даже долей ужаса. Боится? Не умеет плавать?

– Присаживайся, – он махнул на второе плетеное кресло, что стояло рядом.

Настя снова с опаской покосилась на бассейн, а потом устроилась на самом краешке кресла.

Настороженно заговорила:

– Ты должен пообещать, что ты мне поможешь. Ты обещаешь?

Максим вгляделся в ее лицо. Подметил, что лоб покрыт капельками пота. Ей жарко? Одета в очередную юбку до самой земли, закрытую блузку. Или же страшно, поэтому вспотела?

– Что, надоело жить с садистом? – хмыкнул он.

Вроде и не хотел выказывать пренебрежение, но получилось само собой.

– Долго же ты думала. Три месяца прошло…

– Обещай, что ты со всем разберешься, что не махнешь рукой, – вдруг потребовала она одновременно решительно и испуганно.

– Я помогу тебе развестись, если ты об этом, – пожал он плечами.

– Нет, Максим, – покачала она головой. – Он никогда не оставит меня в покое. Ты должен его посадить.

– Что? – его лицо вытянулось. – С какой радости? За побои? Так для этого ты должна была хоть раз обратиться в полицию, снять эти побои. Что ж вы, бабы, дуры такие, до последнего терпите, молчите в тряпочку, а потом…

– Не за побои, – покачала она головой. – За то, что он сделал с твоей матерью.

Она сказала это и замерла, закусив губу. Будто ей стоило очень больших усилий начать этот разговор.

Максим подскочил с места, навис над ней, тут же взревел:

– Ты знаешь, где мать?

– Знаю, – кивнула она, посмотрев на него снизу вверх. – Давно знаю… Максим, когда я вышла замуж за твоего отца, то не понимала, кто он. А потом было уже поздно. Он вот уже несколько лет грозит, что если уйду или кому слово скажу, хоть как-то пожалуюсь, он сделает со мной то же самое. И тогда в его дворе тоже появится бассейн…

– Что это значит? – не понял Максим.

– Ты ищешь ее столько месяцев, – пожала она плечами. – Но твоя мать здесь.

– Где здесь? – не понял он.

Настя указала на бассейн.

Максим недоуменно уставился на гладкую поверхность воды, подсвеченную снизу синим светом.

– Под бетонным дном бассейна, – уточнила она, резко всхлипнув.

И до Максима наконец дошло.

Глава 38. Что скрывалось под дном

Он стоял у борта бассейна, ошеломленный.

Глупо пялился на отдающую синевой водную гладь.

Настя же все говорила и говорила:

– Прости, что обрушиваю это на тебя так, и вообще сообщаю это только сейчас. Надо было сказать раньше, надо было сразу сказать. У него есть фото! Старый полароидный снимок… Ты найдешь его в сейфе. Это железобетонное доказательство. Посади его!

Ее голос дрожал, ее губы дрожали.

Она выглядела жалкой, дико испуганной.

Но в тот момент Максиму было не до ее душевных терзаний.

– Почему ты молчала? – он сам не узнал свой голос, он звучал как будто из трубы.

– Я раньше думала, что вам все равно… Тебе и Виталику. За все время вы ни одного хорошего слова о ней не сказали. Вообще вели себя так, будто вас родила кукушка. Я даже думала, что вы можете быть в курсе. А твой отец говорил, что вам плевать. Еще говорил, что и со мной так же сделает, и ему ничего за это не будет, ведь за первую жену не наказали. Я очень боялась его все эти годы! Но мне так надоело бояться…

Максим слушал ее вполуха, а сам уже начал сопоставлять факты.

Он вырос в этом доме, помнил бассейн с детства.

Когда он появился тут? До или после того, как мать исчезла?

Вспомнил, как отец учил его плавать. Матери тогда уже не было – это точно.

Когда он поселился в этом доме с Полиной, немного модернизировал бассейн. Сделал подсветку дна, установил новые очистители воды. Но бетонного дна не касался.

От мысли о том, что могло скрываться под этим самым дном, у него на затылке начали шевелиться волосы.

– Не молчи, хоть что-нибудь скажи! – Настя уже почти кричала.

Максим шумно вздохнул и скомандовал:

– Иди в дом и оставайся там. Позови Виталика…

* * *

К утру по двору будто пронесся ураган.

Бассейн был осушен и разрыт.

Тяжелая техника, с помощью которой его демонтировали, оставила борозды на газоне. Аккуратная дорожка из плит, что вела от калитки к дому, теперь была частично разрушена, выпачкана в грязи.

Тут и там шныряли полицейские. Изучали все, каждую мелочь, сыпали вопросами, на которые братья Ребровы уже устали отвечать.

Под дном бассейна и вправду оказался скелет женщины в полиэтиленовом мешке. Мешок остался цел даже через двадцать четыре года.

Женщину опознали по обручальному кольцу, на обратной стороне которого нашлась надпись: «Любимой Марии». Кольцо не было надето на палец, нашлось на дне мешка.

Эта надпись показалась Максиму жестким стебом, чем-то за гранью.

Я тебя люблю, и я же тебя убью…

Впрочем, все, что происходило этой ночью в его дворе, казалось ему чем-то нереальным. Настолько ужасным, что в принципе не может случиться в реальности.

Труп уже увезли на экспертизу, но от этого никому не стало легче.

Максиму казалось, что из-за всего этого он тихо сходит с ума.

Он вырос в этом доме! Он въехал сюда снова после того, как отец подарил ему эти хоромы на свадьбу. Он поселил здесь свою жену…

Он купался в этом бассейне каждое лето, провел здесь с Полиной массу вечеров.

А под дном треклятого бассейна лежала она… Родная, любимая…

Мама, по которой он дико скучал все детство. Та, которую почти всю жизнь ненавидел за то, что бросила.

Только вот она не бросала. Она все это время была здесь.

Он не мог этого понять, принять, свыкнуться.

Ближе к семи утра, когда все потихоньку начали расходиться, к Максиму подошел Денис.

– Я сегодня же оформлю ордер на обыск дома твоего отца, если фото действительно есть, мы его найдем, арестуем убийцу, – пообещал друг.

– Ага, – кивнул Максим.

И понял, что времени у него в обрез.

Отца арестуют… И тогда ни он, ни Виталик уже не доберутся до него, не подержат за горло.

Брат возник словно из ниоткуда.

Они вдвоем проводили полицейских. Потом переглянулись и, не сговариваясь, бросились к джипу Максима.

Ордера, расследования, аресты, тюрьма – это все нужно и замечательно.

Но сначала этот подонок должен ответить перед сыновьями. Долг обществу – потом.

Глава 39. Зачем он это сделал

В свои пятьдесят пять лет Владислав Александрович Ребров считал себя мужчиной хоть куда.

Все при нем. Еще вполне презентабельная внешность, даже несмотря на седые виски. Опять же должность. Наконец-то он получил то, чего добивался столько лет, – стал мэром!

Это ли не достижение? Это ли не показатель того, насколько он значимая фигура?

Все при нем – власть, деньги. Имеется даже молодая красавица-жена, чтобы разделить с ним успех.

Наконец он мог с уверенностью сказать – его жизнь идеальна.

Почти…

Вот сходит, полюбит жену как надо, и будет совсем хорошо.

Этим утром он как никогда нуждался в порции ласки от дорогой женушки, которая еще вчера вечером закрылась от него в гостевой комнате.

– Настенька… – позвал он ее нежно.

В ту минуту постарался не показать, что ее игра в прятки уже изрядно ему наскучила.

На самом деле он терпеть не мог, когда Настя проводила ночь в гостевой. Но понимал, что после экзекуции брать ее в постель сразу нельзя. Надо дать немного прийти в себя.

Женская психика – хрупкая вещь.

Передавишь чересчур сильно, и получится, как с первой женой…

Каждый раз, когда вспоминал о ней, с сожалением вздыхал.

Баба была – огонь. Что в постели, что на кухне, да и любила его еще в то время, когда в карманах гулял ветер.

Что ни говори, но первая жена была Владиславу дороже всех, кого успел сводить в загс за долгую жизнь. В свое время он ее