– Из коридора?

– Ага, а я о чем?

– А. – Она покачала головой. – Но мы же не платим за свет в коридоре. Домоуправление не обрадуется. У нас тут строго. Понимаете, лампы в коридоре – они подключены к другому, – ее руки вспорхнули, – счетчику. Вряд ли можно. Если кто увидит… – Она засмеялась. – Ой нет, у нас тут так не принято.

– А, – сказал он. – Ну, вы же переезжаете. Вам, наверно, и не надо. А в другой квартире будет электричество?

– Это один из вопросов, которые надо прояснить. Я пока не знаю. – Руки снова переплелись на коленях. – Ой, я надеюсь!

– Я поработаю до темноты, миссис Ричардс.

– Очень хорошо. Да, это прекрасно. По крайней мере, сможете начать сегодня.

– Может, спросите мужа про удлинитель? Я могу сделать. Я раньше управдомом был.

– Правда?

– Ага. Я могу, без проблем.

– Я спрошу… – Она пальцами защипнула юбку, заметила, разгладила ткань. – Но вряд ли домоуправление согласится. Ой, я очень сильно сомневаюсь.

Дважды позвонили в дверь.

– Бобби! – объявила Джун.

– Спроси, кто там.

– Кто там?

Глухо:

– Я.

Цепочка загремела и упала.

– Так, ладно, принес я твой…

Джун его перебила:

– Они приходили и опять! Ты в коридоре никого не видел?

– Нет?.. – Вопрос Бобби обращался в гостиную. – А это кто?

Бобби (четырнадцать?) держал буханку хлеба очень крепко. На левом запястье ярким браслетом – полдюжины витков оптической цепи.

– Заходи, Бобби. Это молодой человек, которого прислала Эдна Браун.

– Блин. – Бобби шагнул в гостиную. Блондин, как и его сестра, но ее черты выдавали застенчивость, а его острый нос и полные губы намекали на задиристость. Под мышкой он держал газету. – Ты что, бомжуешь?

Он кивнул.

– Хочешь в туалет, в ванную, помыться, я не знаю?

– Бобби! – Это Джун.

– Может быть, – сказал он.

Миссис Ричардс засмеялась:

– Вам же так, наверно, трудно? И опасно?

– Надо… держать ухо востро. – Прозвучало вполне по-дурацки.

– Сходим наверх и оглядимся.

– Я хочу тут почитать…

– Пойдем, Бобби. Все вместе.

– Ой, Бобби, – сказала Джун, – ну пошли!

Бобби прошагал через гостиную, швырнул газету на кофейный столик, сказал:

– Ладно, – и удалился в кухню. – Хлеб надо убрать.

– Ну так убери, – сказала миссис Ричардс. – И пойдем.

– Я только полбуханки нашел, – крикнул Бобби.

– А ты просил целую? – крикнула в ответ миссис Ричардс. – Если бы вежливо попросил целую, они бы поискали для…

– В магазе никого не было.

– Ой, Бобби…

– Деньги я оставил.

– Надо было их дождаться. А вдруг кто видел, как ты выходишь? Им-то откуда знать, что ты…

– Я и ждал. Ты думаешь, я чего так тормозил? Оба-на, на нем плесень.

– О неееет! – вскричала миссис Ричардс.

– Немного, – из кухни. – Одна бляха на уголке.

– До середины проела?

– На втором куске тоже. И на третьем…

– Хватит его драть! – воскликнула миссис Ричардс, кулаком заехала по диванной подушке, вскочила и тоже ушла в кухню. – Дай посмотрю.

Смутившись, видимо, ясности в сердцевине своего вывода, он сказал Джун:

– Нашла вчера?..

В кухне зашуршал целлофан.

Джун у дверного косяка расширила глаза, узнав – ну наконец-то. Пальцем неуклюже тронула губы, прося молчать, снова тронула и снова, пока палец не стер из жеста всякий смысл.

Она моргнула.

Целлофан шуршал.

Вышел Бобби, сел за кофейный столик и подтянул газету себе на колени. Заметив сестру, склонил голову набок, нахмурился, вновь перевел глаза на газету, а рука Джун сползла по свитеру, с груди до бедра.

– Насквозь, – объявила миссис Ричардс. – Прямо насквозь. Ну что ж, там немного. Нищий берет, что дают. – Она вернулась в гостиную. – Можно вырезать – будут сэндвичи с дырочками. Мы тут все нищие, пока положение не наладится. Опять читаешь? – И она уперла кулак в бок.

Бобби не оторвался от газеты.

– А сегодня там что? – Уже мягче. Кулак упал.

Бобби продолжал читать.

Сказал:

– Эта вчерашняя история с лунами.

– Что?

Джун пояснила:

– Я… я говорила, мам. Вчера ночью, когда я выходила…

– Ах да. А я тебе сказала, Джун: мне это не по душе. Мне это совсем не по душе. Нам пора наверх. Бобби? – (Который лишь буркнул что-то в ответ.)

– Люди говорят, что видели в небе две луны. – Он встал со стула. – Одну назвали Джорджем. – И не смотрел на Джун, смотрел Бобби в затылок и все равно знал, что Джун не сдержалась.

– Две луны в небе? – переспросила миссис Ричардс. – Это кто такое говорит?

– Калкинз не пишет, – пробубнил Бобби.

– Тот, кто написал статью, лун не видел, – сообщил он миссис Ричардс.

– Две луны? – снова спросила та. – Джун, ты вчера, когда пришла, ничего не сказала про…

Джун вышла из гостиной.

– Джун! Джун, нам надо наверх!

– А мне обязательно? – спросил Бобби.

– Да, тебе обязательно!

Бобби шумно сложил газету.

– Джун! – снова окликнула миссис Ричардс.

Следом за матерью с сыном он пошел к дверям, где ждала Джун. Пока миссис Ричардс открывала сначала верхний, потом нижний, а потом уже средний замок, глаза Джун, совершенно круглые, мазнули его по глазам, взмолились и закрылись.

– Ну вот.

Все, моргая по разным причинам, вышли в коридор. Он шел за ними по пятам, пока миссис Ричардс не возвестила:

– Так, – и продолжила: – Давайте вы – а как вас зовут? – пойдете впереди.

На удивление легко оказалось ответить:

– Шкедт, – огибая детей.

– Пардон? – переспросила миссис Ричардс.

– Шкедт. ШКипер, Если Добавить «Т».

– Малыш, типа. Как Малыш Билли, – сказал Бобби.

– Ага.

– Он был не подарок, – заметила Джун.