Я беспомощно огляделась.

- Вы не знаете, где Вадим? — спросила я.

— Он пошел за кофе, — ответила женщина и присела на диван, жестом приглашая присоединиться к ней.

Я села рядом, испытывая неловкость.

— Что говорят врачи? — осторожно спросила я.

Наталья на секунду устало прикрыла глаза. Мать Лены и Назара была красивой женщиной, но страх за своего ребенка оставил на ее лице отпечаток. Под глазами Натальи пролегли густые тени, уголки губ собрались в скорбные морщины. Нервно сцепив пальцы в замок, Наталья начала рассказывать. Я чувствовала, что ей нужно выговориться.

— Всё произошло быстро и неожиданно. Несколько дней назад Лена ходила в свою поликлинику. Врач прописал ей антибиотики, сказал, что бронхит незапущенный, можно лечиться дома. Лена делала уколы, дышала через ингалятор, и кашель вроде становился легче. А сегодня под утро неожиданно подскочила температура, она начала задыхаться…

Тяжело дыша, Наталья замолчала. В ее глазах заблестели слезы. Внутри меня всё сжалось. Я даже близко не представляла, каково это — увидеть своего ребенка задыхающимся… Я положила свою ладонь поверх ледяной руки Натальи.

Женщина с благодарностью кивнула и торопливо вытерла другой рукой выступившие слезы.

— Мы сразу вызвали Скорую, позвонили Назару. Перед тем, как Лену увезли, она попросила позвонить Вадиму…

Наталья судорожно вздохнула, пытаясь справиться с собой. Я молчала и, сама того не замечая, мягко поглаживала руку женщины.

— Назар винит во всем себя, — сказала вдруг Наталья.

Я удивленно вскинула глаза на женщину.

— Он хотел отвезти Лену к своему знакомому врачу, но она считала это лишней тратой времени. Никто не ожидал, что всё так резко ухудшится. И я вижу, как он теперь мучается.

В серых глазах Натальи плескалось столько боли, что у меня защемило внутри.

— Он не должен себя корить! — горячо возразила я. — Кто и должен чувствовать себя виноватым, так это врач из районной поликлиники!

— Я говорила сыну то же самое, но он меня не слышит, — с горечью сказала женщина. Выговорившись, она снова начала погружаться в себя. Я осторожно отпустила ее руку.

Краем глаза я увидела знакомую фигуру, приближающуюся к нам. Вадим. У него в руках было два больших стаканчика с кофе.

Подойдя к дивану, Вадим сдержанно кивнул мне и протянул Наталье кофе.

— Спасибо, Вадюш.

Мы с Вадимом отошли к подоконнику.

— Будешь? — спросил парень, протягивая мне картонный стаканчик.

Я помотала головой и уставилась в окно.

— Мне до сих пор не верится. Еще вчера Лена смеялась, пила с нами чай… — пробормотала я.

Силы постепенно оставляли меня. Всё это время я держалась ради Назара, хотела стать его незримой опорой и поддержкой. Но он не подпустил меня к себе, не дал такого шанса. И теперь я не знала, что делать.

Тяжело вздохнув, Вадим поставил стакан на подоконник и притянул меня к себе.

— Всё будет хорошо. Ленка — боец, она справится, — ласково погладил он меня по спине.

Я уткнулась лбом в грудь Вадима. Я была благодарна ему за поддержку. Вадим действительно хороший и светлый человек. Я бы искренне хотела, чтобы он остался в моей жизни. Только уже в качестве друга. Не знаю, возможно ли это…

Я отстранилась, а Вадим кивнул головой в сторону вернувшихся Назара с отцом.

— Пойдем узнаем, может, что-то стало известно.

Мы поспешили к ним. Назар скользнул по нам равнодушным взглядом.

— Вы говорили с врачом? — торопливо спросил Вадим.

— Да, жидкость откачали. Лене стало лучше, она уже может дышать, — дрожащим голосом ответил Николай.

Этого сильного статного человека трясло от облегчения. Наталья, прикрыв рот ладонью, громко всхлипнула. А у меня перед глазами поплыло. Как в тумане я посмотрела на Назара. Он стоял прямой, окаменевший, неподвижный…

Всей душой я тянулась к Назару. Мне так хотелось обнять его, молчаливо заговаривая страх и чувство вины. Но я не могла.

— К ней пускают? — спросил Вадим у Назара.

Тот медленно покачал головой. Он пребывал в каком-то пограничном состоянии и казался лишь тенью самого себя. Как вывести Назара из этого оцепенения я не знала.

— Сегодня к Лене точно никого не пустят. Она под сильными лекарствами и проспит весь день, — сказал Николай. Подойдя к Назару, он положил руку ему на плечо. Отец чувствовал, что творилось с его сыном.

Наталья поднялась с дивана. Ее лицо уже не было таким бледным и усталым. Надежда поселилась в серых глазах. Она посмотрела на нас с Вадимом.

— Ребята, езжайте на учебу. Я буду с вами на связи. Если появятся какие-то новости, я сразу позвоню. Я так рада, что у Лены есть такие друзья…

На последней фразе голос женщины дрогнул.

Вадим кивнул и посмотрел на меня.

— Ты в универ?

Я покосилась на Назара. Он опустился на стул, упершись локтями в колени. Вся его поза была какой-то неприкаянной, словно этот парень не знал, куда себя деть. Он уже поговорил с врачом, досконально изучил прописанные сестре лекарства, посоветовался с хирургом из другой больницы. А дальше… А дальше всё зависело только от самой Лены…

Острое чувство жалости, пронзившее сердце, притупило всё остальное. К черту! Я останусь с Назаром. Как бы это ни смотрелось со стороны.

— Нет, я еще побуду здесь, — твердо сказала я, глядя Вадиму в глаза.

Я хотела соврать, что наши пары отменили, но остановила сама себя. Нет. Хватит вранья.

Вадим внимательно посмотрел на меня. Он что-то понял. Надеюсь, когда-нибудь он сможет меня простить.

— Хорошо, — ровно ответил Вадим. — Тогда я поеду один.

Это был конец. Мы оба понимали всё без слов. Вадим был спокоен и сдержан. Мало кто смог бы так достойно повести себя в подобной ситуации. У меня сердце разрывалось — как же я любила Вадима за его великодушие, честность, доброту, благородство. Но лишь как друга…

Вадим пожал руку Николаю и обнял Наталью.

— Если нужна будет помощь, звоните, — сказал он.

Назар поднялся со стула и подошел к другу.

— Пойдем, я тебя провожу, — тихо сказал он.

Вадим кивнул и, задержав на мне нечитаемый взгляд, пошел к выходу.

Я застыла на месте, не зная куда себя деть. Мне хотелось поговорить с Назаром или хотя бы просто помолчать рядом с ним, имея возможность взять за руку.

Я решила, что подожду Назара на лестнице, и направилась к выходу. Облокотившись о перила, я нервно переплела пальцы. После обнадеживающих слов врачей страх за Лену чуть ослаб, обнажив другую тревогу. Назар. Его холодный отстраненный взгляд.