные гребцы вяло зашевелили веслами, стали отталкиваться от дна веслами дружинники, и галера снялась-таки с донного возвышения.

«Только бы течи не возникло», – подумал Рус.

– Правый борт – суши, лево – греби!

Галера тяжело развернулась и снова пошла вперед. Рус подумал, что сейчас ему не помешало бы снадобье «кошачий глаз», но чего нет, того нет.

– Мы вошли в узость! – доложил Славян.

Рус и сам это видел, берег приблизился, он был объят огнем, и, что особенно радовало, всадники виднелись где-то далече.

– Убирайте парус!

Парус убрали, и ускорившееся в узости течение понесло галеру дальше.

Дальнейшее слилось для Руса в какой-то один затянувшийся кошмар. Рулил больше на инстинкте, но галера нет-нет да все равно скребла килем по дну, однако дружинники успевали среагировать и дружными усилиями оттолкнуть судно на глубину веслами. Правда, чем дальше, тем хуже у них получалось, сил все-таки у раненых людей не хватало, и тогда приходилось стараться гребцам, сдавая назад. А чтобы они работали веслами шустрее, пришлось одного дружинника отправить с хлыстом вниз, и тот стимулировал гребцов обжигающими ударами по спинам.

Время от времени продолжала стрелять Ильмера, ибо пал по каким-то причинам обходил стороной изрядные береговые площади, а это могло привести к тому, что их могли занять авары. К счастью, они либо не видели этих чистых от огня пятачков земли из-за затянувшего берег густого едкого дыма, либо банально не успевали, и галера проскакивала опасное место.

Несколько раз авары обгоняли пал и бросались в воду наперерез галере, но, к счастью для беглецов, она в эти моменты шла полным ходом, ее гнало течение и подталкивал в корму ветер, а не натужно маневрировала на поворотах или снималась с очередной мели, сдавая назад. А иногда в такие опасные моменты помогал высокий берег, и всадники не могли спуститься в воду, или же по берегу густо рос кустарник…

Снова сыпались стрелы, летели дротики, и опять не обошлось без потерь. Погибло еще двое дружинников, а четверо получили раны. Но, как заметил Рус, авары атаковали как-то без огонька, не было такого фанатизма, как днем.

«Не иначе очухались от наркоты, и включился инстинкт самосохранения…» – сделал он вывод.

– Прорвались… – прохрипел Славян и сплюнул за борт густую слюну.

Оно и понятно: устал, жажда, да еще густой дым, затянувший все вокруг. Рус осмотрелся. Огненные берега действительно резко разошлись в стороны, и они оказались на спокойной воде, а главное, на глубине. Теперь врагам до них точно не добраться.

На востоке при этом посерело из-за начавшегося рассвета.

– Боги и правда любят тебя, – скалясь, добавил брат. – Проскочить ночью там, где и днем-то пройти трудно…

– Да уж… любят… – криво оскалился он в ответ.

Но не признать того факта, что он лишь каким-то чудом