litbaza книги онлайнСовременная прозаИгрушечный дом - Туве Марика Янссон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 112
Перейти на страницу:

Когда рецензент добирался до кроликов, Анна всегда бросала читать. На второй вырезке был еще и рисунок, старый, набивший оскомину, как им только не надоест его мусолить. Даже не карикатура, а так, беззлобный шарж, но за работой художник думал больше о кролике, чем о ней, и с недюжинным старанием изобразил передние зубы, широкие, длинные и чуть редковатые, и вся она казалась беленькой, пушистой и, в общем, не от мира сего. Не глупи, сказала себе Анна, в газете не всякого рисуют. Только бы в другой раз вспомнить, что нельзя показывать зубы, а голову надо поднять повыше. И зачем это они вечно велят всем улыбаться…

«Практичные, с моющейся обложкой, книжицы Анны Эмелин неизменно встречают теплый прием и переведены на многие языки. В этом году читатель узнает, главным образом, о сборе черники и брусники. Но, отдавая должное убедительности и мастерству в изображении северного леса, мы с недоумением глядим на этих, откровенно говоря, стереотипных кроликов…»

— Н-да, — тихонько пробормотала Анна. — Пожалуй, в конце концов не так уж все и легко, с какого боку ни посмотри…

Ребячьи письма подождут до лучших времен. Надежно укрытая в стенах своей комнаты, Анна закуталась в одеяло, зажгла лампу в меркнущем свете дня и открыла книгу на заложенной странице. Читая об африканских приключениях Джимми, она, как и надеялась, мало-помалу отдохнула душой.

7

Холода стояли нешуточные. Лильеберг то и дело расчищал дорожку к Анниному дому, поэтому фру Сундблом вполне могла доковылять на своих больных ногах до «Большого Кролика» и заняться уборкой. Она убиралась только раз в неделю, да и верхний этаж давно уже был на замке, но для пожилого человека работы все равно хватало с лихвой, и фру Сундблом частенько плакалась на судьбу.

— Так ведь есть же у вас хороший доход — вязаные покрывала, — заметила хозяйка Нюгорда. — Сказали бы фрёкен Эмелин, что уборка вам не по силам, дескать, годы ваши не те. А замену подыскать недолго. Катри Клинг ушла от лавочника и носит почту в «Кролика», вот с ней и потолкуйте.

— С ней?! — воскликнула фру Сундблом. — Сами знаете, с Катри Клинг так просто не потолкуешь. Во всяком случае, я к ней не пойду, у меня свои понятия.

— Это какие же? — спросила хозяйка.

Но фру Сундблом будто и не слышала, угрюмо глянув в окно, она буркнула что-то весьма неоригинальное про снег, а вскоре и ушла. Гости, заходившие к Нюгордам, обычно сидели в кресле-качалке, только фру Сундблом вечно так нервничала и злилась, что качаться ей было невтерпеж, поэтому она предпочитала диван возле двери. Пожалуй, лишь она одна не чувствовала, какое редкостное спокойствие царило в этой просторной кухне, хотя тут без конца сновали представители самых разных поколений; здешнее спокойствие внушало умиротворенность, поневоле забудешь о всякой спешке. Хозяйка большей частью суетилась у громадной плиты или сидела у огня, сложив руки на коленях. Все прочие в деревне печки сломали — дескать, чересчур много места занимают, — и в горницах у них стало пусто и неуютно. А у Нюгордов было как в старину. И вязали дочери и невестки по рисункам старшей хозяйки, и в тех же цветах, что некогда подобрала ее бабушка. Кстати, шли нюгордовские покрывала нарасхват. Однажды в деревне заговорили было о том, чтоб продавать покрывала через какой-нибудь городской магазин, и по обыкновению отправились за советом к Катри Клинг. Но та сказала: «Ни в коем случае, обойдемся без посредников. Они дерут большой процент, и вам от этого будет сплошной убыток. Пусть народ лучше сюда поездит, пусть помается. Надо, чтоб им желанная вещь с трудом доставалась, после долгих розысков».

Катри тоже вязала, как все. Только нитки она брала слишком яркие и черным цветом очень увлекалась.

Между тем снег валил не переставая, а о снегоочистителе ни слуху ни духу не было, так что Лильеберг по-прежнему бегал в город на лыжах, хотя ему это вовсе и не улыбалось. По доброте сердечной выполнял он и частные просьбы — мелкие, разумеется: например, лекарства привозил, или, скажем, белье, или удобрения для комнатных цветов и пряжу для вязания, если запасы у кого-нибудь из женщин подходили к концу. Места в рюкзаке и в лопарских санках не очень-то много, а в первую очередь ему нужно заботиться о почте и о свежих продуктах для лавочника. Деревенские забирали свои заказы в лавочниковой передней. Но вот ходить в публичную библиотеку Лильеберг отказался наотрез. Объявил, что Катри вполне могла бы брать книжки для Матса у Анны Эмелин, там здоровенный шкаф книжками набит, он сам видел. Но Катри не хотела говорить с Анной Эмелин о книгах. И, когда заносила в «Большой Кролик» почту, сапоги больше не снимала, только здоровалась, роняла несколько слов, без которых уж никак не обойтись, и шла прочь со своею собакой. Катри сдалась, уразумела, что невмоготу ей изображать мягкое дружелюбие, несвойственное ее натуре, самое обыкновенное дружелюбие, необходимое для того, чтобы подружиться с Анной Эмелин, но выходящее за пределы, какие в своем стремлении к независимости установила Катри.

Нюгордская хозяйка позвонила Анне и спросила, не придет ли та выпить кофейку. Идти недалеко, и кто-нибудь из парней зайдет за нею, а потом проводит домой.

— Спасибо за приглашение, — сказала Анна, которой очень нравилась хозяйка, — но ведь такие холода стоят, сами понимаете, выйти из дому — целая история…

— Я понимаю. Выходишь разве что по необходимости. Или когда охота есть. Что ж, время терпит, отложим покуда. Дела-то у вас как? Все в порядке?

— Да, конечно, — ответила Анна, — спасибо, что позвонили.

Хозяйка, помолчав, добавила:

— Ваш батюшка часто прогуливался по деревне. Как сейчас помню. Борода у него была — загляденье.

В этот же день Катри принесла почту.

— Не уходите, — попросила Анна, — зачем спешить. Вы, фрёкен Клинг, так меня выручаете. Хотите, я покажу вам дом?

Они вместе обошли одну комнату за другой, в каждой — свой особый, неприкосновенный порядок. Катри не обнаружила между этими комнатами большой разницы, все они были блекло-голубые, выцветшие и слегка меланхоличные. Анна без умолку давала пояснения:

— Это вот — папин стул, здесь он читал газету, сам ходил в лавку за газетами и читал их всегда по порядку, хотя почту доставляли редко… А это — мамина лампа, абажур мама собственными руками вышила. А эта фотография сделана в Ханко…

Катри словно воды в рот набрала, лишь изредка отпускала брюзгливые замечания; в конце концов Анна привела ее на второй этаж, где царил лютый холод.

— Здесь всегда было холодно, — сообщила Анна, — но ведь и жила тут одна только прислуга. Комнаты для гостей почти круглый год пустовали, папа не очень-то любил принимать гостей, они путали ему все планы, вы же понимаете… Зато писем он писал множество и сам относил их в лавку. И представьте себе, фрёкен Клинг, при встрече все снимали перед папой шапки, совершенно непроизвольно, даром что он никого в деревне толком не знал.

— Вот как! — вставила Катри. — А он? Он шляпу снимал?

— Шляпу… — озадаченно повторила Анна. — А была ли у него шляпа?.. Смешно, только я не помню его шляпы… — И она тотчас заговорила о другом.

1 ... 38 39 40 41 42 43 44 45 46 ... 112
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?