После своих туристических походов Вася возвращается другим человеком. У него появляются здоровенные плечи, которые не помещаются ни в одну куртку, и ноги, не пролезающие в джинсы. Он вырастает сантиметров на пять и вдруг начинает относиться ко мне со снисходительной нежностью (в этих экстремальных походах на тренировках их учат спасать сначала детей и женщин). Когда он сварил манную кашу младшей сестре, я чуть в обморок не упала. Я тоже стала подкованной мамой – знаю, что такое «сухпай», «сопровод», «пенопопа», она же «поджопник», и чем она отличается от «пенки». Не падаю в обморок, когда вижу у сына в руках нож типа тесак. И даже умею играть в «данетку» – распространенную лагерную игру с ответами «да» или «нет». В последний раз в лесах Вася был «завхозом» – очень почетная должность. Отвечал за снабжение всего отряда. Из похода он привез мне упаковку гречки и сухие дрожжи с комментарием: «Не выбрасывать же». Опять же после своих турпоходов он с легкостью может вернуть на место карниз, прибить, починить, прочистить, вкрутить, выкрутить, хотя вряд ли в Карелии их учат чинить карнизы.

Но физика с математикой ему тоже нужны, поэтому он отправился в физматлагерь в другой город. Я помогала ему собирать сумку. Вася забрасывал в нее свой нож системы тесак, ножик перочинный, колоду карт, термокружку, две толстовки, аэрозоль от комаров, таблетки от расстройства желудка, походный антисептик, медиаторы для гитары.

– Вась, ты едешь в физико-математический лагерь, а не в Карелию. Вы не будете жить в лесу, – напоминала я и показывала памятку участника физматшколы. Там значилось, что нельзя брать с собой ножи, игральные карты, а стоит взять нарядное платье или костюм для дискотеки и фен, «если у вас длинные волосы». За день до отъезда Вася сходил в парикмахерскую и вернулся практически лысым сзади и с задорным чубом спереди.

– Хоть расческу возьми, – призывала я.

– Зачем? Я в Карелии вообще не расчесывался.

– Может, у вас там будут симпатичные девушки. – Я решила поддержать разговор.

– Красота не самое главное в женщине. Лучше бы умела готовить, – ответил Вася с тоской в глазах. – Я пошел за сухпаем.

– В инструкции сказано, что ничего из еды брать не надо.

– Мам, поверь мне, надо. «Дошик» с говядиной достал уже.

Потом он объяснял мне, чем вишневый сок в плацкарте лучше яблочного, почему не стоит брать шоколадку, а лучше печенье и как правильно разводить сухой порошок-пюре.

На перроне собралась группа. Муж вел прямую трансляцию, посылая сообщения. «Вася выглядит как член сборной по теннису. Я тащу на себе сухпай».

Родители сдавали документы сопровождающей. Спортсмены обычно все сдают сами, отправляя родителей подальше. У Васи документы не принимали и говорили, что он ошибся группой – «его» едут в другом вагоне. В другом вагоне действительно ехали спортсмены. Девочки с интересом на него поглядывали. Вася тем временем бросал в бутылку с питьевой водой таблетки аскорбиновой кислоты и взбалтывал емкость – зачем не знаю, знаю только, что они так делали в походе, потому что там такая чистая вода, что ею невозможно напиться. После этого на него стали коситься уже и родители. Его отец делал вид, что он вообще мимо проходил, – его так Вася научил.

Наконец дети расположились в вагоне. Одна мама начала причитать – ой, дочка пишет, что там душно, окна закрыты, дышать нечем, что делать? Внезапно открылась одна из форточек. И все родители закричали: «Надо сказать, что окна открываются, что одно окно открыто!»

– Вась, ты где устроился? – написал муж эсэмэс.

– Там, где открыто окно, – хладнокровно ответил сын.

Вася своим перочинным ножом открыл окно и впустил свежий воздух. На него смотрели с ужасом. Он познакомился с проводницей, узнал все насчет «кипяточка» и объяснял девушке-«сопроводу», как лучше распределить «сухпай» и как присматривать за «мелкими» – детьми лет четырнадцати.

Я не стала рассказывать мужу, что в прошлой поездке Васю научили принимать душ в туалете плацкартного вагона, играть на деньги, разбираться в растворимых кашах и всяких «роллтонах». В том же плацкарте в поезде дальнего следования, что и дети, на службу возвращались моряки, и они проводили инструктаж спортсменам-туристам. От нечего делать один учил мухлевать в картах, второй рассказывал, как вскрывать закрытый туалет, окна, двери и прочие запертые помещения, третий делился историями про женщин, четвертый – про еду. Как раз этот четвертый рассказал, как быстро избавиться от похмелья – капля нашатыря на литр воды, и ты «как огурец».

– Ты пробовал? – уточнила я у сына, стараясь изобразить дружескую улыбку.

– Нет. У нас нашатыря не было. Мы токсины спортом выводили – отжимались или кросс бежали. Кстати, нашатырный спирт – это ведь десять процентов аммиака? Да?

Сколько процентов аммиака содержится в растворе, я не знала.

Даже боюсь подумать, чему плохому он научит юных физиков и математиков в этом физматлагере. Я даже не решаюсь спросить, какие еще знания он почерпнул в плацкартном вагоне.

Я очень боюсь выступать перед большой аудиторией. У меня трясутся колени, руки, и я совсем не умею реагировать на нетрадиционные вопросы. Например, такие: «Скажите, а вы еврейка или немка?» Вместо того чтобы мило улыбнуться и пошутить, что осетинка по дедушке, по прабабке турчанка, а по паспорту все мы русские, я тушуюсь.

Или вот мое первое выступление перед читателями много лет назад. На нем не было ни одного человека. Потом подошла женщина – она направлялась прямо ко мне решительно, широким шагом. Я хотела, чтобы этот момент остался в моей памяти – вот моя первая читательница, которая специально пришла на встречу, чтобы взять автограф. Я рассматривала шарфик, пальто и походку женщины. Она была для меня практически ангелом, поскольку сотрудники магазина уже скорбно вздыхали и порывались убрать со стола разложенные книжки.

– Здравствуйте, очень рада вас видеть! – Я чуть не кинулась ей на грудь.

– Здравствуйте, – ответила женщина слегка ошарашенно.

– Вот здесь книжки, – показала я рукой на стол.

– Нет, спасибо, подскажите, где у вас контурные карты.

Потом я научилась отличать своих читателей от тех, кому нужны были прописи, атласы и правила ГИБДД. Кстати, обойти в рейтинге продаж правила ГИБДД, прописи для первого класса, контурные карты для шестого и решебники для всех классов без исключения мало кому из писателей удается. Разве что ненадолго. Потом все равно все возвращается на свои законные места.

* * *

Это было в Северной столице, интеллектуальной, застегнутой на все пуговицы, взыскательной и непредсказуемой. Я зашла в книжный магазин, в зал, где проходят встречи, и чуть не упала – зал был полный. Ни одного свободного стула. Люди даже в проходе стояли. На сцену я выходила, чувствуя себя звездой. Никогда, ни разу на моих встречах никто не стоял в проходе. Наверное, тогда я поняла, чем привлекательна работа актера. Да, я чувствовала эту энергию, которая шла из зала, мне нравилось купаться в аплодисментах, и мне нравились все без исключения люди, собравшиеся в зале. А ведь за несколько дней до этого выступления я даже спросила у известного педагога: «Что делать, если чувствуешь недобрые взгляды?»