Движение по Ладоге перенесено на новую трассу — третью за минувшие две недели. Лед не выдерживает интенсивного движения грузовиков. Из-за этого, а также из-за обстрелов и бомбежек потеряно 126 автомашин.

6 декабря завершилось строительство еще одной автомобильной дороги, которая огромным полукружием обогнула занятый врагом Тихвин. К счастью, необходимость в этой сложной трассе вскоре отпала.

Сегодня авианалетов на Ленинград не было. Артиллерийский обстрел длился в общей сложности десять с половиной часов. В городе разорвалось более 200 снарядов.

Елена Скрябина

Ночью пришлось пережить нечто такое, чего до сих пор не было. Я легла спать около десяти часов вечера. Выключила радио, как это обычно делаю, чтобы не слышать гудков тревоги, потому что в последнее время чувствую, что силы начинают покидать меня.

Я не в состоянии проводить вечера и часть ночи на стуле в подвале, качаясь от сна. Из-за этого у нас уже было несколько неприятных разговоров с двоюродной сестрой Людмилой, которая живет у нас и спит в соседней с моей комнате.

Она боится проспать тревогу. При первых сигналах она мчится в подвал, забирая обоих детей. Вчера она не заметила моего маневра и улеглась спать.

В одиннадцать я проснулась от страшного грома и треска. Решила, что дом рушится, и мы все гибнем под его развалинами. Порыв ветра сорвал занавески. Со стен посыпались картины и портреты. На улице были слышны чьи-то крики о помощи. Я вскочила с постели, схватила спящего Юрика, готова была бежать с ним куда угодно, не сознавая даже, куда можно бежать. Очутилась в коридоре. Там царило полное смятение. Люди бегают, кричат, плачут — ничего нельзя понять. Через несколько минут выяснилось, что бомба попала в соседний дом. Во всем квартале выбиты окна, вырваны рамы и двери. Много убитых и раненых. Все трудоспособные люди из нашего дома побежали оказывать помощь пострадавшим.

У нас внизу, в подвале, оборудовали нечто вроде пункта первой помощи. Вносили стонущих раненых людей. Были собраны дети со всего квартала. Они кричали и плакали. А сигналы все продолжались, бомбы сыпались без конца.

Только в два часа ночи мы вернулись в свою квартиру. Она етала неузнаваемой. По всему фасаду были выбиты окна, пол засыпан осколками стекла. Холод такой, как на улице. Спать негде. Еле устроились на кухне и в коридоре. До утра не сомкнули глаз.

Ко всем невзгодам прибавилась еще одна — полная тьма. О том, чтобы вставить стекла, нечего было и мечтать. Уже давно Ленинград забит фанерой. А мороз жестокий, дрова все вышли. Как сможем обогреть свою квартиру? Ведь единственное, что у нас оставалось — это уютные комнаты. Теперь лишились и этого. А что біце суждено пережить?

Вольфганг Буфф

У меня все в порядке. Но ужасно холодно. Минус 20 градусов. Мерзнут ноги. На фронте стало, кажется, оживленнее. Других изменений нет.

Риттер фон Лееб

Оценка обстановки командующим группой армий «Север»: В 19.04 командующий группой армий «Север» доложил фюреру по телефону: «С большой болью вынужден сообщить, что Тихвин… придется сдать». Решение о сдаче Тихвина далось мне очень тяжело. Ведь я сам 26 октября просил фюрера не прекращать операцию против Тихвина. Напротив, я настоятельно просил все сделать для ее продолжения. Вдвойне больно, так как тогда удалось бы избежать многих потерь…

Фюрер настаивает на удержании Тихвина и требует соединения с финнами. Он считает, что реальное окружение Ленинграда возможно лишь после соприкосновения с ними. По его данным, условия жизни в Ленинграде таковы, что город не сможет продержаться долгое время.

Командующий группой армий «Север» попытался возразить, обратив внимание на жестокие холода в этом районе. Сам Тихвин большей частью имеет вид сгоревших развалин, в которых нет возможности укрыться от непогоды. Противник стремится обойти Тихвин с запада, из-за чего возникнет реальная опасность окружения. Вчера командир 39-го корпуса сказал ему следующее: «Разумеется, мы останемся стоять там, где приказано. Солдат умрет на том месте, где он поставлен».

Примечание составителя Георга Майера:

Журнал боевых действий группы армий «Север»: «Фюрер, хотя и согласился на сдачу Тихвина, в то же время потребовал, чтобы новые позиции не позволили противнику овладеть важнейшими коммуникациями, ведущими от Тихвина на Запад.

Группа армий «Север» сейчас единственная кризисная точка Восточного фронта. Речь идет о сохранении возможности продолжить «восточный поход», соединившись с финнами. Ускорить это хочет сам маршал Маннергейм. Речь идет также о сохранении дальнейшей осады Ленинграда. В случае, если удастся прервать сообщение противника по Ладожскому озеру, капитулирует и сам Ленин град.

Фюрер еще раз подчеркивает необходимость удержания позиций западнее Тихвина. После успешного завершения боевых действий группой армий «Центр» основные усилия немецкой авиации будут сосредоточены в районе Ладожского озера».

Личные пометки Лееба в записной книжке: Отдан приказ оставить Тихвин. Состоялся разговор с фюрером.

Примечание: Фон Лееб признает свою крупную ошибку. Видимо, как раз в этот момент он и начинает задумываться о будущей отставке. Руководить огромной группировкой войск на сложнейшем театре войны в условиях невиданного по своей ожесточенности сопротивления противника — для 65-летнего фельдмаршала уже выше сил. — Ю. Л.

Абрам Буров

Прорвав оборону противника на линии железной дороги Тихвин — Будогощь, наши войска вышли к Ситомле. Тихвинская группировка фашистских войск рисковала оказаться отрезанной. Маневрировать резервами враг не имел возможности — этому мешало наступление наших войск под Москвой. Противнику ничего не оставалось, как бросить под Ситомлю часть сил из-под Тихвина. Этим не преминули воспользоваться наши части. Они усилили нажим на Тихвин.

В Большом зале филармонии состоялся концерт, исполнялась увертюра Чайковского «1812 год». В театре музыкальной комедии шли «Три мушкетёра». Во время спектакля от истощения умер артист хора А. Абрамов.

Елена Скрябина

До чего больно смотреть на стариков и старушек, сивущих в нашей квартире. Бывшая домовладелица, Анастасия Владимировна, которая критически улыбалась в первую ночь войны, теперь медленно умирает. Хотя она все еще полна надежды, что переживет эти страшные дни.

Больше всего она боится, что нам удастся, тем или иным путем, эвакуироваться, а она останется дна. Ведь пока мы здесь, она получает свою тарелку супа. Я приношу ей и микроскопическую порцию хлеба, за которым стою в очереди. Таким бразом, старушка может существовать. Если мы едем — ей конец. Несмотря на свое, казалось бы, обреченное положение, она все же не хочет умирать. Она ждет конца войны, то есть победы Германии.

Есть у нас и другая старушка — эстонка Каролина. Когда-то она служила в качестве экономки у одного русского князя. Теперь она получает пожизненную пенсию от бывшего управляющего этой бывшей княжеской семьи. Пенсия дает ей возможность безбедно существовать на протяжении всех послереволюционных лет. Кроме этой пенсии, она получает еще советскую — четырнадцать рублей в месяц. Этих рублей хватает на уплату комнаты и электричества. Но благодаря заграничной помощи у старушки достаточно денег.