— А что, мы действительно должны забираться на эту штуковину? — спрашивает Энн, держась за моей спиной.

— Не бойся, Энн, милая, я все время буду рядом с тобой! — говорит Пиппа, хватает Энн за руку и тащит вперед.

Крыло потрескивает и покачивается, когда мы шагаем по нему. Фелисити перегибается через поручни и трогает сети на боках судна.

— Они тонкие и легкие, как паутина, — говорит она, ощупывая нити. — Разве такими можно поймать рыбу?

— Они не для ловли рыбы, — говорит горгона густым шипящим голосом. — Они для предостережения.

Вода под нами вскипает, на ее поверхности играют розовые и пурпурные пятна.

— Вы только посмотрите, как симпатично! — говорит Энн, опуская руку в воду. — Эй, вы это слышите?

— Слышим что? — спрашиваю я.

— Да вот же! Ох, это самые прекрасные звуки, какие я только слышала в жизни! — восклицает Энн, наклоняясь еще ниже к воде. — Они исходят от реки! Откуда-то из воды, прямо из-под поверхности!

Пальцы Энн касаются бурлящей воды, и на какое-то мгновение мне кажется, что я замечаю нечто, движущееся совсем близко от ее руки. И тут внезапно то огромное крыло, что впустило нас на борт, резко поднимается, заставив нас отскочить от поручней.

— Как неожиданно, — бормочет Энн. — И музыка умолкла… Я теперь так и не узнаю, откуда взялась эта чудесная песня.

Она недовольно надувает губы.

— Некоторые вещи лучше не знать, — говорит горгона.

Энн передергивает плечами.

— Мне это не нравится. Нам теперь отсюда не выбраться.

Пиппа целует ее в щеку, как мать, утешающая малыша, разгоняющая его страхи.

— Нам необходимо быть храбрыми девушками. Мы должны отправиться в Лес Света, если хотим отыскать Храм.

Горгона снова заговаривает:

— Ты — моя госпожа, и ты должна велеть мне отправиться в путь.

Я осознаю, что она ждет моих слов. Я смотрю вперед и назад, на повороты реки, совершенно не представляя, откуда и куда она течет.

— Хорошо, — говорю я, глубоко вздыхая. — Если можно, вниз по течению.

Громадное судно приходит в движение. Сад постепенно исчезает вдали. Мы минуем изгиб русла, и река становится шире. Внушительные каменные существа с длинными клыками и тщательно высеченными прическами охраняют дальний берег. Они, как и горгульи школы Спенс, слепы, но зловещи… древние стражи того, что лежит на той стороне. Вода здесь неспокойная. Волны с белыми барашками раскачивают корабль.

К горлу подступает тошнота.

— Джемма, да ты просто позеленела! — говорит Пиппа.

— Мой отец говорит, что если видишь, куда идет судно, это помогает от морской болезни, — сообщает Фелисити.

О да, я согласна на все. Я готова все испробовать. Я оставляю подруг, смеющихся и рассказывающих друг другу разные истории, и ухожу на нос лодки; там я сажусь на длинный острый выступ рядом с нашим странным штурманом.

Горгона сразу ощущает мое присутствие.

— Ты хорошо себя чувствуешь, высокая госпожа?

— Мне немного не по себе. Но это скоро пройдет.

— Ты должна дышать как можно глубже. Это помогает.

Я делаю несколько глубоких вдохов. Похоже, это и вправду действует, и вскоре и река, и мой желудок успокаиваются.

— Горгона, — решаюсь спросить я, собрав всю свою храбрость, — а здесь есть еще такие же существа, как ты?

— Нет, — отвечает она. — Я последняя.

— А что случилось с другими?

— Они были уничтожены или изгнаны во время мятежа.

— Мятежа?!

— Это было очень, очень давно, — усталым голосом говорит горгона. — До того, как появились руны Оракула.

— Так значит, руны были не всегда?

— Да-а… Это были времена, когда магия в сферах существовала свободно, мы все могли пользоваться ею. Но это были темные времена. Разные существа постоянно воевали друг с другом, желая захватить побольше силы и власти. И тогда завеса между твоим миром и нашим была очень тонкой. Мы могли проходить туда и обратно, когда нам хотелось.

— Вы могли выходить в наш мир? — недоверчиво спрашиваю я.

— О да! Это очень интересное место.

Я задумываюсь об историях о волшебных существах, призраках, загадочных морских чудищах, что заманивали моряков в бурные глубины, навлекая на них гибель… И все это начинает казаться мне не простыми выдумками.

— И что же случилось потом?

— Случился Орден, — отвечает горгона, и я не могу понять, звучит ли в ее тоне гнев или облегчение.

— А Орден тоже существовал не всегда?

— Некоторым образом всегда. Только прежде это было одно из племен. Жрицы. Целительницы, мистики, провидицы. Они переправляли духи в мир, что лежит по ту сторону всего. Они были мастерицами создавать иллюзии. Их сила всегда была велика, но со временем она становилась все больше и больше. Ходили слухи, что они сумели отыскать источник всей магии сфер.

— Храм?

— Да-а… — шипит горгона. — Храм. Говорят, Орден пил из его источника, и потому магия стала частью этих женщин. Она жила в них, становясь все мощнее с каждым поколением. И наконец они стали сильнее всех. То, что им не нравилось, они стремились исправить. Они начали ограничивать посещения твоего мира другими существами. Никто уже не мог отправиться туда без их разрешения.

— Это тогда они построили руны?

— Нет, — отвечает горгона. — Это была их месть.

— Я не понимаю…

— Разные существа из многих племен объединились. Они восстали против власти, которую обрел над ними Орден. Они не желали спрашивать позволения. И однажды они нанесли удар. Когда несколько молодых учениц Ордена играли в саду, существа неожиданно напали на них, унесли в Зимние Земли и там убили. И вот тогда-то эти существа и открыли ужасную тайну.

У меня пересохло во рту от этой истории.

— И что же это за тайна?

— Если принесешь кого-то в жертву, обретешь огромную силу.

Вода под днищем корабля плескалась, мы двигались все вперед и вперед…

— И Орден, в ярости и гневе, построил руны, запечатав в них всю магию сфер. Они закрыли границу между мирами, и только они сами могли ее пересекать. И все, что осталось по ту или другую сторону этой границы, осталось там навсегда.

Я сразу вспомнила о мраморных колоннах в школе Спенс, о существах, навеки запертых в камне.

— И так все и оставалось долгие годы. Пока одна из вас не предала Орден.

— Цирцея, — тихо произношу я.

— Да-а… Она принесла жертву и снова дала силу духам Зимних Земель. Чем больше призраков они перетаскивают на свою сторону, тем сильнее становятся и тем быстрее слабеют печати рун.