— Хотите поиграть со мной или собираетесь стоять там, глядя на меня, весь вечер? — Высоко подняв мяч, Уилл обратил взгляд на Джонни Мака.

С трудом сдержав улыбку, Джонни Мак вышел из тени и выставил вперед руки. Уилл бросил ему мяч. И началась игра. В течение доброго получаса отец и сын бегали, водили мяч, ставили блоки и набивали очки. В конце концов, Уилл одержал верх, забросив в прыжке последний мяч.

У Джонни Мака лоб блестел от пота, рубашка из хлопчатобумажной ткани отсырела. Он неуверенно положил руку на влажную спину сына. Мальчик улыбнулся, потом напоследок забросил мяч в обруч. Когда он проскочил через сетку, подскочил на площадке, Уилл позволил ему укатиться во двор.

— Ты, видимо, играешь в школе, — сказал Джонни Мак.

— Да. В футбол, бейсбол и баскетбол. Кент… — Произнеся имя приемного отца, он ненадолго умолк. — Кент хотел, чтобы я занимался всеми видами спорта, как и он. Некогда его одобрение было для меня очень важно.

— Пока он не узнал, что ты не родной его сын?

— Нет, кончилось это раньше, — ответил Уилл. — Мои чувства к Кенту начали меняться перед тем, как они с мамой развелись. Мне тогда было десять лет, и я уже понимал, что он не добр к ней. Бить он ее никогда не бил — лишь один раз, после получения письма от Шарон. Но всегда отвратительно разговаривал с ней, обходился по-свински. Он со всеми обходился по-свински, когда бывал пьян. А последние несколько лет пил постоянно.

— Кент был не лучшим из людей, — сказал Джонни Мак. — Когда твоя мать выходила за него замуж, вряд ли она представляла, какой скверный он тип, сколько зла может принести ей. И тебе.

— Одно время он думал, что я самое замечательное существо на свете. Его сын. Но когда узнал, что мой родной отец вы, возненавидел меня. Сделал поворот на сто восемьдесят градусов. Вы представить себе не можете, что он говорил мне.

— Не хочешь сказать мне, что говорил он в тот день? И описать, что произошло?

Уилл посмотрел прямо в глаза Джонни Маку:

— То есть вы спрашиваете, не я ли его убил? Взял бейсбольную биту и заколотил до смерти, когда он спьяну не мог оказать сопротивления?

— Никто не сможет обвинить тебя, если ты убил Кента, — сказал Джонни Мак. — Если он набросился на тебя, это была самозащита.

— Физически Кент не набрасывался на меня, — ответил Уилл. — Только словесно. Выложил мне все о вас, по крайней мере, собственную версию того, что вы собой представляете. Должно быть, не имел понятия, что вы такой-рассякой мультимиллионер, так ведь?

— Не хочешь рассказать, что произошло в тот день? — спросил Джонни Мак. Уилл пожал плечами:

— Мама велела никому ничего не говорить о том, что произошло на самом деле, и я согласился. Но это было еще до ее ареста. Я не могу позволить ей взять на себя вину за то, что, возможно, сделал сам.

— Как это понять — возможно, сделал?

— Я не помню всего, что случилось в тот день. Помню, как появился Кент. Мамы не было дома. Она что — то проверяла в «Геральд». Лилли Мэй пыталась не пускать Кенти на задний двор, но не смогла его остановить. Он был пьяным и злобным. Напиваясь, он всегда свирепел.

— Раз Лилли Мэй была там, значит, она знает, что произошло.

— Ее не было возле дома, когда мама вернулась и обнаружила меня возле тела Кента. Видите ли, когда Лилли Мэй попросила его не говорить мне отвратительных вещей, он дал ей пощечину. Такую сильную, что Лилли Мэй упала. — Уилл сглотнул, дыхание его стало чаще и глубже. — Увидев это, я схватил бейсбольную биту и огрел его, чтобы он перестал, не бил ее больше. Ударил один раз, и он сел на землю. Потом помог Лилли Мэй подняться и отвел ее к ней в комнату.

Это и все, что я помню, пока мама не вернулась и не нашла меня на заднем дворе, стоящего возле тела Кента, на земле валялась бейсбольная бита. Мама вытерла биту и положила на место; потом велела мне говорить, что мы с Лилли Мэй все время были вместе, и я выходил из дома как раз в ту минуту, когда она входила, чтобы позвонить в полицию. Сказала, что Лилли Мэй подтвердит эту версию. Тогда я не понимал, что, исключая меня как главного подозреваемого, она ставит себя в такое положение.

— Твоя мать не обращалась к психиатру, чтобы он помог тебе попытаться вспомнить, что случилось?

— Нет! — пронзительно вскрикнула Лейн и побежала мимо Уилла прямо к Джонни Маку. С широко раскрытыми глазами, раздувая ноздри, изогнув пальцы, как когти, она визгливо закричала: — Черт тебя возьми! Я предупреждала, чтобы ты ничего не спрашивал у мальчика про смерть Кента. Он не знает, что произошло. Он путается в событиях того дня. Что бы он ни сказал тебе…

Джонни Мак схватил Лейн за плечи. Она, часто дыша, свирепо смотрела на него. Все мышцы ее тела напряглись, внутри пульсировала лютая ненависть.

— Я понимаю, что ты стараешься защитить Уилла, — сказал Джонни Мак. — Но, Господи, Лейн, от меня защищать его не нужно. Он мой сын. Я только хочу помочь ему. Помочь вам обоим.

— Мама, ничего страшного, — сказал Уилл. — Уже пора сказать правду.

— Смотри, что ты наделал! — Лейн вырвалась из рук Джонни Мака. — Приехал через пятнадцать лет и считаешь, что вправе вмешиваться в нашу жизнь. Нет у тебя такого права! Если ты случайно наградил женщину ребенком, это еще не значит, что ты отец. Ты преспокойно покинул нас пятнадцать лет назад. И меня, и Шарон. Хоть бы ты не возвращался в Ноблз-Кроссинг. Хоть бы Лилли Мэй не писала тебе этого треклятого письма.

— Мама, это не вина Джонни Мака, — сказал Уилл. — Я хотел сказать кому-нибудь правду. Отчего не ему? Он мой отец, и я начинаю верить ему, когда он говорит, что приехал помочь нам.

Лейн с негодованием смотрела на Джонни Мака. Потом, когда взглянула на Уилла, выражение ее лица смягчилось.

— Пожалуйста, доверь мне делать то, что лучше для тебя.

— Мама, я доверяю, но нельзя все время лгать. Говорить, что меня не было на заднем дворе, когда погиб Кент. Я знаю, что ударил его один раз бейсбольной битой. Что, если… что, если после того, как отвел Лилли Мэй в комнату, я вернулся в сад и убил его?

В уголках глаз Уилла появились слезы, грозившие хлынуть потоком.

Джонни Мак ощутил, как внутри у него что-то мучительно сжалось.

Лейн крепко схватила мальчика за руки:

— Дорогой, перестань мучить себя, пытаясь вспомнить.

— Джонни Мак спрашивает, был ли я у психиатра. Как думаешь, психиатр способен помочь мне восстановить в памяти случившееся?

— Я слышала, что сказал Джонни Мак. — Лейн выпустила одну руку мальчика и погладила его по щеке. — Возможно, психиатр и способен помочь. Не знаю. Но вправду ли ты хочешь вспомнить, что произошло в тот день?

Уилл кивнул:

— Ты не убивала Кента, но стала обвиняемой, потому что боялась открыть правду — что, возможно, это сделал я. Не хочу, чтобы ты брала на себя вину за мой проступок. — Мальчик обнял Лейн и положил голову ей на плечо.