— Еще что-нибудь?

— Банку консервированной ветчины.

Она ходила по магазину, разыскивая то, что требовалось покупателю, и складывала товары на прилавок. Его глаза неотступно следили за каждым ее движением. «Я должна заговорить с ним, — размышляла Елена, — я ничего не добьюсь, если буду продолжать спрашивать, как попугай, „что еще?“, так с мужчинами не „сходятся“».

— Что-нибудь еще? — спросила она снова.

— Пол-ящика шампанского.

Коробка с шестью полными бутылками шампанского была довольно тяжелой. Девушка с трудом дотащила ее из подсобки.

— Полагаю, вы хотите, чтобы мы доставили заказ на дом, — сказала Елена, стараясь придать своему голосу непринужденные нотки. Она слегка задыхалась после того, как дотащила коробку, и надеялась, что это скроет ее нервозность.

Глаза Вульфа как будто пронзали ее насквозь.

— Доставить? — переспросил он. — Нет, благодарю.

Она посмотрела на тяжелую коробку с шампанским.

— Надеюсь, вы живете недалеко.

— Довольно близко.

— Вы, наверное, очень сильный!

— Не жалуюсь.

— А то у нас есть очень надежный парень для доставки…

— Это не требуется.

Елена и не надеялась, что он согласится на доставку, но категоричность его отказа все же разочаровывала.

— Что-нибудь еще?

— Пожалуй, нет.

Елена начала подсчитывать сумму.

— Видно, у Микиса дела идут хорошо, раз он завел помощника.

— Пять фунтов, двенадцать и шесть… Если бы вы знали, сколько он мне платит, вы бы так не говорили… — пожаловалась Елена. — Пять фунтов, тридцать шиллингов и шесть пенсов. Шесть фунтов…

— Вам не нравится ваша работа?

Она в упор посмотрела на него.

— Я готова на все, чтобы вырваться отсюда.

— Что вы имеете в виду? — спросил он очень быстро.

Она пожала плечами и вернулась к своим подсчетам.

— Тринадцать фунтов, десять шиллингов и четыре пенса, — провозгласила она наконец.

— А почему вы думаете, что я буду платить фунтами?

Соображает он тоже быстро. Елена испугалась, что выдала себя, и почувствовала, что краснеет. Но тут на нее снизошло вдохновение.

— Но вы же британский офицер, разве нет?

В ответ на это Вульф громко рассмеялся, вынул пачку фунтовых банкнот и отсчитал четырнадцать. Она дала ему сдачу в египетских деньгах, лихорадочно размышляя: «Что еще я могу сделать или сказать?» Она принялась упаковывать его покупки в коричневый бумажный пакет и наивно поинтересовалась:

— Вы устраиваете вечеринку? Я люблю вечеринки.

— Почему вы спрашиваете?

— Просто вы берете столько шампанского…

— Ну да. В сущности, вся жизнь — одна большая вечеринка.

«Вот так я и провалила задание, — подумала Елена. — Он сейчас уйдет, и, возможно, следующего визита придется ждать несколько недель. Он может и вовсе не вернуться… Алекс Вульф стоял прямо передо мной, я разговаривала с ним, а сейчас я позволяю ему уйти и исчезнуть в городе».

Вместо облегчения Елена почувствовала отчаяние.

Вульф поставил ящик с шампанским на левое плечо, взял пакет в правую руку.

— До свидания, — сказал он.

— До свидания.

В дверях он вдруг обернулся.

— Встретимся в ресторане «Оазис» в среду вечером, в семь тридцать.

— Хорошо! — воскликнула она, но он уже ушел.

Дорога к холму Иисуса заняла у них большую часть утра. Джейкс сидел на переднем сиденье, Вандам и Бодж разместились сзади. Уильям ликовал: австралийцы ночью захватили холм, а на нем был обнаружен почти неповрежденный немецкий прослушивающий пост. Это была первая хорошая новость за многие месяцы.

Джейкс повернулся назад и прокричал, перекрывая шум мотора:

— Наверное, австралийцы снимали ботинки, чтобы подобраться к неприятелю на цыпочках. Большинство итальянцев были взяты в плен в пижамах.

Вандам уже слышал нечто подобное.

— Зато немцы не спали, — возразил он. — Так что для наших это было нелегко.

Они ехали по главной дороге, которая вела на Александрию, затем по прибрежной дороге на Эль-Аламейн, а затем свернули на так называемую бочковую дорогу — она пролегала через пустыню, по обе стороны от нее в качестве ориентира были выставлены пустые бочки из-под горючего. Почти все движение шло им навстречу. Никто не знал, что происходит. Они остановились у временного полевого склада, чтобы заправиться, и Боджу пришлось воспользоваться своим превосходством в звании и буквально заставить офицера при складе отпустить им горючее.

Их водитель спросил, как проехать к холму.

— По бочковой, — небрежно отозвался офицер.

Временные дороги, проложенные для нужд армии, были уставлены не простыми бочками. На боку у каждой имелось вырезанное отверстие в форме бутылки, сапога, месяца или звезды; по ночам в бочках зажигали огонь, чтобы освещать символы.

— Что тут происходит? — спросил Бодж у офицера. — Такое впечатление, что отсюда все бегут на восток.

— Да разве ж мне кто чего скажет? — отмахнулся офицер.

Они выпили по чашке кофе и съели по бутерброду с мясом, которые им выдали в стоящем неподалеку продовольственном грузовике. Тронувшись в путь, они вскоре пересекли место недавнего сражения, усеянное подбитыми и наполовину сожженными танками. Похоронная команда, рассыпавшись по полю, подбирала трупы. Бочки на время исчезли, но водитель снова попал на дорогу на другой стороне усыпанной гравием равнины.

В полдень наконец-то добрались до холма. Где-то недалеко шла битва: доносились звуки выстрелов, на западе высоко поднимались облака пыли. Вандаму никогда раньше не доводилось бывать так близко от района боевых действий. Теперь он знал, как это бывает, — повсюду грязь и паника. Их джип подъехал к командному пункту, расположенному в грузовике, где объяснили, как проехать к захваченному немецкому радиопосту.

Там уже хозяйничала полевая разведка. Пленников по одному допрашивали в маленькой палатке, остальные ждали на палящем солнце. Эксперты осматривали орудия и транспортные единицы, списывая производственные номера и серии. Служба «Y» также была на месте, занимаясь определением радиочастот и расшифровкой кодов. В задачи маленькой команды подполковника Боджа входило узнать, насколько подробной информацией о передвижениях союзников обладали немцы.

Каждому досталось по одному фургону для осмотра. Как и большинство разведчиков, Вандам знал немецкий язык весьма приблизительно, зато мог перевести пару сотен слов, большинство из них — военные термины. Таким образом, не умея отличить любовное письмо от списка для прачечной, он мог достаточно свободно читать военные приказы и сводки.