Оказавшись на поляне, Гейб понял, что ему никогда не догнать ее – тягаться с ней в беге по открытой, пусть и пересеченной, местности ему было не силам, – поэтому он прекратил преследование и упал на одно колено на мягкую землю. Он навел лазерный прицел на убегающую стерву, которая теперь казалась лишь черной тенью далеко впереди.

Тонкий красный луч прорезал темноту и достиг ее.

Гейб выстрелил шесть раз подряд, и каждый выстрел повторился оглушительным эхом. Из-за отдачи руки задрожали. В прицел Гейб видел, что все пули ударили рядом – одна чуть выше, пара других чуть ниже, а остальные чуть правее или левее, – но ни одна не поразила цель. Женщина не остановилась и вскоре скрылась из виду.

– ЧЕРТ! ЧЕРТ! ЧЕРТ-ЧЕРТ-ЧЕРТ!!!

Сердито сплюнув в траву, Гейб взревел от ярости. Женщине удалось улизнуть, и теперь легкий ночной ветерок шелестел ей вслед листьями деревьев.

Слева от Гейба раздался какой-то шум. Повернувшись, он увидел еще одну тень, вышедшую из леса.

В лунном свете к нему ковылял одинокий ходячий, которого привлекла пальба, – мужчина в потрепанном комбинезоне, с длинным, исчерченным морщинами лицом землистого цвета. Мертвые руки тянулись к Гейбу, прогнившие челюсти щелкали, как кастаньеты. Гейб спокойно вытащил из ботинка одиннадцатидюймовый нож «Рэндалл».

– Укуси-ка вот это, мерзавец!

Гейб вогнал нож в челюсть ходячего. Мертвец тотчас обмяк, молочно-белое свечение его глаз потухло, как лампочка. Гейб выпустил рукоятку, и кусачий бесформенной кучей осел на землю. Нож так и остался торчать среди складок у него на подбородке.

С секунду Гейб просто смотрел на гнилые останки, лежащие в высокой траве у его ног, а затем у него в голове родилась интересная идея. Он снова посмотрел вдаль, туда, где в темноте растворилась сбежавшая от него женщина, и на него снизошло озарение.

– Хрен с ней, – буркнул он себе под нос и вытащил нож из головы ходячего.

У него был ее меч. Он знал, что делать. Развернувшись, он пошел к остальным, на ходу придумывая свою историю.

Губернатор стоял в центре образованного припаркованными грузовиками круга. Единственным источником света на пыльной поляне, раскинувшейся на вершине холма, была установленная на пеньке походная лампа, в желтоватом сиянии которой остальные бойцы разношерстной армии залечивали раны и проводили учет боеприпасов. Вдруг мысли Филипа прервал шорох шагов.

– Какого черта? – пробормотал он и обернулся.

Из леса прямо к нему направлялась основательно потрепанная в бою группа разведчиков. Многие на поляне повернули головы на звук – нервы были на пределе из-за повышения активности ходячих в окрестных лесах, – и многие облегченно вздохнули, увидев перед собой людей.

Бригаду возглавлял крупный мужчина могучего телосложения. За Гейбом шли двое разведчиков – Рэймонд и Дэниэл, – которые вели под руки четвертого, одетого в черную броню и явно раненого. С опухшего лица пленного – женщина называла его Тайризом – капала кровь, он едва переставлял ноги, опираясь огромными руками на плечи мужчин. Глория Пайн замыкала цепочку, таща с собой множество винтовок и пистолетов.

– Вот, нашли его в лесу, – сообщил Гейб, поравнявшись с Губернатором. – Он был с женщиной. Они напали на нас. Убили Эрика и Джима.

В тусклом свете фонаря выражение лица Губернатора посуровело.

– С женщиной? Ты говоришь о той чертовой стерве, которая пытала меня?

– Ага, – кивнул Гейб, – именно о ней. Мы преследовали их. Они вступили в бой, но долго сдерживать нас не смогли.

Разведчики подвели темнокожего гиганта к пеньку и слегка приподняли его, чтобы Губернатор мог взглянуть на пленника. Забрало шлема отлетело, лицо опухло от ударов, Тайриз едва не терял сознание и тщетно пытался поднять голову. В конце концов он сжал зубы и глубоко вздохнул.

– Я подумал, может, он вам пригодится? – предположил Гейб, большим пальцем указав на Тайриза. – Может, поболтаете с ним?

Губернатор внимательно смотрел на раненого гиганта.

– Девчонка, Гейб. Что случилось с девчонкой?

– Она улизнула от нас – убежала в самую чащу. И я оказал вам услугу.

Губернатор наклонил голову.

– Услугу? О чем это ты?

Гейб многозначительно взглянул на Филипа, не то улыбаясь, не то скалясь – выражение его лица было сложно прочесть, – и наконец сказал:

– Я догнал ее и вышиб ее долбаные мозги.

Последовала краткая пауза, во время которой Филип Блейк успел справиться с неожиданной волной противоречивых чувств, обрушившихся на него: он чувствовал облегчение, злобу, болезненное любопытство, разочарование, но главное – подозрение.

– Ты выстрелил ей в голову? – в конце концов спросил он. – Убил ее?

– Да, – Гейб взглянул в единственный глаз Губернатора, как блудный сын, вернувшийся с эликсиром жизни, и немного помедлил. – Она мертва, шеф.

Губернатор еще немного подумал об этом.

– Ты видел, как она умерла? – ему хотелось знать каждую деталь, ему хотелось представлять, каким было выражение ее лица перед смертью, хотелось убедиться, что она умирала в муках. Но вместо того чтобы спросить обо всем этом, он просто произнес: – Ты видел своими глазами?

Гейб повернулся и глянул через плечо.

– Глория! – женщина в козырьке с надписью «Я с этим тупицей» сделала шаг вперед, не выпуская оружия из рук. Гейб объяснил: – Эта стерва ускользнула и убежала довольно далеко. Я увидел ее. Пристрелил ее. Увидел, как она упала. Я видел, как она перестала двигаться, – Гейб облизал губы, аккуратно подбирая слова. – Конечно, она умирала не так медленно и не так мучительно, как хотелось бы вам, но теперь она мертва, шеф, – Глория протянула ему какой-то предмет, завернутый в замшу. – Но прежде чем она убежала…

Гейб взял предмет, осторожно развернул его и показал Губернатору.

– …мы забрали у нее вот это, – Гейб поднял катану, сверкнувшую в желтом свете фонаря. – Я решил, вам захочется иметь трофей.

Гейб угрожающе махнул мечом, держа его над головой параллельно земле. В глазах Губернатора его демонстрация смотрелась крайне глупо. Филип все глядел на катану, пытаясь переварить полученную информацию. Наконец он глубоко вздохнул и внезапно выхватил меч из рук Гейба. Разведчики отпрыгнули. Сам Гейб словно окаменел, не сводя глаз с Губернатора.

Филип расправил плечи и поднял над головой сверкающий клинок. В его единственном глазу промелькнула искра гнева. По спине у Гейба пробежали мурашки. Затем, крепко держа катану, Филип обрушил ее на пенек. Раздался громкий удар.

Последовала еще одна жуткая пауза. Меч торчал из гнилого ствола, как установленный на вершине горы флаг.

– Ведите его в мой кабинет, – в итоге велел Губернатор, махнув рукой в сторону раненого пленника в кевларовой броне. – Мы с ним немного поболтаем.