Ольга, бросив Лельку, компанию и отдых, вернулась в Москву.

Максим растерялся совсем. В других случаях хорошо владеющий речью, умеющий постоять за себя, мальчик заикался, путался в показаниях.

Ольга, как могла, помогала ему.

В момент, когда следователь стал выспрашивать, в каких отношениях он находится с пострадавшей девушкой, напирая на сексуальные контакты, Ольга запротестовала. Готовясь к допросу, они договорились с Максимом, чтобы не навлекать на себя еще больших подозрений, о близости с Катей следователю не сообщать. Того же мнения был и Заломов. Все чувствовали, что правоохранительные органы уже имеют свою четкую версию.

Взяв якобы Катю покататься на машине отчима, Максим не справился с управлением, «феррари» соскочила с шоссе в кювет и врезалась в дерево. Поскольку свидетелей происшествия не оказалось, он сбежал, бросив раненую девушку.

— Чем вы занимаетесь с Катей, когда встречаетесь? — продолжил следователь допрос.

— Разговариваем.

— О чем?

— О разном.

— Ходят слухи, что с ней, с такой девушкой, — следователь внимательно посмотрел на Максима, — говорить не о чем? Это правда?

— Нет.

— Ты обещал ее покатать на машине отчима?

— Обещал. Ну и что?

— И обещание выполнил?

— Нет.

— Зачем обещал?

Максим, потупясь, молчал.

— Ребята в этом возрасте могут говорить, хвастаться в среде сверстников поступками, которые не совершали и совершать не будут. Это своеобразная форма самоутверждения, — объясняла следователю Ольга. Она, как могла, пыталась выгородить мальчика. «Если не справишься ты, я что-нибудь придумаю», — наставлял ее Заломов.

— А ты слышал от Кати о ее близких отношениях с кем-нибудь? И если да, то как ты к этому относился? — Следователь сверлил глазами мальчика.

— Я хоть и не адвокат, но отлично понимаю, к чему вы клоните, — вступилась Ольга. — Вы хотите подвести Максима к своей версии случившегося, а потом…

— Ольга Алексеевна, девочка училась в вашем классе. Вы должны, как классный руководитель, одинаково относиться ко всем учащимся.

— Почему вы решили, что я отдаю кому-то предпочтение?

— Кто-то, возможно, намеренно хотел ее убить. — Проигнорировав вопрос учительницы, следователь продолжил: — На какой почве? Любой! Это может быть и ревность, и… что угодно!

— Не понимаю, почему Максим должен за это отвечать.

— Поясню. Отчим Максима, всеми уважаемый Артур Шведов, утверждает, что в последнее время Максим оставался у нее ночевать. Многим было известно о поведении Кати и ее связях… Я повторяю свой вопрос.

— Максиму об этом известно не было! А ночевал он у Кати всего один раз. Об этом он поставил в известность и родителей, и учителей. Там ничего такого не было.

— Я вынужден буду просить заменить вас. Вы мешаете мне, — рассердился следователь. — А пока прошу мальчика подписать вот здесь и выйти из кабинета. Мы с вами продолжим разговор.

Когда Максим покинул кабинет, следователь долго молчал, видимо, обдумывая, как продолжить разговор с молодой, но очень упрямой учительницей, которая не помогала, а напротив, путала все карты.

— Хочу вас известить, что у вашей ученицы незадолго до аварии, в которую она попала, был сексуальный контакт. Это установили врачи. А также в крови обнаружена изрядная доля алкоголя. И еще, — он холодно взглянул на Ольгу, — у вашего подопечного, которого вы так рьяно защищаете, на момент совершения преступления нет алиби. Вы в курсе?

— Да. Катя обещала с ним встретиться после пятого урока, он прождал ее, но она не пришла…

— Он специально ее ждал там, где его никто не видел?

— Конечно.

— Хорошо, предположим. Он отрицает, что угнал машину отчима, а также что находился в близких отношениях с пострадавшей. У нас имеются другие сведения.

— У вас есть свидетели того, о чем вы говорите?

— Здесь вопросы задаю я, а вы этим можете заняться у себя в классе. Кстати, советовал бы вам заниматься вопросами морали почаще, беседовать с ребятами, потому что…

— Чем мне заниматься в лицее, я знаю сама, — взорвалась Ольга. — А ваш допрос считаю предвзятым и, как учительница Максима, имею право, в свою очередь, обратиться к вашему руководству…

— Давайте не будем ссориться, — примирительно предложил следователь, — попробуйте встать на мое место. Кого бы вы заподозрили в угоне машины, во-первых, а во-вторых, с кем могла бы еще иметь близкие отношения Катя?

— Вы считаете, это два разных человека?

— Вы же сами сказали, мало ли что я могу считать! Во-первых, у меня есть начальство, которое часто считает за меня, во-вторых, я голословно не могу обвинять. А фактов нет.

— Признание без фактов вам, значит, подойдет?

— Чистосердечное? Подойдет!

— Это же наговор на себя! — с ужасом воскликнула Ольга. — И этого вы добиваетесь от Максима?

— Знаете, уважаемая Ольга Алексеевна, хочу вам сказать откровенно, вы усугубляете положение Максима. Если он не признается сам, что это произошло случайно, ну взял машину отца…

— Шведов ему не отец.

— Шведов — очень уважаемый человек с большими связями. Меня уже вызывало начальство, догадываюсь, что по его просьбе. Просило внимательно разобраться и по возможности спустить на тормозах. Мальчик несовершеннолетний… Я пробую. А вы, Ольга Алексеевна, мне мешаете.

— Я не мешаю, а пытаюсь вам объяснить, что знаю своего ученика, поговорила с ним откровенно, если бы он взял машину…

— Подумаешь, машина! Велика важность, — перебил ее следователь, — с кем не бывает! Охранник гаража подтвердил, что видел его утром возле «феррари».

— Да, действительно, он мне сказал, что утром стоял возле машины. Он ее обожал, понимаете, любил просто возле нее находиться.

— Неудачное совпадение?

— Получается! — огорченно воскликнула Ольга.

— Так вот, я продолжу. — Не поверив ни единому слову, следователь с силой отодвинул от себя папку с бумагами. — Ну, покатались, а там… — следователь развел руками, — дело молодое! Ну, выпили, тоже не велика беда. Врезался в дерево — плохо, но для него не смертельно, поймите вы! Пошли дальше. Сбежал? Так, может, он с перепугу до первого милицейского поста припустил? — Следователь как можно более теплым и вдумчивым взглядом посмотрел на Ольгу и, увидев смятение в ее глазах, пояснил: — Таковой уже имеется. Стоял себе на посту как раз на трассе, а тут пацан к нему испуганный несется. Так, мол, и так, помогите… — Ольга в растерянности молчала. — Если девчонка не выживет, — продолжал нажимать следователь, — ему грозит убийство по неосторожности. Максиму на алкоголь экспертизу не делали. А не делали, значит, не было необходимости, то есть трезвый был. Это суд примет во внимание, это плюс.