— Что, если…

В считанные секунды ей удалось застегнуть наручники на его запястьях. Она проделала это, как заправский полицейский, и он даже поморщился от боли.

— Надеюсь, у тебя есть ключи, — произнесла она.

Он лежал с широко раскрытыми глазами. Она же упивалась моментом: наконец-то осуществилась ее заветная мечта и могучий сильный детектив, обнаженный, оказался полностью в ее власти. Ну, мечта не самая заветная, конечно.

Фаворитом оставался Шон Коннери в «Докторе Нет».

Его рот раскрылся в безумном удивлении, и она нашла, что это выражение лица особенно возбуждает ее на близком расстоянии. Она держала его скованные руки над головой. Его волосы под мышками были темными и мягкими, и она вдохнула их запах, прежде чем накрыла его беззащитное тело поцелуями и игривыми укусами. Его соски напряглись, когда она ласкала их языком под аккомпанемент его стонов.

Он откашлялся.

— Итак, ты, ты хотела бы…

— Вы слишком много говорите, детектив, — сказала она, закрыв ему рот рукой.

Он не протестовал.

В понедельник утром детектив Флинн появился на работе, совершенно не готовый к тому, что его ожидало. Он все еще чувствовал вкус губ Макейди на своих губах, а в мыслях до сих пор лениво нежился вместе с ней в постели. Она удивила его; оказывается, в ней уживались и неистребимая страсть к приключениям, и ранимость. Противоречивая — так можно было охарактеризовать ее. Его взволновала и перспектива новой версии, которую открыла для него Макейди, передав кольцо. Выходило, что мистер Тайни-младший солгал им. Он знал Кэтрин. Энди уже предвкушал удовольствие от допроса, который он устроит этому богатею, предъявив ему кольцо. Он представил, как будет отпираться этот сукин сын.

Энди не сразу заметил, что в управлении стоит напряженная тишина. Он прошел к кабинету, как всегда с дымящейся кружкой кофе в руке, и шаг его замедлился, когда он ощутил тягостную атмосферу. Его коллеги провожали его взглядами, в которых читалась молчаливая жалость. Что-то было не так. К тому моменту, когда Энди добрался до своего рабочего места, его настроение окончательно испортилось.

Джимми первым поспешил к нему.

— Келли хочет видеть тебя срочно. Не знаю, кто ему сказал…

Энди, словно в тумане, брел к кабинету инспектора Келли, и слова Джимми эхом отдавались в голове. Он постучал в дверь, и бесстрастное «Входи» было ему единственным ответом. Инспектор смотрел в окно и не обернулся, чтобы поздороваться. Даже учитывая обычную сдержанность Келли, такой прием был более чем прохладный. «Горячий» стул был отодвинут от стола в ожидании кандидата на разнос.

Энди начал говорить, но инспектор Келли резко оборвал его.

— Садись, Флинн.

Стул отчаянно скрипнул под ним, когда Энди сел.

— Тебе есть что мне сказать?

— Нет, сэр, — ответил Энди, озадаченный. — Хотя да, есть новая информация по Джеймсу Тайни-младшему, но Джимми сказал, что вы хотели меня видеть…

— Я на самом деле думаю, тебе есть что объяснить мне. И хорошо, если тебе это удастся, Флинн.

— Ну… сэр… если вы имеете в виду заголовки в газетах насчет убийства звезды «мыльных опер», тут уже ничего не исправить. Мы были готовы к тому, что пресса быстро обо всем пронюхает.

Его опять прервали.

— Ты завел шашни со свидетельницей и скомпрометировал расследование, — голосом, лишенным эмоций, произнес Келли, глядя в окно. — Даже передать тебе не могу, как я разочарован.

Энди уставился на затылок Келли, больше всего желая как-то исправить ошибку. Как он мог быть таким глупцом, рисковать всем ради девчонки?

— Прошу прощения, сэр. Я поступил неосмотрительно…

— Я отстраняю тебя от этого дела.

Энди был ошарашен.

— Но, сэр… — слабым голосом начал он.

— Решение принято. Я не раз прикрывал твою задницу, но то было совсем другое. Я не могу закрыть глаза на то, что произошло. Мы все, и ты в том числе, находимся под пристальным контролем в этом расследовании.

Год назад Энди в приступе ярости избил подозреваемого педофила. С тех пор он кое-как научился управлять своими эмоциями. Келли тогда замял инцидент, возможно, потому, что внутренне считал справедливыми действия подчиненного. Но спать со свидетельницей было не то что непростительно — преступно. Энди знал, что его объяснения ровным счетом ничего не изменят, раз Келли принял решение. Выходило так, что он завалил величайшее расследование в своей карьере.

Энди напряженно смотрел на красивый резной дубовый стол инспектора Келли. Этот стол был частью того мира, куда вход ему теперь был заказан, и он почувствовал, что будущее уплывает у него из-под ног.

Келли бросил последний взгляд на своего провинившегося протеже. Этот взгляд длился не более двух секунд, но прожигал насквозь.

— У тебя есть отпуск, Флинн. Воспользуйся им. Я поставлю тебя на какое-нибудь другое дело, когда решу, что ты готов к этому.

У Энди сдавило горло от подступившего кома.

— Но, сэр, если бы я мог объяснить…

— Твое оружие.

Даже в страшном сне Энди не мог представить, что когда-нибудь услышит эти два слова. Он поднялся со стула и вытащил из кобуры пистолет девятого калибра. Медленно положил его на стол. Он знал, что надо радоваться хотя бы тому, что его не уволили, не отобрали удостоверение, но сам факт отстранения от дела казался суровым приговором.

Разочарованно махнув рукой, Келли дал понять, что аудиенция окончена, и продолжил разглядывать курсирующие по улице автомобили.

Энди молча вышел из кабинета.

Дж. Т. сел за свой безукоризненно чистый рабочий стол и развернул ланч — копченый лосось с каперсами, хреном и зеленым салатом на ржаном хлебе. На этот раз сэндвич был приготовлен правильно. Вероятно, его жалоба возымела действие и некомпетентного сотрудника уволили.

День обещал быть хорошим. Прошло чуть больше недели со дня убийства Кэтрин, а у полиции до сих пор не было никаких идей. Впрочем, записка, которую она нацарапала, оказалась неприятным сюрпризом. Как он мог допустить такую глупость и заказать номер в отеле за счет компании? Разумеется, так было дешевле, но надо признать, что и он поленился. В будущем нужно быть осторожнее. Но даже с учетом этих обстоятельств у полиции все равно не было никаких доказательств. Он не сомневался в том, что они поверили в его историю. Возможно, кольцо вообще не найдется. От этой мысли он улыбнулся, впиваясь в сэндвич.

Голос секретарши, прозвучавший по селекторной связи, нарушил его покой.

— Вам звонок по второй линии, мистер Тайни.

— Роза, ради всего святого, я же ем! — Крошки хлеба и хрена полетели у него изо рта. — Прими сообщение!