звона дюжинами последовали шипения и жуткие вопли, больше похожие на давящие хрипы сорванным голосом. Существо, скалясь, бросилось прочь, а его прибывающие сородичи разом развернулись и рванули назад, убегая куда-то в недра пещеры, залезая в норы.

Из тьмы появился яркий огонёк, плывущий по воздуху.

– А он и не ждал гостей, – послышался сипящий голос, звучащий, как если бы змея высовывала язык, шипя.

Сияние всё приближалось, и стоило ему оказаться совсем рядом, как Готинейра заметила, что это лампа, а держит её кто-то сгорбившийся, целиком скрытый под мантией. И только спереди через небольшую прорезь капюшона торчала огромная пасть ящерицы, изувеченная шрамами. В другой лапе у него, удерживаемый за верёвку, висел гонг. Глаз видно не было, они сокрыты вместе со всем телом по одеждой.

– Ты ещё кто такой?! – оторопел Эрик, всё ещё не отойдя от случившегося, приняв ящерицу за очередного врага.

– Не надо бояться, зачем, – процедил спаситель сквозь отбивающие дробь зубы, потому что его голова периодически тряслась так, будто ему дико холодно. – Он не желает вам зла, он давно не встречал никого здесь, кроме хоуров, – создание показало высунутой из-под мантии чешуйчатой лапой на ту тварь, которая без сознания валялась рядом.

– Он? О ком ты говоришь? Кто не желает зла? – спрашивал Эрик будто на автомате, сам ещё не отойдя толком от страха.

– О нём, – ящер ткнул когтистым пальцем себе в нос. – Его зовут Мазава, он живёт здесь всегда. А твой?

Насторожившийся парень молчал, предпочтя изучить взглядом огромного, размером с человека, прямоходящего ящера. И когда убедился, что тот, возможно, не представляет опасности, то ответил:

– Эрик… А это Готи… нейра, – ответил Эрик, тяжело дыша, ещё не оправившись от случившегося.

Из-за его спины выглянула девушка, по лицу которой размазана её косметика.

– О-о-о, но вы так похожи, а называете друг друга по-разному, – произнёс ящер, дрожа своей челюстью и издавая свистящие звуки.

– Эм… Это же просто имена, – объяснил парень.

– О-о-о, правда? Удивительно. Два одинаковых телом и такие разные собой и именем. А вот хоуры все одинаковые во всём, и имена у них вот такие у всех, – Мазава издал раздражающий звук, очень сильно напоминающий шипение тех существ. – Да, вот такие, – он поднял когтистый палец вверх. – Да, Мазава знает ваш вопрос. Они очень хорошо слышат, а гонг и эхо пещеры оглушает любого из хоуров. Но и не только…

– В каком это смысле?

– Помимо них есть другое. Много другого. Но видеть это не стоит. А стоит уходить отсюда, иначе появление Мазавы было зря, – он указал куда-то в сторону тьмы. – Туда, – и заковылял.

Парень с девушкой, закончив диалог с ящером, увидели в нём возможную помощь, и не раздумывая направились за ним. Появление этого ящера оказалось для них великим спасением, как от тварей, так и, возможно, и бесконечных блужданий.

– Скажи, – обратился Эрик к ящеру, – а где мы находимся?

– В данный момент? В местах неприятных. Это недра под Ковалавоном. Они глубокие и протяжённые, таят в себе столько кошмаров и бед, столько древних существ и нечто более жуткого.

– Что ещё за Ковалавон? – поинтересовалась Готи, болезненно кашлянув.

– Наверху. Большой такой. Целая гора из городов. Даже небеса завидуют его высоте. Древнее место, покинутое после… – он притих.

– После чего?

– Не помнит Мазава, не знает, но что-то было. Мазава сам не знает, кто он такой, лишь всегда тут живёт, ест противную рыбу и читает манускрипты об этом месте, которое мертво.

– Ковалавон. Это тот самый замок на поверхности?

– Наверное. Страницы говорят о городе. Он наверху, где Мазава никогда не был. Только видит его останки здесь, в пещерах.

– Останки замка? То есть, его рухнувшие части?

– Не-е-ет, его древние места. Коридоры, которые под землёй, и они ведут на поверхность.

– Значит, мы можем выбраться отсюда обратно наверх? – глаза Эрика загорелись надеждой.

– Наверное. Мазава не знает. Он ходил не так далеко по коридорам, ведь зачем ему отдаляться от дома. В коридорах мало чего интересного, да и огромные они, как для гигантов.

– Послушай, нам нужно добраться до… – остановился Эрик, понимая, что не в силах объяснить.

Он не знал, как рассказать о поручении Хаоса, о его памяти, которую необходимо найти, убрав с неё возникший барьер. Вряд ли ящер, этот отшельник, живущий здесь, глубоко под землёй, что-то знает о происходящем на поверхности.

– Слушай, а ты же упомянул о каких-то манускриптах.

– Да, они есть. Мазава хранит их в библиотеке. Она здесь, близко, давно ушла под землю, – он открыл стеклянную дверцу лампы, подкинув в пламя каких-то пушистых комочков.

Парня заинтересовал ответ, и даже показалось, что упомянутое место может являться тем самым местом памяти, которое просил найти Хаос; а книги – воспоминаниями. Или же, если это не так, то должна же там быть хоть одна книга, рассказывающая об устройстве замка, и, может быть, о том месте, которое они ищут. Вот только сперва бы понять, что именно нужно искать.

– Ты отведёшь нас туда? – спросил Эрик у Мазавы.

– Да, – в голосе ящера промелькнула нотка довольства. – Следуйте за Мазавой. Только тихо. Он боится, что гонг случайно потревожил чужой сон.

Он неуклюже развернулся и заковылял, ведя за собой парня с девушкой.

***

На протяжении пути они сначала вышли из гигантской пещеры с озером, очутившись у обрыва, что оказался краем стены ещё одного подземного образования, но куда более огромного. Отсюда, стоя перед самой пропастью, таящей в себе лишь беспросветную тьму, ничего не было видно, и лишь жуткие завывания разносились где-то в недрах подземных тоннелей.

Вскоре все трое уже шли по узкому выступу, буквально вырезанному в отвесной стене. Первым неуклюже волочился ящер, за ним Готинейра, пугливо отвернувшаяся от раскинувшегося вида бескрайней пропасти. А Эрик шёл самый последний, слыша, как внизу, на глубине сотни метров, раздаются холодящие кровь вопли, а иногда кошмарные, надрывающиеся крики. И с каждым новым визгом кого-нибудь обязательно пробирала дрожь.

Лампа ящера, когда все преодолели достаточное расстояние, идя вдоль стены по выступу, едва осветила исполинских размеров