Колесо остановилось.

* * *

Сперва не произошло ничего, лишь капала вода с мокрых плиц. Затем в ночной тиши вдруг послышался долгий протяжный вздох. Жуга поднял взгляд.

Стоящий перед ним был невысок и коренаст. Он походил на человека: руки, ноги, голова — все было на месте, и лишь короткая светлая шерсть, что покрывала его с ног до головы, не давала обмануться. Большие желтые глаза смотрели прямо, не мигая, и была в них какая-то долгая, почти что бесконечная усталость.

Послышался шорох. Жуга оглянулся и еле успел увернуться: Ила, босая, в мокрой, облепившей тело рубашке стремглав пробежала мимо, замерла на мгновение и бросилась мохнатому на шею. Тот улыбнулся — тихо, грустно, погладил ее по мокрым черным волосам и вздохнул. Ладонь у него была широкая, плоская, как лопата.

Наверху показался Олег. Покрутил головой и, завидев Жугу, торопливо сбежал вниз. Был он промокший до нитки и все никак не мог отдышаться — видно, бежал всю дорогу.

— Ты чего ушел и нам ничего не сказал? — пропыхтел он. — Девка переполошилась вся — меня растолкала, сказать ничего не может, только твердит: «Жуга, Жуга», да руками машет, а потом наружу как выскочит, и — бежать! Ну, я… Ой… — Олег вдруг осекся на полуслове, завидев незнакомца, и, присмотревшись, ахнул:

— Водяник!

Некоторое время они молчали.

— Так это он был в колесе? — шепотом спросил Олег. — Кто он ей?

Жуга пожал плечами, покачал головою устало:

— Не знаю…

— Когда-то он заменил ей отца, — громко сказал вдруг кто-то у них за спиной. Друзья вздрогнули и обернулись.

Геральт.

* * *

Его сутулая, затянутая в черное фигура возникла на берегу словно бы ниоткуда. Олегу вспомнилась их первая встреча — точно также ведун стоял тогда и молчал, разглядывая их обоих, невысокий, сухопарый, седой как лунь; за спиной — всегдашний меч. И лошадь, наверняка, где-то рядом околачивается…

Совершенно неожиданно для себя Олег разозлился. Сейчас он готов был драться с ведьмаком голыми руками, и чихать он хотел на его меч.

— Что ж ты встал? Делай свое дело, проклятый ведьмак!

Ведун покачал головой:

— Я не за вами.

— Не за нами?! — Олег оглянулся на девушку. — Ах, вот оно что… Ила… Нас не дорезал, так на ней отыграться решил? Оставь девку в покое!

— Ила? — вдруг переспросил Геральт и усмехнулся.

Олег набычился.

— Ну, да. Так ее зовут, понял?

— Ее зовут Мария, — вмешался неожиданно Жуга. — И вообще, помолчал бы ты лучше, пока все не испортил… — Он повернулся к Геральту. — Что скажешь, ведун?

Тот кивнул:

— Эльза-Мария фон Ротенвальд, старшая дочь и единственная наследница графа Вильгельма фон Ротенвальд. Девять лет тому назад она пропала в лесу совсем еще девчонкой, и вот…

— Тебя нанял ее отец?

— Да.

— Понятно… — Жуга потер подбородок и тоже умолк.

Ила обернулась.

— Спа… спасибо… — проговорила она и улыбнулась. В глазах ее были слезы. — Спасибо…

— Девять лет… — задумчиво проговорил Жуга. — Она, должно быть, совсем отвыкла от людей. Лес — ее дом.

— Она — человек, — сказал Геральт, подойдя ближе, — и место ей среди людей. все эти годы отец верил, что она жива, и искал ее.

— А ты кто такой, чтобы решать ее судьбу? — возразил Жуга. — Все эти годы водяной растил ее и заботился о ней. Спроси у него, надо ли ей уходить.

Заслышав, что разговор зашел о нем, старик-водяной поднял голову. Густые светлые усы раздвинулись, в бороде проглянула улыбка. Он кивнул, и выдохнул тихо:

— Да…

До Олега наконец дошло, что сегодня, видно, убивать уже никого не будут, но понять, что происходит, он все еще не мог.

— Эльза-Мария… — пробормотал он, растерянно глядя то на водяного, то на Геральта с Жугой. — Ничего не понимаю… Вы что, сговорились, что ли?

Шли минуты, и вдруг ночной лес осветился ярким трепещущим заревом; Олег обернулся поспешно и ахнул: мельница горела. В узком оконце жаркими багровыми язычками плясало пламя. Крыша уже занялась, еще миг — и щепа на ней запылала, шипя и потрескивая.

— Матушки мои!!! — Олег схватился за голову и суматошно забегал вокруг. — Мельница! Моя мельница горит!

— Это я поджег, — спокойно произнес Геральт.

Олег вытаращил глаза.

— Ты?! Зачем?!

Геральт пожал плечами.

— ЗАЧЕМ, я тебя спрашиваю?!

— Так надо.

— Надо?! — взвыл Олег и подпрыгнул в бессилии. — Чтоб ты сдох, проклятый ведьмак! Красного петуха! мне! у, сволочь! Не зря вас все ненавидят! Да что же это такое делается…

Жуга поднял голову и с минуту молча смотрел на пожар. Повернулся к Олегу.

— Пускай горит, — сказал он. — За эти годы стены так напитались злом, что и огонь все не вытравит… Пускай горит.

Мельница к тому времени уже пылала вся, целиком, словно большой смолистый факел. Даже не по себе становилось от того, как ярко горели отсыревшие бревна. Олег глянул на нее и как-то сразу притих. Шмыгнул носом, глянул на Илу, глянул на Геральта и опустился на траву, обхватив голову руками. По небритым его щекам текли слезы.

— Легко тебе говорить… — сдавленно сказал он. — А я… А мне… Эх! И откуда ты только свалился на мою голову? Откуда вы все свалились на мою голову?! Эх вы-ы-ы…

* * *

Ломая над лужами тонкий лед нового дня, по стылой осенней дороге шли трое. Два путника — рыжий и белокурый, шли бок о бок, третий — широкоплечий черноволосый детина, держался чуть позади, ведя в поводу гнедую оседланную лошадь. На лошади кто-то сидел: под несколькими слоями одеял угадывалась хрупкая девичья фигурка.

Слышался разговор.

— …на развилке надо на север сворачивать, — неспешно пояснял Геральт, указывая рукою, — и добираться лучше окольной дорогой. Я через старый кромлех ехал, но вам туда лучше не соваться.

— Это где камни кругами стоят? — полюбопытствовал Олег.

— Да, — ответил вместо Геральта Жуга. — Я знаю…

— Слышь-ка, Геральт, — спросил вдруг Олег. — А этот, который приходил тогда… ну, кого ты зарубил… где он?

— Сгорел. Вместе с мельницей.

— Кто это был? Тролль?

— Тролль? — переспросил Геральт и поднял бровь. — Ты бы еще сказал — кобольд…

— А что я такого сказал-то?

— Это был Моргун.

— Мельник?! — Олег остановился и посмотрел недоверчиво на Жугу. Тот кивнул, подтверждая. — Ничего себе… Да видано ли дело, чтоб человек превратился в этакое вот страшилище?! С чего вдруг?