– Ну, – начал Олли, не терпеливо выпятив глаза. – О чем поговорим?

– Да уж не о погоде, – ответил хрипом капитан.

– О погоде не надо, погода просто ужас, – передернулся барсук. – Вчерашний шторм… думал, нас смоет. Представляю, как вам досталось.

– Досталось это не то слово, – подтвердил капитан. – Мой "Сизокрылый" теперь похож на дуршлаг.

– Но больше всего не повезло королевской охране! – вмешался долговязый.

– Королевской охране?! – засияв всем своим существом, воскликнул барсук.

– Да, – качнул головой еж. – Собственно потому мы и здесь.

– Так-так-так, – Олли еле держался, чтобы не запрыгать, он словно ребенок ждущий, когда из-за спины взрослого появится долгожданный сюрприз.

Еж мотнул головой долговязому, тот быстро достал початок кукурузы и положил на стол перед барсуком. Олли подобрал початок, приставил его к носу и вдохнул полной грудью аромат кукурузы.

– Кукуруза из королевских садов! – с видом эксперта постановил продавец. – Богемный злак, нам простым селянам, она так же недоступна, как звезда на ночном небе.

– Считайся, что небо этой ночью будет пустым, а все звезды сейчас покоятся в трюме моего коробля, – стальной улыбкой блеснула морда капитана.

– Как вам это удалось? Там охраны целый флот и армия, – взволнованно говорил барсук.

– Это уже секреты нашей профессии, коммерческая тайна, как говорится.

– Сколько у вас ее? Хотя нет, пока не говорите, один момент, – барсук встал из-за стола и направился к двери, за которой, гремя посудой, он пробыл пару минут, после чего вновь появился в своей земной каюте с подносом в лапах и ароматом свежего чая и печенья.

Обсудив за чаям дела и пожав друг другу лапы, капитан и его команда удалились, прихватив с собой полученный от торговца сундук с золотом. Олли никогда не платил за товар не увидев его, но огромное уважение и доверие к ежу, делало исключение из общих правил. Не прошло и пары часов, как склад Олли, почти опустошенный к тому времени, вновь был полон. Барсук стоял среди множества бочек, вкушая аромат свежей кукурузы, а вместе с ним и металлический привкус золотых монет.

Корабль по имени "Сизокрылый" на всех парусах несся, обгоняя ветер и прорезая морскую гладь. Матросы распевали песни, радуясь полученным монетам и предвкушая дорогу домой. Домом они называли Дикий лес на материке. Там разбойники тратили полученное ими золото и вновь отправлялись в плавание с целью наживы.

В тихом полумраке каюты, сидя за письменным столом и аккуратно выводя безупречным подчерком буквы, что-то писал капитан Грин. В эти минуты морда его переставала походить на восковую фигуру, и, теряя металлический оттенок, становилось теплее, с едва заметными румянцами на щеках. Мысли его совершенно точно были где-то очень далеко от здешних мест, погрузившись в них, он глядел в окно на покачивающуюся линию горизонта, рисуя в воображении что-то иное, к чему его глаз еще не привык настолько, чтобы стать обыденным. Мысли его прервал резкий стук дверь. Оторвавшись от своих фантазий, он вдруг осознал, что пение команды давно прекратилось, и радостные восклики сменились чем-то тревожным. И только сейчас он понимает, что возможно… нет, не возможно, он полностью уверен, что слышал звоны колокола на палубе, а это может означать лишь два варианта, либо к ним приближается вражеское судно, либо …

– Зверь за бортом! – послышался крик за дверью.

Капитан открыл каюту и спешно направился на палубу, где уже велись работы по спасению неизвестного бедолаги. Им оказался совсем юный еж. Болтался на волнах, вцепившись в обломок мачты какого-то корабля, он выбитый из сил и изморенный жарой был поднят на борт "Сизокрылого" почти в бессознательном состоянии. А ощутив под лапами жесткую поверхность, он вовсе потерял сознание и рухнул, как подкошенный на деревянный пол палубы.

Очнулся еж в просторной каюте, уставленный кроватями словно казарма. На одной из этих кроватей он обнаружил себя, другие были свободны. Рядом с ним, на стене висела лампа, едва освещающая своим тусклым светом половину помещения. Ни окон, ни дверей видно не было. Еж не имел понятия где он и какое время суток сейчас. Словно обрывками из сна в голову лезли фрагменты его недавнего спасения, волки несущие его на лапах и не характерного вида капитан. Все это казалось не более, чем бредом, пережить в море сильнейший шторм, ради того чтобы попасть к зубастым волкам на ужин. Должно быть ему сильно напекло голову. В темноте заскрипела дверь, послышались шаги, широкие, слегка скользящие, следом более редкие и … разные, будто идущий перепутал башмаки. Не мудрено в таких-то потемках, подумал еж. Шаги приближались, на свету появилась фигура волка, неприлично длинного и худого, за ним прихрамывая шел еж, с деревянным костылем вместо лапы и повязкой на левый глаз. Значит, все это правда, понял спасенный и вжался в кровать что было сил, перед ним стоял ни кто иной, как капитан Грин, величайший из разбойников, предводитель волков. Уж лучше ему было утонуть, чем попасть в лапы самому опасному пирату. Своим острым глазом он пронзил насквозь трепещущего от страха ежа.

– Кто ты такой? – раздался хрип пирата, разбив вдребезги тишину, словно хороший фарфор о бетонный пол. Еж ничего не ответил. Казалось, вопрос донесся до него неистовым рыком, от которого тот забыл не только кто он, но еще и как воспроизводить звуки, составляя из них слова.

Капитан требует знать кто ты такой! – сердито заговорил волк, пока испуганный еж заново учился говорить. – Отвечай, как того хочет капитан.

Скомкано и обрывисто, но еж все же заговорил, начав свою речь с многократного повторения первой буквы в алфавите.

– Никто, – наконец вырвалось из ежа.

– Как никто? Вот видишь койки пустые вокруг? – спросил капитан.

– Д-да.

– Вот на них лежит никто, – пояснил капитан. – А ты! – он ткнул пальцем в пузо ежу. – Ты вполне кто-то.

Ежик слегка шелохнулся, почувствовав холодный палец капитана, и прячась от тяжелого взгляда, принялся отвечать более вразумительно.

– Я… моряк… рыбак… – все так же путано говорил он.

– Моряк, рыбак, пекарь, портной, ты уж определись кто ты есть! – вновь вмешался волк.

– Я рыбак… вернее был до шторма, – ответил еж.

– Что-то мне подсказывает, что ты врешь, – щелкнул зубами долговязый. – Уж больно обломок мачты, на котором тебя нашли, не похож на мачту с рыбацкого судна.

Сердце ежа бешено колотилось, едва не выпрыгивая из груди. На лбу выступили капли пота и потянулись вниз. Долговязый продолжал допрос, сверля ежа холодным взглядом.

– Не с королевского ли фрегата ты рыбку ловил? – язвительно спросил волк, лязгнул острыми зубами, вновь перепугав