Я болен, думал Жуан. Весь мир болен.

Болен давно и серьезно.

Неожиданно раздался жужжащий звук, вырвавший Жуана из оцепенения. Он вскочил, сбросив с себя сон.

– Что случилось? – спросила Рин.

– Тихо, – прошептал Жуан и, подняв руку в предупреждающем жесте, склонил голову набок, прислушиваясь.

Чен-Лу подался вперед.

– Грузовик? – спросил он.

– Похоже на то, – кивнул Жуан. – И летит низко.

Он посмотрел на небо и начал уже открывать фонарь, когда Чен-Лу положил ладонь на его руку.

– Джонни! Смотрите туда, – произнес китаец и показал налево.

Жуан повернулся.

От дерева отделилось то, что поначалу выглядело как странное облако – широкое, густое и двигающееся вполне целенаправленно. Подлетев ближе, облако превратилось в скопище трепещущих крыльями белых, серых и золотистых насекомых. Они зависли на высоте в пятьдесят метров, прямо над аэрокаром, и вода вокруг потемнела от отбрасываемой ими тени. Насекомые следовали вниз по течению, строго над аэрокаром, закрывая его от обзора сверху.

Сразу поняв смысл этого маневра, Жуан повернулся к Чен-Лу и увидел его посеревшее лицо.

– Они сделали это… намеренно, – прошептала Рин.

– Но как такое возможно? – воскликнул Чен-Лу. – Как? Объясните!

Он заметил внимательный взгляд Жуана и замолчал. Ни в коем случае нельзя показывать этим дикарям своих эмоций, тем более страха. Китаец разозлился на себя, но виду не подал. Сев на место, он заставил себя улыбнуться и покачал головой.

– Ничего себе! – проговорил он. – Так натренировать насекомых! Это почти невероятно, но кто-то сделал это! Мы же имеем доказательства!

– Боже мой! – шептала Рин. – Боже!

– Прекратите ваше глупое бормотание, женщина!

И, уже произнося эту фразу, Чен-Лу понял, что взял неверный тон, а потому сказал помягче:

– Спокойно, Рин! Не нужно истерик! Они ни к чему не приведут.

Звук ракетных двигателей приближался.

– Вы думаете, это аэрокар? – спросила она. – Может быть…

– Да, это грузовой аэрокар бандейрантов. – объяснил Жуан. – Они переключились на альтернативную пару двигателей, чтобы сэкономить горючее. Слышите? Определенно, это бандейранты.

– Они ищут нас?

– Неизвестно. Но, так или иначе, они над облаками.

– И над нашими лучшими друзьями, – заметил Чен-Лу.

Пульсирующий контрапункт ракетных моторов отражался от склонов холмов. Отслеживая направление, в котором двигался грузовик, Жуан повернул голову. Звук уходил вверх по течению и постепенно слабел, заглушаемый шумом бегущей по руслу воды.

– А они не спустятся, чтобы поискать нас? – тихо спросила Рин.

– Они никого не ищут, – ответил Жуан. – Просто летят по своим делам, и все.

Рин посмотрела на облако насекомых, по-прежнему висящее над аэрокаром. С данного расстояния и этой точки зрения облако казалось единым организмом – так тесно сблизились друг с другом составляющие его фрагменты.

– Мы можем их всех подстрелить! – воскликнула Рин и достала эжектор.

Жуан остановил ее, схватив за руку.

– Все равно на небе облака, – сказал он. – А у наших друзей больше подкреплений, чем у нас зарядов.

– Исход битвы был бы сомнителен, – вставил Чен-Лу.

– А если бы не было облаков? – не унималась Рин. – Уйдут ли они когда-нибудь?

– Могут разойтись днем, – произнес Жуан, стараясь говорить помягче. – В это время года подобное частенько случается.

– Они уходят! – крикнула Рин, показывая на облако насекомых. – Смотрите! Уходят!

Жуан увидел, как трепещущая масса начинает двигаться в сторону левого берега. Насекомые достигли береговой линии и исчезли в зарослях.

– Все, ушли! – сказала Рин.

– Это означает, что грузовик тоже ушел, – заметил Жуан.

Рин закрыла лицо ладонями и стала всхлипывать. Жуан попытался погладить ее по голове, чтобы успокоить, но она сбросила его руку.

Тебе следует привлекать его, а не отталкивать, подумал Чен-Лу.

– Мы должны помнить, как мы здесь оказались, – сказал Чен-Лу, – и что должны делать.

Рин выпрямилась, опустила руки и глубоко вздохнула.

– Нам надо занять себя, – продолжил китаец. – Вещами самыми обычными. Это поможет нам преодолеть страх, злость, нетерпимость. – Он помолчал и продолжил: – Я расскажу вам про оргию, на которую однажды попал в Камбодже. Нас было восемь человек, не считая женщин – бывший принц, министр культуры…

– Мы ничего не хотим знать про вашу чертову оргию, – поморщилась Рин.

Вот ее слабое место, подумал китаец. Плоть! Она не хочет слышать ничего, что напомнило бы ей о ее собственной плоти. Хорошо, что теперь я это знаю.

– Вот как? – усмехнулся он. – Ладно. Тогда расскажите нам про Дублин. Я люблю разговоры о людях, которые торгуют своими женами и любовницами, ездят на лошадях и притворяются, будто прошлое не умирает.

– Вы действительно ужасный человек, – сказала Рин.

– Отлично! – воскликнул Чен-Лу. – Можете ненавидеть меня, Рин, я разрешаю. Ненависть требует усилий и разгоняет скуку. Можно дать волю ненависти, когда размышляешь о таких вещах, как богатство и удовольствия. Бывают случаи, когда ненависть приносит больше выгоды, чем занятия любовью.

Жуан повернулся и внимательно посмотрел на китайца, на его неподвижные черты лица. Этот человек использует слова как оружие, подумал он. Манипулирует людьми с помощью фраз. Неужели Рин этого не понимает? Наверное, нет, потому что китаец ее для чего-то использует. Размахивает ею как мечом.

Жуан вдруг замер, пораженный сделанным открытием.

– Вот вы смотрите на меня, Джонни, – произнес Чен-Лу. – И что вы видите?

Чтобы разыграть партию, нужна пара игроков, подумал Жуан и ответил:

– Я вижу человека, занятого серьезной работой.

Чен-Лу уставился на Жуана. Меньше всего он ожидал таких слов, вроде бы ни к чему не обязывающих. Он напомнил себе, как трудно контролировать людей, которые по отношению к тебе не имеют никаких обязательств. Как только обязательства появляются, ими можно крутить и вертеть в разные стороны. Но если человек держится отстраненно, экономит энергию…

– Вы полагаете, что понимаете меня, Джонни? – спросил китаец.

– Нет, вас я не понимаю, – отозвался Жуан.

– Неужели? – усмехнулся Чен-Лу. – Я ведь такой простой. Меня совсем несложно понять.

– А вот это – одно из самых странных заявлений, которые только можно услышать.