Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На пороге, пошатываясь, стоял преподаватель физиологии Стоянов Семён Владимирович. Сказать, что он был пьян, это значило бы погрешить против истины. Он был вдребезги пьян и стоял вертикально только потому, что держался за дверной косяк. Таким ещё Виктория его никогда не видела. Выходной костюм был помят, галстук съехал куда-то в сторону, а белую рубашку украшали винные пятна.
– Боже мой, что они с тобой сделали? – проговорила Жаботинская, пытаясь втащить благоверного в квартиру.
– Это не они, это я сам с собой, – едва шевеля языком, промямлил герой. У меня сегодня праздник и я позволил себе расслабиться.
– Что ещё за праздник, горе моё, – Вика на своих плечах, как раненого, втащила Стоянова в квартиру и с помощью Татьяны уложила на диван. – Где ты так нализался?
Уже немного придя в себя, Семён Владимирович поудобнее устроился и торжественно объявил:
– Меня назначили зав. кафедрой физиологии!
Не разглядев восторга на лицах девушек, он уже настойчивее стал пояснять.
– Вы что не понимаете? Там претендентов было человек пять, доценты, старшие преподаватели и даже один профессор затесался, а выбрали меня! – Но у тебя же диссертация не готова и ты ещё не защитился! – недоумевала Вика.
– Подумаешь диссертация! – возмутился новоиспеченный зав. кафедрой. Да я её в течении месяца наваляю, а с защитой вообще проблем не будет!
– Почему ты в этом так уверен?
Стоянов надулся от гордости и даже попытался приподняться на диване.
– Потому, что я праздновал моё назначение с научным руководителем института.
Таня кивнула подруге и вышла в коридор. Вика тут же поспешила за ней.
– Он у тебя всегда такой самоуверенный?
– Нет, только тогда, когда выпьет, а случается это крайне редко.
Они второпях попрощались и Татьяна вышла на улицу. Ей удалось довольно быстро поймать такси и уже через полчаса она была дома. Андрея ещё не было и она не торопясь погуляла с собакой, затем навела порядок в квартире и приготовила еду. В шесть часов позвонил отец и сказал, что со смертельным исходом операции не всё так просто. Налицо явная врачебная ошибка, а скончавшийся пациент был довольно известным бизнесменом, родственники которого обладают деньгами и связями.
– Что же делать? – взволнованно спросила Таня.
– Ничего! – сурово констатировал Владимир Петрович. – Этот случай будет расследован независимой медицинской комиссией и по результатам экспертизы руководство института вынесет решение в отношении хирургов. Я повторяю, в отношении хирургов, а не студентов, ассистировавших на операции. Так что твой Андрей может спать спокойно.
– Спасибо, папа.
– Не за что! Это твой охламон должен меня благодарить, а не ты. Всё дочка, пока. Я очень тороплюсь, много срочной работы.
«У меня самый золотой папа на свете!» – с улыбкой подумала Таня.
Андрей пришёл довольно поздно, где-то около двенадцати ночи. Его одежда пахла духами, а воротник рубашки был выпачкан губной помадой.
– Это ты так дежурил в больнице? – огорчившись, спросила Таня.
– Ах, ты об этом! Не бери в голову! Мы праздновали в отделении день рождения старшей сестры, – Андрей повернулся и направился в ванную.
– Я надеюсь с презервативом праздновали! – зло выкрикнула Таня.
Андрей остановился как вкопанный и резко повернулся к ней.
– Выкинь из головы свои идиотские подозрения! Я не трахаюсь там где работаю, но если мне очень захочется, ты об этом не узнаешь!
Он долго плескался в ванной, а Татьяна сидела на кухне и плакала как ребёнок. Столько обиды и гадости накопилось в душе, что она не могла сдержать слёз и ревела от души.
* * *
Поездка в Германию была официально задекларирована как молодёжный обмен, то есть совместная учёба, встречи и обмен мнениями с немецкими студентами. Этому мероприятию и решил посвятить следующий день руководитель делегации Владимир Светлаков. Бдительный страж Михаил Твердых целиком поддержал эту инициативу.
По предварительной договорённости встреча должна была состояться в актовом зале Кёльнского университета, но многочисленные корпуса университета были разбросаны по всему городу и собрать студентов в одном месте было практически невозможно. Поэтому было решено встретиться только со студентами – медиками в Униклинике, которая располагалась в южной части города.
Громадное, модерновое здание, объединяющее медицинские факультеты Кёльна и оснащённое по последнему слову техники, казалось вылепленным из стеклянных кубов и перегородок. К удивлению внутри было тепло, солнечно и уютно. На этажах цвели фруктовые деревья, в бассейнах плавали не только рыбы, но и пациенты, а медперсонал был улыбчив и мил.
В большой аудитории, привычно спускавшейся амфитеатром вниз к кафедре, собралось довольно много студентов. Все были одеты во что попало, но ни один из студентов не был в белом халате. Российская делегация была приглашена на сцену и расположилась за широким столом со множеством микрофонов. По просьбе оператора были включены осветительные приборы и Меньшов, с камерой в руках, начал снимать общие планы.
Как только у кафедры появился декан медицинского факультета герр Шмидт, в аудитории сразу же наступила тишина.
– Дамы и господа, уважаемые студенты. Мы сегодня принимаем молодёжную делегацию из России. Эти замечательные парни и девушки проделали немалый путь, чтобы познакомиться с нашей жизнью, с тем как вы учитесь и какие проблемы вас волнуют.
Светлана Анненкова в полголоса переводила для своих немецкую речь декана. От напряжения её лицо раскраснелось, слегка вспотевшая прядь волос прилипла ко лбу, но говорила она бойко, лишь на пару слов отставая от декана.
– Исходя из опыта подобных встреч, удобней всего выстроить нашу беседу как череду вопросов и ответов. Это сэкономит нам массу времени и позволит осветить самые животрепещущие темы.
Герр Шмидт поправил очки в золоченной оправе и спросил:
– Кто первый?
Тут же вскочила белобрысая девица с булавкой в носу и бойко затараторила:
– Мне хотелось бы знать как относятся в России к однополым бракам?
– Не знаю как во всей России, но я лично отношусь к этим бракам отрицательно и считаю, что у ребёнка должны быть нормальные папа и мама, – довольно чётко произнёс Светлаков и Анненкова профессионально перевела эту фразу на немецкий язык.
Тут же поднялся высокий и худой студент, одёрнул довольно поношенный свитер и с явным баварским акцентом спросил:
– Меня не интересуют ни половые, ни политические вопросы, но как будущий врач я хотел бы знать как обстоят дела в России с пересадкой органов? Есть ли у вас государственная программа для будущих доноров?
– Позвольте мне ответить на этот вопрос, – тут же вступила Светлана Анненкова. – Я прежде всего хочу извиниться за то, что не могу говорить с баварским акцентом. – В аудитории раздался одобрительный смех. Жители Кёльна говорили на истинном «Кёльш» – местном наречии и с иронией относились к баварцам. – Так вот по поводу пересадки органов. Этот вопрос является актуальным не только для России и Германии, но и для всего цивилизованного мира.