постоянно. Как минимум те, кто обслуживает дацан.

— А они что, так и остались буддистами? — Любопытная Марина вглядывалась в разноцветные многоярусные крыши с задранными вверх, на манер китайских пагод, уголками.

— Да нет… Наверное, удобно просто. Привычно. Чтят всех восьмерых, придумали себе какую-то версию про восемь воплощений… На самом деле, там столько накручено, что я вам не советую внутрь заходить. То спиной нельзя поворачиваться, то левый глаз закрыть, то на одну ногу встать. Я серьёзно. Барабан не в ту сторону прокрутишь — всё, кирдык и поножовщина.

Девчонки примолкли.

— А в юрту? — Тиша покосилась на сестёр. — Говорили же, юрту можно будет посмотреть.

— Юрту — да. Беседки красивые, вообще интересный сад. Мостики всякие, ручейки, переходы — это советую. Только одни не ходите. Своруют вас, и ищи-свищи по всем предгорьям.

— Вáнчик, — Лиззи сделала умильную мордашку. — Пойдём с нами, а? А то мы одни боимся, — четырёхголовая черепашка дружно закивала, — обкосячимся или потеряемся. А?

— Да пойду, что с вами делать…

Важные женщины — широколицые, узкоглазые, в ярких шёлковых халатах и богатых собольих (не смотря на дневную теплынь) шапках с длинными жемчужными подвесками по бокам — взяли с посетителей плату за вход и устроили девушкам экскурсию с мини-лекцией о традициях и быте бурят. Сад оказался действительно красивым, да вообще всё было выдержано в таком специфически-восточном стиле. Пока гуляли по ажурным мостикам, Марина несколько раз почувствовала шеей оценивающе-цепкие взгляды и окончательно уверилась, что позёвывающего Вана они взяли с собой не зря. На выходе оказалось, что их ждёт целый эскорт из восьми человек с суровым Соком во главе. Ван, увидев командира, встрепенулся:

— Что случилось?

Наёмники взяли девушек в кольцо.

— Тут, пока вы по музеям ходили, уже трое покупателей заявилось, — девчонки недоумённо захлопали глазами. — Не поняли? Вас покупать приходили, — Сок зло сплюнул. — Ещё и скидку просили на опт. Так что сворачиваемся, живо.

Испуганные и растерянные, под прикрытием сердитых, нет — злых мужчин они залезли в изрядно набитый скарбом фургон. Сегодня же большие фургоны остаются, они и забыли…

Парни встали вокруг, даже не собираясь уходить. Остальной отряд заканчивал паковать поклажу на заводных лошадок.

Тиша смотрела в щёлку.

— Коля мясо покупает. Кажись, баранина.

— Это хорошо, — Рут разглядывала буклетик с фотографиями дацана, в который они так и не зашли. — Всё удовольствие испортили, женихи хреновы.

— Не говори.

Повозка дрогнула, Коля взобрался на козлы:

— Всё, девочки, поехали!

— Интересно, он это нам — или лошадям? — вполголоса спросила Лиззи. Девчонки дружно фыркнули. — Ладно, всё хорошо, что хорошо кончается.

Они шли так долго, пока в сгущающихся сумерках усталые кони не начали спотыкаться. Сок объявил привал и велел ставить палатки.

Тот же день, вечер.

— Девочки, я не шучу! Помыться — в сопровождении, — спор Соку совсем не нравился.

— А попи́сать, что…?

— Тоже в сопровождении! Точка! Или будете до конца жизни в вонючей юрте кочевать! — он резко развернулся и ушёл.

Девчонки синхронно вздохнули. Кто-то из наёмников брякнул, что рядом с вечерней стоянкой, всего-то метрах в двухстах, есть горячий источник, и все четверо загорелись помыться. Ну, три дня уже, чешется всё… Более того, все мужики уже по очереди сбегали и купнулись. Несправедливо, блин.

Сок считал, что сегодня за ними обязательно поедут и попытаются украсть девок, и поэтому психовал.

— Ну в самом деле, девочки, — Буря был сама дипломатичность, — пусть ребята посидят. Лошадей возьмут, отвернутся — но будут рядом. А вы пόйте. Если что не так — сразу услышат.

— Ну, а что? — девчонки переглянулись. — Хороший вариант.

Источник был приятный, не очень горячий, скорее, сильно тёплый, и это было даже к лучшему. Вырываясь из скалы на высоте метров трёх от воды, он падал в небольшой естественный бассейн, а уж из него стекал постепенно остывающим ручьём.

Тиша старательно пела, подавая сигнал, что всё в порядке.

— Девки… Какое счастье! — Рут промывала под водопадом свои длинные чёрные волосы. — Не знаю, как мы будем мужиков уговаривать… Месяц почти до Самары идти, хоть бы раз в неделю согласились на банный день.

— Ну, не знаю, — Маринка уже намылась и просто хлюпалась в тёплой воде, — по-мелочи-то воду нагреть — я не вижу проблем. А вот так, чтоб на голову хватило… — Марина ещё раз переплыла бассейн из края в край. — Пойду я, наверно, девчонки, что-то устала.

— Давай, мы скоро.

Она вылезла из воды, поскорее вытерлась, оделась и обмотала голову полотенцем. На воздухе-то пипец как свежо!

Маринка прошла мимо караульщиков, уверив их, что «уже скоро», успела дойти до лагеря, получить от Коли кружку малинового чая и даже немного отпить, когда со стороны купальни долетел отчаянный девчачий визг. Марина уронила кружку и помчалась к подругам.

Сок успел скомандовать, кто остаётся в лагере (а вдруг это отвлекающий манёвр, и их собрались обнести по-тихой), и всё равно успел вперёд неё.

— Марина, вам лучше… — но она уже увидела.

Мужики оттащили подальше от источника разорванное почти пополам тело, чтобы не загаживать воду. Теперь несостоявшийся жених лежал в луже собственной крови, демонстрируя всем свой яркий внутренний мир. Лицо было разодрано тоже.

Нет, она всё-таки бывала в моргах и прочее. Медик же. Поэтому её не вырвало.

— Ничего.

На негнущихся ногах она прошла к подругам. Сёстры трясущимися руками одевались, выходило плохо. Мужики старались не смотреть. Марина подошла и начала помогать.

По кустам вокруг горячего бассейна лазили и перекликались наёмники.

Девушки наконец оделись, и Маринка погнала их к костру — пить чай и отогреваться.

Тиша сидела, завёрнутая в одеяло, и стучала зубами об кружку. Олег вернулся от купальни, посмотрел на такое дело, вынес бутылку коньяка и плеснул каждой по стопке.

— Это нервы, девки. А от нервов крепкое — первое лекарство.

Тиша потихоньку перестала трястись и смогла сказать «спасибо».

Вернулись остальные.

— Ну, что там? — Олег примерно представлял расклад, но хотел услышать окончательные выводы.

Сок тяжело опустился на камень у очага. Удобный камень. Он, должно быть, служил табуреткой сотням путников, проходивших этой дорогой.

— По всему выходит так. Они нас догнали уже к вечеру, увидели, что девушки пошли на источник, обошли по скальнику севернее и спрятались в кустах с другой стороны купальни. Когда Марина ушла, решили, видно, троих забрать. Может, испугались, что больше случая не представится. Один из кустов выскочил, петлю кинул… На кого, девочки?

— На меня, — Тиша снова застучала зубами. Олег покачал головой, плеснул ей в кружку ещё коньяка и заставил выпить.

— Всё, мужики, девок не трогайте. Чё там дальше?

— Дальше девочки втроём этого горе-вояку дёрнули, он упал в воду. И вот тут появилась зверюга. Крупная. Я бы даже сказал — очень. Вроде по следам похоже, что прыгнула сверху, со скалы. Барс, может быть. Только о-о-очень крупный. Непонятно, на кого он охотился — то ли на этих уродов, то ли на девчонок. Во втором случае нам повезло, конечно. Порвал этого мудака, девчонки закричали. Зверь ушёл туда, где была остальная засада. Странно, почему не стал защищать добычу — может из-за того, что наши толпой заорали да побежали… Ещё кого-то по пути зацепил, на камнях была кровь. Дальше речушка там, всадники по ней ушли, шестеро. Он за ними в реку точно вошёл, а вот потом — непонятно.

— Так, — Палыч, внимательно слушавший, подвёл итог, — понятно, что ничего не понятно. Что посоветуешь?

— Усиленное патрулирование, жечь костры по периметру. Сейчас мы никуда не сможем двигаться — кони устали слишком сильно. По-хорошему, им ещё завтра положен бы щадящий режим.

— Значит, повышенная боевая готовность?

— Да.

— Что ж, принято. Назначай караулы, нас с Олегом тоже включи. Всё ребята, ужинать — и спать.

Сок поставил Палыча в первую стражу, Олега во вторую, а себе оставил третью, самую тяжёлую. Зато в каждой страже есть командир.

Палыч всю свою смену пробегал на адреналине, и когда Олег пришёл его сменить, даже удивился, что два часа уже прошло.

Вход в палатке был застёгнут не до конца. Отблески от костра… Золотистые волосы — Тиша.

Он аккуратно забрался внутрь, стараясь не потревожить её сон, разделся. Тиша тоненько болезненно вздохнула.

— Девочка, ты чего?

— Иди ко мне… Мне нужен антистресс…

Он забрался к ней под одеяло, и она прижалась к нему крепко-крепко.