с Никитой не спала получаться?

— Ты больной что ли, Егорка?

Она закусила губу, привлекая потемневший взгляд рарея.

— Не делай так, Котенок, иначе тебе действительно будет больно.

Одним резким толчком вошёл в нее, поймал губами ее крик.

Целовал губы, шею, ключицы, нос.

Отвлекал, давал возможность привыкнуть к своим размерам.

— Ты как?

Прерывисто спросил, уткнувшись в шею.

Не ответила, выгнулась дугой, направила его голову к своим твердым соскам.

— Мне нравится когда ты с ними играешь.

Дважды ему повторять не пришлось.

Кусал, посасывал, облизывал, сжимал, при этом активно двигаясь в ней.

А она закатывала глаза от наслаждения, сжимала его бедра ногами, стонала.

Как же сладко она стонала.

А он еще ни с одной женщиной, которые бывали в его постели, не получал такого удовольствия.

Она была страстной, но в то же время хрупкой и нежной как хрусталь.

— Давай, милая!

— М-м-м

Тугие стенки, еще крепче сжали его агрегат.

Ее затрясло.

Развязка.

Боевой товарищ сделал свое дело, но возбуждение и не собиралось оставлять его организм.

Упал на спину, увлекая за собой девушку.

Прижался щекой к ее макушке.

— Как так вышло?

— Ты о чем? Непонимание переспросила Соколовская.

— Как у такой красивой, уверенной в себе девушки, никогда раньше не было секса?

— Может потому что я разборчива в связях?

— Может быть.

Согласился Егор, все еще удивленный сием открытием.

— На самом деле, все куда проще, Егорка. У меня раньше не было времени на общение, да и отец тщательно следил за моим кругом. Поэтому я не заводила даже подружек, не говоря уже о друзьях.

— Жестоко.

— Не знаю, возможно. Она как то погрустнела. Наверняка эта тема для нее не самая приятная.

— Идем в душ?

— Да.

38. Откровения

Это утро, наверное, было самым счастливым в жизни девушки. Давно Соколовская не испытывала такого восторга. Она плавилась в руках Киреева как шоколад на солнце, тянулась к нему всеми фибрами души.

Ей хотелось чувствовать его прикосновения везде. Ощущать его в себе.

Целовать, кусать, царапать.

Это были какие-то непонятные, совершенно новые эмоции, ей хотелось его искусать, но не от злости, а от прилива нежности.

Он поднял девушку на руки, и они направились в ванную.

Киреев не прерывая поцелуй, регулировал температуру воды.

Они долго нежились в объятиях друг друга, стоя под теплыми струями воды.

— Где болит?

Спросил Киреев.

— Поясницу немного тянет.

Не говоря больше ни слова, прижал к себе девушку, горячими пальцами разминая ноющую поясницу. Она расслабилась, вдыхая аромат любимого тела.

Господи, никогда бы не подумала что так крепко влипну.

Он мягко массировал ее кожу, медленно отпускаясь на нижние полушария. Своими шаловливыми пальцами, спровоцировал новую волну возбуждения. Кира начала инстинктивно прижиматься к нему бедрами.

Своими действиями вызвала на его губах усмешку.

— А ты ненасытная.

Шептал он, в перерывах между поцелуями.

— Сам научил, теперь бери и удовлетворяй.

Подхватил за бедра, прислонив к холодному кафелю. Это был невероятный контраст температуры.

Спину, прижатую к стене холодило, а горячее дыхание мужчины опаляло шею.

Эта близость отличалась от предыдущей тем, что Егор брал ее яростно, движения его были резкими, грубыми, но это распаляло девушку еще сильнее.

Киреев прижимал ее к себе до хруста костей. А она была вовсе не против.

Ей был жизненно необходим этот мужчина рядом.

Он привел приказ в исполнение.

Она восторженно смотрела в его расширенные зрачки в то время, как на них одновременно обрушился оргазм.

— Идем завтракать похотливая моя.

— Сам то!?

Возмутилась девушка, слегка стукнув его в плечо.

Кухня была небольшая, но весьма уютная. Киреев взял завтрак на себя, поскольку они оба знали что готовка не ее конёк. Он самостоятельно приготовил омлет с помидорами и сыром, нарезал салат из овощей. А девушка поражалась тому, как он мастерски орудует ножом.

— Ты себе всегда сам еду готовишь?

— Почти.

— Кто научил?

— Батя.

На его лице расцвела улыбка, а девушке стало больно от того, что она не могла вспомнить ни одного радостного момента, связанного с отцом.

— Вы близки были?

— Да.

— У тебя был брат?

Киреев взглянул на нее, хитро прищурившись.

— Дорогая, так дело не пойдет, ты меня расспрашиваешь, а о себе ничего не говоришь. Давай сыграем в вопрос-ответ, только отвечать нужно честно.

— Давай. Так что с братом?

— Не кровный, но я всегда считал его родным.

По глазам было видно, что эта больная тема для него больная.

— Твой вопрос?

— Какой самый счастливый день в твоей жизни? Девушка задумалась.

Я всю свою жизнь пыталась доказать родителям, что достойная дочь. Победы на соревнованиях подпитывала моя злоба. Светские приемы бесили до ужаса. Киреев помахал рукой перед лицом Киры.

— Очнись, киса.

Перевела взгляд в его удивленное лицо.

— Вспомнила! В тот день я возвращалась из школы, водитель остановил машину у ворот и позвонил коллеге, чтобы тот впустил нас во двор. Я заметила движение сбоку и обернулась. На обочине дороги сидел маленький котенок. Я забрала его домой. Мне было страшно показывать свою находку отцу. Потому что он терпеть не может кошек. Я отмыла бродягу, дала ему имя. Мы с горничной вывели из кота блох. Когда отец вернулся из командировки, я попросила разрешения оставить котенка у нас. Мы долго спорили, в итоге отец сдался и позволил котенку остаться.

— А как ты его назвала?

Спросил Киреев, облокотившись локтями о столешницу.

— Рыжик. Мой вопрос.

— Что бы тебе сейчас хотелось больше всего на свете?

— Стереть из памяти последний месяц своей жизни.

Как же я тебя понимаю, мне бы тоже это не помешало.

— Так, теперь мой вопрос. Мой вопрос.

— Задумчиво проговорил парень.

— Самое сильное разочарование в твоей жизни?

— Легкотня. Рыжик, которого я приютила, бесследно исчез на следующий день. Отец уверял, что он здесь не удел, но вместе с котом исчезла и переноска, игрушки, миска. Короче, отец его куда-то увез. — Охренеть конечно. Вопрос?

— Кем ты мечтал стать в детстве?

— Тем, кем стану, когда получу диплом. Я с детства знал, что продолжу бизнес отца.

— Мой вопрос. Ты действительно не знала кто я, когда поселилась в той квартире?

— Понятия не имела, Киреев.

— Хорошо. Кивнул Киреев, удовлетворенный ее ответом.

— Кстати, как там Синицина поживает?

— Я ее почти месяц не видел. Соскучилась?

— Если честно, да. Она единственная, кто меня поддерживал и помогал. Понимающая. Одним словом классная.

Они разговаривали обо всем.

Вместе убрали посуду.

Киреев много рассказывал о своем детстве, увлечениях.

Девушка и сама не заметила, как наступил вечер.

Не зря говорят: Счастливых часов не наблюдают.

— Я