Затем Гуго осенила идея, что неплохо бы для полноты картины выведать, кто за нами гнался: мальчик или девочка. Впрочем, здесь хватило и беглого осмотра, чтобы понять: ни тот, ни другая. Лежащее перед нами существо было бесполым и к тому же не имело анального отверстия. И пусть последнее обстоятельство стало очевидным уже по изучении закупоренной глотки вакта, Сенатор все равно не поленился проверить, что находится у того под хвостом. Что ни говори, педантичность, достойная истинного исследователя.

– Эй, хватит ковыряться в песьей заднице! – окликнул нас Сандаварг, закончив пилить чудовищу лапу. – Идите сюда, кое-что покажу. Уверен, такое толстяку точно понравится.

И не только де Бодье, но и все мы взялись с немалым интересом рассматривать то, что скрывалось под шкурой у монстра. После такого открытия у Убби наверняка исчезло последнее недоверие к Гуго. Зато появилась масса претензий к почтенным скальдам, которых северянин так рьяно перед ним выгораживал. Если внешне вакт походил пусть на уникальное, но вполне земное животное, то его ободранная лапа сразу выдала, кого именно он собой представляет. Или, правильнее сказать, «что именно», поскольку души у механических созданий, как учит церковь Шестой Чаши, быть попросту не может.

Как и крови, так что и здесь Сенатор оказался прав. Мы взирали на хитросплетение собранных воедино серебристых иностальных деталей, но никак не на мертвую плоть или хотя бы на имитирующий ее искусственный материал. И все эти детали, от мелких – меньше ногтя – до крупных – размером с берцовую кость человека – были совершенно уникальны. По крайней мере, сколько я ни выискивал среди них одинаковые, так и не нашел ни одной пары. А весь этот металлический винегрет до боли напоминал мне…

– Поверхность Столпа! – воскликнула Долорес, слово в слово угадав мои мысли. И немудрено. Ей тоже не составило труда обнаружить поразительное сходство между оболочкой Столпов и анатомией… виноват – механическим устройством вактов. – Это серебряное «мясо» выглядит точь-в-точь как покрытие башен Вседержителей!

– Только в миниатюре, – добавил Гуго, после чего счел нужным пояснить: – Мне довелось изучить вблизи не один десяток Столпов, поэтому смею вас заверить: сейчас мы смотрим на совершенно идентичное им техническое устройство. Которое, готов поспорить, работает на той же энергии, что и иссушающие Землю башни. А также все Неутомимые Трудяги, хотя насчет них я все-таки до конца не уверен.

– Ты толкуешь о Слезах Фрейи? – спросил Убби.

– Нет, мсье Сандаварг, – помотал головой Сенатор. – Вещество, которое мы зовем жидким иногазом, служит лишь одним из множества компонентов, участвующих в выработке энергии, за счет которой неустанно обновляются Столпы и функционируют механизмы пса. Слезы Фрейи – мощнейший ингибитор… еще раз пардон – замедлитель горения, способный нейтрализовать даже вулканический выброс. Поэтому сам по себе иногаз вряд ли оживит вакта и заставит вращаться маховик Неутомимого Трудяги. Инопланетная техника работает на другой подпитке. Так думаю не только я, но и большинство ученых Атлантики. Но где расположен и, главное, как выглядит энергетический источник, наделяющий эту груду металла жизнью, есть тайна за семью печатями. И сейчас мы с вами стоим буквально в двух шагах от грандиозного научного открытия. О, если бы у нас была уйма времени, мы могли бы разобрать вакта на части и покопаться в его внутренностях! Однако, полагаю, мсье шкипер и мсье Сандаварг не согласятся задержаться на «терке» еще на неделю. Хотя, боюсь, и ее нам вряд ли хватит…

– Верно полагаете, mon ami. – Похоже, из нас четверых я был один, кто не претендовал сегодня на лавры человека-легенды. Хотя нет, вру – меня эта болезнь заразила раньше всех. Вспомните: разве не мечтал я о славе первопроходца, когда вознамерился пересечь «терку», даром что пошел на это не от хорошей жизни? – В настоящий момент меня больше волнует не поиск энергетического источника, а присутствие поблизости других вактов и слишком зыбкая почва под ногами. Велика ли нам радость от того, что мы унесем наше открытие с собой на дно «терки»? Весьма сожалею, Сенатор, что лишаю вас шанса раскрыть тайну Вседержителей, но давайте сначала разберемся с нашими насущными проблемами. Могу лишь пообещать, что отмечу это место на карте и, если нам повезет дожить до лучших времен, мы непременно сюда вернемся и хорошенько выпотрошим вакта, благо его туша не подвержена гниению, да и коррозии наверняка тоже. Или вы думаете, я заинтересован в поисках этой истины меньше вашего?

– А может, нам посчастливится прикончить еще парочку псов, раз теперь они к нам неравнодушны. Не расстраивайтесь, сеньор Гуго: в мире еще полным-полно этих тварей, и они рано или поздно снова до нас доберутся, – язвительно заметила лучшая в Атлантике специалистка по умерщвлению вактов.

Правда, от ее слов де Бодье не воодушевился, а, напротив, еще больше скис.

– Нет, никогда мне не привыкнуть к вашему чувству юмора, мадам Проныра, – уныло вздохнул он и, утерев взмокшее лицо платком, добавил: – Пойду-ка я лучше посижу в теньке. А то что-то совсем жарко стало, прямо невмоготу.

Упомянув про жару, огорченный Сенатор вовсе не выдумал повод, чтобы оставить нашу компанию и побыть в одиночестве. Я тоже чувствовал, как воздух над «теркой» раскаляется все сильнее, но не придал поначалу этому значения. А зря, поскольку солнце тут было совершенно не виновато. Не успел еще Гуго вернуться на бронекат, как Убби выяснил, отчего механику вдруг стало нехорошо.

– Загрызи тебя пес! – воскликнул Сандаварг, отдернув руку от ободранной лапы вакта, когда в очередной раз попытался выломать оттуда на память деталь. – Горячая! Только потрогайте!

Я и Долорес коснулись на миг серебристой поверхности, которая до этого была холодной, как любая другая иносталь. И впрямь не на шутку нагрелась! Причем намного горячее, чем она могла бы раскалиться на солнце, будь вакт сделан из обычного земного металла.

– Все на борт! – недолго думая скомандовал я, отлично представляя себе, что случится, когда этот жар усилится еще больше. – На борт и в трюм! «Би-джи»! Убби, хватай Физза и тащи его туда же! Долорес, задраивай все отдушины! Сенатор! Буксиру – полный вперед и – бегом к нам!..

Раздав приказы, сам я бросился в рубку за Атласом – единственной ценной вещью на борту, которая могла быть полностью уничтожена черным всполохом.

Угроза «би-джи» – это вам не атака змея-колосса, а бедствие совершенно иного порядка. Не прошло и минуты, как «Гольфстрим» вновь крушил колесами «терку», а все мы, включая ящера, прятались в трюме, держась подальше от стен.

Как бы надежно ни были заделаны в них щели, всегда могла отыскаться такая, через которую сюда мог прорваться метафламм. Накрепко задраив герметичные люки на входе и отдушинах, мы все равно не могли чувствовать себя в безопасности. Черный всполох – штука крайне непредсказуемая. Все зависело от его силы. И если при самоликвидации вакта случится вспышка даже вполовину меньше той, какую мы наблюдали по выезде из Аркис-Сантьяго, нам несдобровать. Она разрушит «терку», пробив в ней глубокую воронку, из которой «Гольфстриму» будет уже не выбраться.