Он откинул голову, убрал руки за голову и закрылглаза. Ее мелодичный голос проплывал над ним такой нежный, как ласка. Былочто-то такое спокойное в том, чтобы слушать ее, как будто ее голос, несмотря натоску, был отражением радости, смеха, любви. Как будто все эти три чувства былиготовы к тому, чтобы он взял их, стоит только протянуть руку и ухватится заних. Но он знал, что они никогда не будут его. Воинам, подобным ему былосуждено бродить всю свою жизнь в одиночестве. Это был единственный способсохранить свой рассудок.

Хладнокровному убийце необходимо абсолютноеодиночество.

Слишком быстро Грейс закрыла дневник тихим хлопком ипосмотрела на него. Он беспокойно потер двумя пальцами свою челюсть. –Напомни-ка мне еще разок, где твой брат украл медальон у своего босса.

- На благотворительном концерте, проходившем уАргонавтов.

«Снова Аргонавты», подумал Дарий, его решимостьпоговорить с ними все возрастала. «Алекс украл его почти также, как он былукраден у него».

Он нахмурился от мысли, пришедшей ему в голову. - Еслиты знала, что твой брат в опасности, - сказал он Грейс, его голос с каждымсловом становился жестче, - То почему ты отправилась в Бразилию?

- Разве ты не слышал последний отрывок? Алекс находилнамек на опасность - захватывающим. Так же, - она вздернула подбородок свызовом, - как и я.

Он был в ярости, когда склонился к ней нос к носу. Ихдыхания смешались, вихрясь и становясь единым целым. Именно это он хотел для ихтел. Он быстро растерял свою ярость в дымке похоти. Его драконья кровь взывалак жизни, требуя ее. Испытывая муки из-за нее. Вскипая.

- И ты все еще жаждешь этого волнения? - спросил онтихо, угрожающе. - Даже не думай это отрицать, потому что я знаю, что жаждешь,- добавил он, когда она открыла рот, чтобы возразить. - Я чувствую этунеобходимость внутри тебя. Я чувствую, как она даже сейчас пульсирует в твоихвенах.

Ее горло сдавило, и она с трудом смогла сглотнуть.

В ее бирюзовых глазах вихрилась тревога, но он такжеувидел и голод, бурю желания. Она никогда не будет счастлива, живя обычнойжизнью. Она нуждается в приключениях, нуждается в реализации своих глубочайшихфантазий, и хотя это было неразумно, он хотел быть тем, кто подарит ей все это.

Его взгляд остановился на ее губах. Он обнаружил, чтосокращает оставшееся расстояние, приближаясь к завладеванию ее рта своим. Онавскочила на ноги, поворачиваясь к нему спиной, предоставив ему дразнящий вид накаскад ее кудрей.

Прекрасный вид, несомненно, но это не то, чего он такжаждал.

- Прости, - Грейс прижала пальцы к губам. Дарий непоцеловал ее, лишь прошелся шепотом по ней, но ее губы все еще трепетали из-занего. Из всех вещей, что он с ней сделал, из всех вещей, которые он заставил ееиспытать, она боялась этого больше всего..., этого неутолимого желания, котороеона испытывала к нему. Нуждалась в нем, и только в нем. Это причиняющее больприкосновение, заставляющее ее забыть единственной вещи, которая ее волновала.Ее брат.

  Но...

Чем больше времени она проводила с Дарием, тем большесмотрела сквозь его холодную, черствую маску в сердце уязвимого человека. И этозаставляло ее хотеть его еще больше. Это пугало ее еще больше. Такое сильноежелание граничило с одержимостью. Ни один мужчина не должен иметь такой властинад ней. Ни один мужчина не должен так окутывать ее страстью и занимать каждуюее мысль.

Большинство женщин мечтало об ощущении такогосильного, чувственного мужчины под своими кончиками пальцев. Еще неделю назадона была бы в их рядах, думая, что нет ничего больше, чего могла желатьженщина, чем мужчина, который смотрел на нее с неоспоримым голодом, как, будтоне было никакой другой женщины, способной заставить почувствовать его, себятак. Прямо сейчас, Грейс ощущала себя, слишком обнаженной, чересчур уязвимой.

- Я не готова к этому, - сказала она. – Не готова ктебе. Прошлой ночью, и даже в Атлантиде - все казалось нереальным. Этого... небыло. Но это реально в твоем лице, и не может быть отменено. Я просто неготова, - снова повторила она. - Кроме того, сроки ужасают. Моей первой заботойдолжно быть благосостояние моего брата. А не мои собственные... желания.

Пока она высказывала свой список причин, почему она недолжна ложиться с ним, разум Дария сформировал свой список причин, почему онадолжна это сделать. Но только одно из этого имело значение. «Она моя», подумалон. Его инстинкты пытались предупредить его, они на самом деле кричали, что этобыло так, когда он целовал ее в последний раз. Явно, это состязание, между нимивозникшее с самого начала, и не собиралось исчезать. Он признал, что оно толькоусиливалось. Он не забыл свою клятву, но он получит эту женщину. Там, где делокасалось ее, он не мог долго бороться со своими потребностями.

Он сделает себе одолжение, он начнет рациональнорассуждать, если возьмет ее и избавиться от растущей одержимости ею.

Он хотел подняться и обхватить ее за талию. Онзаставил себя остаться на месте, с руками по швам. «Да, он возьмет ее. Но онвозьмет ее лишь тогда, когда Она будет отчаянно нуждаться в их любви. А не Он».Капельки пота выступили на его лбу и закапали с висков. Он сжал руки в кулаки вмягких подушках дивана.

Нуждаясь в отвлечении, Дарий встал и вытащил дневникиз ее пальцев. Она ахнула от неожиданной потери и развернулась, чтобыпосмотреть на него. Она видела, как он бросил маленькую книжицу в вазу и извергогонь... своим ртом. Он был удивлен, когда огонь быстро погас, и нахмурился.Пламя должно было длиться гораздо дольше. Его силы ослабли сильнее, чем онпредставлял.

- Из твоего рта вырвался огонь, - зияла Грейс. - Огоньдействительно вырвался из твоего рта.

- Да.

- Но огонь вырвался из твоего рта.

- Я же тебя предупреждал, что становлюсь драконом.

- Я просто не ожидала, что огонь вылетит из твоегогребанного рта, - Грейс пыталась сформулировать адекватный ответ. Дарий насамом деле был драконом. Эта концепция была смешной... или должна была бытьтаковой. Все это должно было быть смешным. Атлантида, туманные порталы, боги.Тем не менее, она не отрицала право на существование, принимая во вниманиекаждый фантастический опыт, попадающийся ей на пути.

«Но это...» Она рассчитывала на то, что ее разумзавопит, «что это уже перебор. Я не могу принять еще одно невероятноепроисшествие».

  Удивительно, но ее разум не завопил. Он приветствовалэто.

Она играла с кончиками своих волос и выпустила вздох.Когда она была маленькой девочкой, ее отец каждую ночь читал ей книги. Еголюбимой была история о том, как однажды принц спас принцессу от свирепогодракона. Грейс никогда не нравилась эта история. Она всегда хотела, чтобыдракон победил маленького принца, и принцесса могла бы проплывать сквозь облакана его спине. «Настоящий, живой дракон сидел в ее гостиной».