наконец, Серёга. — Но не такое, как на работе. Лучше, конечно, там. Думаю, ребята с тобой поработали серьёзные, с наскока не разберёшь, что они наворотили.

— Думаешь, всё плохо? — спросил я, хотя уже знал, что услышу в ответ.

— А ты бы стал устраивать всю эту кутерьму, просто чтобы развлечься? Нет, брат, до тебя кто-то решил докопаться!

— Почему именно до меня?

Серёга усмехнулся, словно его удивила моя несообразительность.

— А сам ты как думаешь?

— Из-за модификаций? — робко спросил я.

Недавно мне перепрошили системы и что-то там усовершенствовали, чтобы я мог работать даже с самыми навороченными компьютерами. Такими, как искусственные мозги, управляющие корпорациями, например. Скоро стране понадобятся Экзорцисты такого уровня, ведь Проклятья могут поглощать не только людей. Вот и начали с меня.

— А ты чем-то ещё отличаешься от остальных Экзорцистов? — поинтересовался с сарказмом Сергей.

— Значит, дело в этом?

— Уверен, что да.

— И что теперь? Сможешь меня сейчас продиагностировать?

— Попробую, но ничего не обещаю. Говорю же: оборудование не профессиональное. Если над тобой поработали знающие ребята — а это на девяносто девять процентов так и есть — то понять что-либо мы сможем только на работе.

Я кивнул в знак того, что мне всё ясно.

— Ладно, давай хотя бы попытаемся.

— Пошли! — Серёга встал, я тоже.

В соседней комнате даже мебели не было, кроме пластикового стула в углу, вертящегося кресла и того, на чём стояло оборудование. Это была домашняя лаборатория нашего техника.

— Садись, — Серёга показал на стул. Сам он плюхнулся перед монитором и нажал подряд несколько кнопок. — Тут понадобится вся мощность! — пробормотал он себе под нос.

Я поставил стул на середину комнаты и сел. Пара минут прошла в молчании, в течение которого Серёга готовился обследовать меня. Наконец, он подошёл с ворохом проводов в руках. Я снял бронескаф и расстегнул комбинезон, оставшись голым по пояс. Техник принялся крепить ко мне электроды. Всё это напоминало процедуру, ко которую меня вынудили пройти обманом — до того, как я вспомнил, кто я такой.

Серёга запустил компьютеры и минут десять смотрел в монитор, по которому бежали цифры, графики, формулы и чёрт знает, что ещё. Во всём этом мельтешении был способен разобраться только профессионал. Я прикрыл глаза, стараясь не думать ни о чём, и надеялся, что оборудования, которое ко мне подключено, окажется достаточно, чтобы «поставить диагноз».

— Ничего! — объявил Серёга, цокнув языком. — Не видно никакого постороннего вмешательства в твои системы.

Я это предчувствовал. Но слова техника не принесли облегчения, потому что я понимал: мощности его компьютеров просто не хватает, чтобы во всём разобраться. Придётся ехать в Центр. Там, конечно, можно наврать про то, что мне, как модифицированному Экзорцисту, требуется внеплановый техосмотр, но кто поверит в эту сказку, если мы заявимся в сервис на ночь глядя?

Подождать до завтра? Это было бы лучше всего. Правда, я ещё не знаю, согласится ли Серёга покрывать меня.

— Что будем делать? — спросил я, пока он снимал с меня электроды и сматывал провода.

— Надо всё проверить на нормальных компах. Пока что будешь отстранён.

Я знал, что спорить бесполезно. Да и нужно ли? Возможно, я опасен, и меня следует держать в клетке.

— Но не сейчас, — сказал я, надевая рубашку.

— Почему?

— Поздно. Будет слишком много вопросов.

Серёга хмыкнул, но настаивать не стал. Видимо, он был готов пойти мне навстречу и до поры до времени не афишировать мою проблему. Отстранить он меня может сам, без доклада и объяснения причин: мало ли что случается, если в тебе куча имплантатов?

— Приедешь завтра к десяти утра, — сказал он. — Я всё подготовлю.

— Ладно.

— Выспись и не опаздывай.

Я надел комбинезон и бронескаф, и мы с Серёгой пошли к двери его квартиры.

— Всё, давай, — бросил он мне на прощанье.

Выйдя на лестницу, я секунд пять стоял, пытаясь представить, чем всё это может кончиться, потом взял себя в руки и вызвал лифт.

Мне оставалось только поручить себя Сергею и его команде техников и надеяться, что они во всём разберутся. И что ещё не слишком поздно.

По-хорошему, надо бы ещё было поставить в известность командора Ветрова, но от этой перспективы на душе стало совсем гадко. Проклиная своё малодушие, я решил всё рассказать ему завтра после осмотра вне зависимости от результатов.

Глава 24

Припарковавшись в гараже, я поднялся на свой этаж и увидел грузчиков, выносивших из соседней квартиры коробки. В недоумении заглянул в распахнутую дверь и обнаружил все признаки переезда.

— А где хозяйка? — спросил я одного из работников.

— Не знаю, — хмуро ответил тот, притормозив.

— А тут нет? — указал я в недра квартиры.

— Нет. Прошу прощения, — последние слова означали, что мне лучше посторониться: из двери выходили мужики, тащившие холодильник.

Я набрал номер Марина, но она не ответила. Оператор сообщил, что абонент больше не существует. Я позвонил консьержу, чтобы выяснить, куда она переехала. Тот любезно ответил, что новый адрес не оставлен. Чувствуя, как вокруг меня сжимается кольцо лжи, я снова обратился к грузчику:

— Куда вы всё это везёте?

— На склад, — ответил тот и исчез в квартире.

Я прислонился к стене. Мне не узнать новый адрес Марины, потому что она сделала всё, чтобы я не смог это сделать. Склад! Это значит, что девушка продала весь свой интерьер фирме-скупщику. Никаких концов, никаких зацепок. Марина исчезла. И уж конечно, она сделала это не потому, что решила избавиться от любовника, то бишь, от меня.

Войдя в свою квартиру, я скинул куртку и прислонился к холодному венецианскому окну в гостиной. Передо мной простирался пейзаж ночной Москвы — тьма, наполненная огнями.

Я пытался сложить все части головоломки, подогнать одно к другому и понять, что означают события последних дней. Всё говорило о том, что кто-то от меня чего-то хочет, причём ему нужно, чтобы я это осознавал. И ждал, пока мне объяснят, что именно. Ведь на самом деле, любое предложение мне могли сделать давно и напрямую. Все эти выкрутасы, вроде, были ни к чему. Значит, это предложение, от которого я бы однозначно отказался. И кто-то рассчитывает, что после «обработки» я соглашусь. Но я пока не чувствовал ни малейшего желания сотрудничать со своими тайными «поклонниками», следовательно, они со мной ещё не закончили. И от этого становилось по-настоящему тревожно.

Отодвинувшись от стекла, я посмотрел на улицу. Возможно, за мной наблюдали, и даже сейчас на меня были нацелены объективы камер. Я задёрнул шторы, хотя понимал, что это не преграда для того, кто хочет узнать о чьей-то жизни всю подноготную. Было бы, как говорится, желание.

У меня было ощущение, что моё тело осквернено. Возможно, я уже одержим, только не знаю этого. Смогу ли я контролировать себя или превращусь в чью-то марионетку? При мысли, что меня могут сделать одним из тех, кого мне приходилось упокаивать, сделалось дурно: желудок в прямом смысле скрутило, к горлу подступила тошнота. Один Бог знает, что именно сотворили с моими имплантатами неизвестные товарищи! Пока не известные.

Я снял так и не пригодившийся бронескаф, скинул комбинезон и сел в одном белье на диван, пытаясь расслабиться. Не тут-то было! Хотелось немедленно всё выяснить — во что бы то ни стало!

Господи, что со мной⁈

ЧТО СО МНОЙ⁈

* * *

Утром я готовился к техосмотру, как ко Дню рождения. Приехал на работу свежий и благоухающий — просто загляденье. Серёга и его помощники, Лёва и Дэн, ждали меня в своей норе — стометровой лаборатории, уставленной таким количеством агрегатов, что я даже не мог представить, во что всё это оборудование обошлось.

— Ты им что-нибудь рассказал? — тихо спросил я Серёгу, улучив момент, когда его помощники нас не слышали.

— Нет пока, — ответил техник, напяливая очки, через которые он устанавливал прямую связь с компьютерами лаборатории.

Серёга стал похож в них на здоровенного жука, и общаться с ним было довольно трудно, потому что я не видел его глаз, однако я продолжил допрос:

— А если мы ничего не найдём?

— Значит, плохо искали.

— Вариант, что со мной могли ничего не сделать, ты не рассматриваешь?

Вздохнув, Серёга взял меня за локоть.

— Амос, ты же не маленький! Понимаю, тебе страшно, но будем реалистами: вся эта свистопляска неспроста.

Он, конечно, был прав. Я цеплялся за соломинку.

— Ладно, куда мне сесть? — спросил я, хотя отлично знал ответ, потому что проходил техосмотр сотни раз.

— Всё