— Ой ты батюшка, ты дубравный лес, уж ты матушка, ты сыра земля! Защити-укрой меня, бедную, от людской злобы, от лютости!

Веденея узнала этот голос и вышла из кустов к Млаве.

Услышав шорох шагов, та вскочила и увидела односельчанку, единственную, которая ни разу еще не сказала про нее худого слова.

— Ты что тут, Млавушка? — спросила Веденея.

— Ушла я из Ласковы, — всхлипнула та. — Насовсем!

Веденея всплеснула руками:

— Да что же ты сделала, неразумная? О родне, о братьях подумала?

— Не своей я волей. — Млава содрогнулась. — Выгнали меня. Маньяк опять прилетал и сел сразу на крышу нашего дома. Я тогда там одна была. Выхожу глянуть — а он на крыше сидит и светится, как тогда. Я бежать — он за мной. Я к богам — и он туда, — Млава едва могла сдержать рыдания. — Налетел — ревет, и огонь к небесам полыхает. И все время за мной…

Веденея обняла ее за плечи, погладила по голове. Ласка растопила лед, и Млава прижалась к ворожее, как дитя к матери, и выговорилась от всего сердца:

— Сухобой сказал, что это я приманила маньяка. Он ведь гадал на пепле черного петуха еще давно, и так вышло, что снова эту нечисть приманю. И вот сбылось… Он сказал, что ныне Перун требует моей крови и что это надо было сделать Давно.

— И что?

— Маньяк не дал им меня убить, все разбежались, а я — в лес. Мать еды на дорогу дала. Нельзя мне там оставаться, Веденеюшка. — Млава вытерла глаза.

Веденея посмотрела на нее строго:

— И что ты решила?

— Не вернусь я в деревню!

— Так куда же тогда?

— Не знаю.

Млава опять разрыдалась. Веденея погладила ее по вздрагивающей спине, раздумывая, как ей помочь.

— Успокойся, Млава, — вдруг сказала она решительно. — Пойдем со мной!

Поддерживая всхлипывающую Млаву, Веденея повела ее в глубь леса.

Сначала та не соображала, куда ее ведут, и когда ворожея вышла на торную тропу, которую наверняка протоптали люди, Млава подумала — неужто обратно?

Млава остановилась.

— Куда ты меня ведешь? — воскликнула она. — В Ласкову я не вернусь!

— Не в Ласкову, — ответила Веденея. — В другое место. Доверься мне.

Они и в самом деле шли в другую сторону. Чтобы попасть в деревню, надо было пересечь овраг, где на краю справа стоит корявый дуб, потом по мосткам перейти ручей, дальше по березняку до полей, там полевой межой до берега озера, а на берегу деревня и стоит. Веденея и Млава дошли до того оврага, но дуб у них остался не по правую, а по левую руку. За оврагом они углубились в сосновый лес, заросший малиной. Раздвинув колючие ветки, девушки вышли на маленькую распаханную поляну. Стараясь не попасться на глаза хозяину-отшельнику, прошли мимо.

Дорога поднималась на холм. Веденея уверенно шла вперед.

На вершине стоял старый дуб в окружении молодого подроста и сосен. Узловатые корни обвивались вокруг валунов, словно змеи. Крона раскинулась, как большой шатер. На нижних сучьях рядами висели выцветшие тряпицы. Лошадиные и медвежьи черепа, сухие венки. Оказавшись под дубом, Млава застыла в изумлении, выронив узелок.

— Пришли, — сказала Веденея.

— Что это? — выдохнула Млава. — Неужели Велесов дуб?

— Он самый. — Ведунья поставила лукошко на корень. — Подождем.

— Кого? Кто сюда придет? — Млава с тревогой оглянулась, ожидая увидеть того же маньяка.

Веденея молча присела на корень, стала перебирать травы. Млава робко подсела к ней.

— Идут, — вдруг тихо сказала ворожея. — Приготовься.

— К чему?

— Ты помнишь, — Веденея взяла ее руку, — тебе не дали даже посмотреть на тех малышей как следует, перед тем как унести их навсегда? Я ведаю — их отнесли к этому дубу, положили на эти самые корни, где мы сидим.

Млава вскочила, вырвав руку:

— Они… Они здесь?

Вместо ответа Веденея протянула руку, указывая.

Млава взглянула и застыла, как громом пораженная.

К дубу не спеша подходили два волка. Те самые волки, что сегодня ели из ее рук хлеб. Они остановились в нескольких шагах от девушек, разглядывая их.

Веденея поднялась, обняла отшатнувшуюся Млаву за плечи и обратилась к волкам:

— Вы всегда спрашивали у меня, кто та, что дала вам жизнь. Вот она!

Волки переглянулись, подошли поближе и двинулись в обход дуба — один направо, другой налево, все время косясь на Млаву.

В молчании звери зашли за дерево, а вышли из-за него двое юношей, хорошо знакомых Веденее. Только теперь они не были так похожи друг на друга — в память о случае со львом на руке и плече Ярока красовался шрам от когтей зверя. По-прежнему молча они подошли с двух сторон, внимательно и настороженно, как звери, разглядывая Млаву.

Та как зачарованная не сводила с них глаз, пораженная, что всего за четыре года они так выросли, и даже не заметила, как Веденея ушла назад, оставив их наедине.

Она оглянулась с тропинки — дети стояли перед своей матерью, и один из них, Явор, что-то тихо говорил. Ворожея улыбнулась — юноши, благодаря трудам Чистомысла и ее самой, выросли хорошими людьми. Они не бросят Млаву одну.

Несколько дней после этого Хейд искал Млаву и близнецов и наконец наткнулся на них.

Помогла ему Веденея, рассказав, где можно найти их. Спрятав аппарат в овраге на полпути к старому дубу, Хейд отправился туда пешком, чтобы не напугать их.

Близнецы сами вышли ему навстречу. Они не удивились его появлению и посмотрели на него с любопытством.

— Он живой, — сказал Явор.

— Я же говорил, что она поможет, — кивнул Ярок.

Хейд понял, что они его не боятся.

— Я искал вас, — сказал он, — и рад вас видеть. Меня зовут Аеид.

— Он говорит по-нашему! — воскликнул Явор.

— Знаете ли вы, что я прибыл сюда издалека только ради вас двоих? — объявил Хейд. — Я нашел вас, когда вы сражались с тем зверем…

— Мы не сражались, — перебил его Ярок, — мы с ним играли!

Хейд не стал спорить.

— Пусть играли, — согласился он. — Я о другом. Я хочу, чтобы вы меня выслушали, и поверили, и согласились пойти со мной.

Близнецы переглянулись.

— Куда? — спросил Явор.

— Со мной, на нашу общую родину, — Хейд решил не говорить им пока, что они только плод удачного эксперимента. — Вы из моей страны, у нас с вами общая родня, только вы жили здесь и потому похожи на людей, а не на меня. Все это время мы искали вас и очень рады, что встретили. Теперь мы будем вместе…