Беспризорная девчонка советовала опытному командиру, каквести войну. Встав над своей любимой картой, император вновь перечитал письмодочери. Что же скрывает за своими речами этот таинственный Галдар?

«…тогда он сказал, что мы видимся в последний раз до тогосрока, когда Щит падёт. Отец, можем ли мы доверять подобному двуличномусозданию? Галдар постоянно недоговаривает, не скрывая своих честолюбивыхзамыслов. Доказательства находятся в приложенных документах, которые я выслаласледом… Планы Сражения Великой Мины… Сначала они показались мне оченьзабавными, но, присмотревшись, я поспешила переслать их тебе. По крайней мере,они проливают свет на намерения Галдара и дают нам пищу для размышлений, чтосделать с ним после… Прости меня, но я должна сказать…»

Хотак отложил письмо и достал необходимую карту материка, окоторой упоминала дочь.

— А что, неплохая стратегия… даже прекрасная… — медленнобормотал император, хрустя пергаментом, -…нет, прекрасный план действий.

Очевидно, хоть все начерчено подчерком Мины, стратегиюсоставлял Галдар. Вероятно, он даже использовал помощь Рыцарей Нераки. На картебыло чётко обозначено движение шести легионов, варианты снабжения и поддержки.Здоровый глаз Хотака восхищённо зажмурился: он сам не смог бы составить лучше.

«…Когда основные силы будут проходить перевал, важноприкрыть их катапультами, размещёнными около северного края леса…»

«Она, в смысле он, — поправил себя Хотак, — имеет планы налюбое непредвиденное обстоятельство, могущее встретиться легионам».

«…резервные соединения солдат будит ждать у берега реки,откуда они смогут или быстро отправиться на запад, или поддержать дальнийфланг… после чего…»

За все двадцать лет, что Хотак провёл в армии, ему ещё неприходилось встречать столь совершенного плана войны. Неужели Галдар оказалсястратегическим гением и может предвидеть буквально все? Император вновьподвинул к себе письмо Мариции и перечёл последнюю страницу.

«Прости меня, но я должна сказать — эти планы не имеютнедостатков! Насколько я не доверяю Галдару, настолько же я должна восхититьсяего — а это, несомненно, он, а не Мина — умом и прозорливостью. Думаю, врагбудет полностью разгромлен, а ренегат пусть верит в то, что я буду и дальшевыполнять его указания. Потому жду твоих чётких указаний…»

Хотак поднялся:

— Стража!

Немедленно внутрь вбежал один из часовых:

— Мой император?

— Гонец от моей дочери все ещё дожидается в зале?

— Да, император. Он имеет приказ не возвращаться без ответа.

— Передай ему, пусть готовится в обратную дорогу!

Император стремительно подошёл к столу и, схватив полосатоеперо, начал быстро писать на тонком коричневом пергаменте, предназначенном дляего личных указов. Поперёк листа появилось одно слово, выведенное огромнымибуквами: «Атакуй!»

Скатав пергамент, Хотак залил его воском и оттиснул личнуюпечать.

— Посыльного сюда!

К тому времени как смуглый легионер Мариции явился, воскзастыл и письмо было готово к отправке.

— Мой император! — Солдат рухнул на колени, склонив голову.

— Встань, время не ждёт, — проговорил Хотак. — Возвращайсяна судно и прикажи капитану немедленно ставить паруса и отправляться вСаргонатх. Письмо должно попасть в руки леди Мариции как можно скорее!

Посыльный, поклонившись, опрометью кинулся наружу, аимператор повернулся к столу и рассеянно забарабанил пальцами по картам,представляя все события, которые должны были произойти в скором времени.

В дверь осторожно постучали. Вошедший часовой поклонился ипротянул повелителю маленькую записку. Тот жестом отпустил его, затем развернулпослание.

«Почтительно ожидаю» — было выведено вверху, внизу едваможно было разобрать: «Джадар».

Хотак поднёс записку к пламени и понаблюдал, как онапревращается в пепел, затем медленно повернулся к глухой стене. Он уже давнознал о том, что весь дворец пронизан потайными ходами, а после неудачногопокушения Рахма и вовсе вплотную занялся этим вопросом. Хотаку удалосьобнаружить множество тайников и секретных ходов, но ещё больше, он был уверен,осталось неизвестными. Один из них находился прямо за высоким дубовымсекретером, в котором лежали важнейшие документы. После нажатия на вторую изпяти полок секретер поворачивался в невидимых петлях, словно дверь, открываяпроход в тёмный коридор.

Только горстка избранных знала об этой лестнице, и любимаяжена императора не входила в их число.

Подхватив свечу, Хотак двинулся вниз по узкому коридору.Ход, извиваясь, вёл вниз и наконец, закончился в небольшом, покрытом мхом зале,в конце которого виднелась небольшая дверь с круглой медной ручкой.Распростёртые крылья кондора были выгравированы на тусклом металле.

Створка протестующе взвизгнула, когда император потянул её.В мерцающем свете факела виднелось измождённое лицо серого минотавра софицерской красной пятисторонней эмблемой на плече. Над его головой виднелсявстроенный люк, через который можно было попасть к главному входу. Рядомпокачивалась ржавая лестница из старых цепей.

— Мой император, — торжественно склонил рога офицер.

— Вот и ты, Джадар… — Император удовлетворённо посмотрел набольшой свёрток у ног офицера, завёрнутый в непромокаемые шкуры. Джадарукаким-то образом удалось протащить поклажу через все препятствия, сквозь узкиепроходы и остаться незамеченным.

— Ты занимаешься вопросом Галдара… Что думаешь? — тихоспросил Хотак.

— Его ранняя биография все ещё ускользает от меня, — так жепрошептал Джадар. — А вот эту находку я обнаружил совершенно случайно.

Он наклонился и методично принялся распаковывать свёрток.

— Кажется, он мёртв уже более недели…

В лицо императору ударила волна зловония, он вздрогнул иопустился на колени, чтобы лучше видеть ужасный трофей. Перед ним лежалиостанки минотавра, голого и лишённого всех признаков родного клана. Судя потому, как труп раздуло, и его цвету, минотавра явно выловили из глубин моря.

— Где ты обнаружил его?

— Полдня пути плавания от столичного порта… Кто бы ни убилего, он полагал, что веса, привязанного к ногам покойника, хватит, пока рыбы несделают своё дело.

Хотак изучал бледно-фиолетовый труп.