пень был на краю дороги, а дорога к Ину была (стеной). Я попробовал присесть, но чуть не упал в Ин. Ин был быстрый, ибо гора была высокая. Я шел и шел. Я чувствовал великую усталость, но вдруг почувствовал силу и хотел бежать все 25 верст. Я не понимал расстояния. Я думал, что пробегу быстро, но почувствовал усталость. Я шел и шел. Я хотел повернуть на ту дорогу, по которой шел, но почувствовал холод и решил пойти дальше. Я зашел в деревушку Камфар. В этой деревушке я услышал пение детей. Я понял, что это пение не радостное, но ученое, и прошел мимо. Мне было жалко детей. Я понял, что такое школа. Мне было жалко детей. Я шел и шел. Я вышел на дорогу, которая вела домой, в другую сторону к моей комнате, но эта комната была за 25 верст. Я почувствовал, что надо идти к этой комнате, ибо надо переменить мою жизнь. Я решил идти, но сила неведомая меня заставила понять, что я должен повернуть к дому. Дорога была долгая и в гору, но я не боялся идти в гору. Я шел и шел. Вдруг я почувствовал усталость и присел на перилах дороги. Я сидел и отдыхал. Мне было холодно. Я мерз, но не боялся замерзнуть, ибо чувствовал еще много тепла. Я сидел и ждал. Я увидел проезжающих в экипаже и прохожих, но я не двигался. Я думал, что мне придется сидеть без конца, но вдруг почувствовал усилие встать. Я встал и пошел. Я встал и пошел. Я шел и шел. Я встретил телеги, наполненные деревом, и пошел вдоль. Я увидел лошадь, бегущую в гору, и я побежал. Я это делал не думая, а чувствуя. Я бежал и задыхался. Я не мог бежать и пошел. Я понял, что люди загоняют лошадей и людей до тех пор, пока лошадь или человек не остановится и не упадет камнем. Я решил с лошадью, что нас могут бить кнутом, сколько влезет, но мы будем делать свое, ибо мы хотим жить. Лошадь шла, и я тоже. В коляске сидел толстый барин со своей женою, которая скучала. Извозчик тоже скучал. Все скучали. Я не скучал, ибо я не думал, а чувствовал. Я шел и шел.

Я пришел к городку Санкт-Мориц-Дорф. Я остановился у депеш. Я не читал депеши. Вдруг кто-то взял меня за плечо. Я повернулся и увидел доктора Френкеля. Френкель хотел, чтобы я зашел к ним, но я ему наотрез отказал, говоря ему, что я не могу сегодня говорить ни с кем; что я хочу быть один. Он мне сказал, что лучше пойти к ним, ибо у них моя жена. Я сказал, что я не люблю примирений, что я люблю, чтобы разум понял, а не устраивать примирения. Я любил Френкеля, ибо я почувствовал, что ему горько. Я тоже горевал, но решил пойти к себе домой. Я почувствовал, что это мой дом, и пошел по направлению к нему. Я шел скоро. Я зашел на гору и повернул ко входу и не поравнялся еще с домом, когда увидел двери открытыми. Служанка Луиза мне открыла двери. Я вошел и сел за пианино. Я стал играть, но служанка меня не чувствовала и мешала, но я её немного толкнул, и она поняла меня. Я играл похороны. Я плакал душой. Служанка чувствовала и сказала: «Красиво». Я кончил и пошел есть. Она мне давала всякую всячину. Я ел хлеб с маслом и сыром, а на сладкое два пирожных с вареньем. Я не был голоден, ибо чувствовал желудок. Я пошел писать то, что написал.

Меня теперь позвали обедать, но я отказался наотрез, ибо я не хочу есть один. Я сказал, что я не ребенок и меня нечего уговаривать. Луиза меня уговаривала, говоря: «Горячие макароны». Я ничего не отвечал. Все звонят и звонят. Люди бегают и бегают. Я не знаю, что звонят и кто звонит, ибо я не люблю говорить по телефону. Я думаю, что мать моей жены приехала и звонит по телефону, спрашивая о моем здоровье. Служанка в голосе со слезами ей что-то ответила. Все думают, что я болен.

Я хочу сказать тебе что люблю тебя тебя.

Я хочу сказать тебе что люблю тебя тебя.

Я хочу сказать тебе что люблю люблю люблю.

Я хочу сказать тебе что люблю люблю люблю.

Я люблю, но не ты. Ты не любишь то, что Он.

Я люблю что Он что Он. Ты есть смерть ты есть смерть.

Я хочу тебе сказать что ты смерть что ты смерть.

Я хочу тебе сказать что ты смерть что ты смерть.

Смерть есть смерть, а я есть жизнь.

Я есть жизнь, а ты есть смерть.

Смертью, смертью смерть поправ,

Я есть смерть, а ты не жизнь.

Жизнь есть жизнь, а смерть есть смерть.

Ты есть смерть, а я есть жизнь.

Смертью, смертью смерть поправ,

Я есть смерть, а ты не жизнь.

Я хочу тебе сказать, что ты смерть, а я есть жизнь.

Я хочу тебе сказать, что я жизнь, а ты есть смерть.

Я люблю тебя, мой друг. Я хочу тебе добра.

Я хочу тебе добра, я люблю тебя, тебя.

Я хочу тебе добра, я хочу тебе не зла.

Ты меня не любишь, ты.

Я тебя люблю, люблю.

Я тебе хочу добра.

Я есть твой, а ты моя.

Я люблю тебя тебя.

Я люблю тебя тебя.

Я хочу тебя тебя.

Я хочу тебя тебя.

Я пишу эти строки плача и думая о моей жене, которая меня бросила, думая, что я варвар русского происхождения. Она не раз мне говорила, что я «русский варвар». Она выучила эти слова в Венгрии, когда Россия воевала с Венгрией. Я любил Венгрию, когда она воевала с Россией. Я не знал никого, будучи в Венгрии. Я был заперт в комнате и сочинял Теорию танца. Я танцевал мало, ибо мне было грустно. Я скучал, ибо понял, что жена меня не любит. Я женился случайно. Я женился в Южной Америке и повенчался в Рио-де-Жанейро. Я познакомился на пароходе «Эвонн». Я уже немного описал мою женитьбу.