Грек, поймав мой взгляд, улыбнулся и протянул раскрытый портсигар.

– Давненько не работали в паре, а Стас?

– А то, – подтвердил я, угощаясь.

Опять вместе, после всего того, что было? А что было-то? Если вы о том, что я раньше рассказывал, то это – не более, чем официальная версия произошедшего. В разведке это называется «легенда», а в просторечии – «фуфло голимое».

Начнем с того, что Грек стрелял в меня не два раза, а целых четыре. От первых двух пуль меня, по его требованию, защищал не только бронежилет, но и толстенный автомобильный журнал, заботливо прижимаемый к правому боку.

– Ну как? – поинтересовался он, отстреляв первую серию.

– Больно, блин, – честно ответил я, – как будто ногой приложили со всей дури.

– Как ребра-то?

– Черт, кажется, целы.

– Может, хватит?

– Я тебе дам, хватит! – заорал я, лишний раз убеждаясь, что ребра все-таки целы. Попробуйте, поорите с переломанными... – Меня же проверять будут по полной! Стреляй, ну!

– Может, через полжурнала...

– А потом – через четверть, да? Хозяин так собаку жалел, хвост обрубал по сантиметру, думал, не так больно будет, – я выбросил журнал из машины, – стреляй, говорю!

– С богом, – Грек перекрестился и дважды нажал на курок, – как?

– У-у-у, бль.., – я попробовал вздохнуть, – есть.

– Теперь ты.

– Пошел в жопу, – прошептал я, – Мне и руку-то не поднять, сам как-нибудь.

Простреленное плечо Грека было так же необходимо для легенды, как и мои сломанные ребра, поэтому он пальнул в себя сам. Потом перевязался, перемотал бинтом меня, довез до ближайшей автозаправки и исчез на шестнадцать лет.

В Москве меня проверяли достаточно жестко. Парторг управления, помнится, даже требовал предъявить бывший на мне в тот день бронежилет для экспертизы и что-то бормотал о свидетелях и понятых. Об истинной цели нашей с Толей операции знал только начальник нашей главной управы и два его зама, никто из них, естественно, даже пальцем не пошевелил, чтобы как-то мне помочь. Пришлось отбиваться самостоятельно, вертеться как карась на сковородке и что-то блеять о жадности напарника и собственной, внезапно проснувшейся чуйке.

Андрей Степанович меня тогда действительно здорово выручил. Сам он ту историю воспринял очень болезненно. Грек был его любимцем и первым кандидатом на повышение. Самое интересное то, что Кащей у Терехина ни в каком кадровом резерве не состоял... Разбирался в людях адмирал, по крайней мере, тогда...

Впервые после той красивой швейцарской истории мы встретились с ним на несколько дней раньше показательного выступления, которое произошло у Даши. Уже тогда у меня возникли насчет нее некоторые подозрения. Вернее будет сказать, что они возникли с самого начала. Впрочем, об этом как-нибудь попозже.

Заработала лежащая на столе рация.

– Первый, это шестнадцатый, они приехали.

Я подошел к окну и осторожно выглянул наружу. Во двор въехал микроавтобус с затемненными стеклами и номерными знаками синего цвета. Остановился у входа. Из раскрывшихся дверей высыпались бойцы в черных комбинезонах и масках, и какой-то тип в милицейской форме, и начали бодрю подниматься по ступенькам, ведущим к входу.

– Вот и славненько, – Юра вдруг взял, да и перекрестился, – всем на исходные! С богом.

Мы сорвались с мест и двинулись. Юра вышел из зала последним, подбрасывая в руке апельсин.

Вылезли из микроавтобуса и спокойненько, на виду у всего народа, потопали к входу. Впереди всей честной компании бодро вышагивал человек в форме капитана милиции. Если внимательно присмотреться, в нем можно было усмотреть некоторое сходство с человеком, полтора часа назад мирно попивавшим кофе в холле цокольного этажа. За прошедшее с того момента время он успел не только сменить летний костюмчик на форму доблестной российской милиции, но и украсить свою физиономию аккуратными седоватыми усами, точь-в-точь, как у спикера Государственной думы. Уверен, что среди работников УВД севера столицы можно без особого труда разыскать похожего внешне усатого переростка-капитана.

Все вышло приблизительно так, как мы и предполагали. Никто не стал лезть по стенам, спускаться с крыши, пытаться просочиться через запасной вход, подвал или канализацию. А зачем? Достаточно надеть шапку-невидимку в виде формы, и путь открыт к успехам. Когда, спрашивается, в нашем отечестве хоть кто-нибудь обращал внимание на милиционера, особенно, если он в маске? Наоборот, все стыдливо прячут глазки и старательно спешат по своим делам. Спросят потом у той же охраны: «Кто был?» – «Менты были». – «Сколько?» – «Ну, не очень много».

– «Что-нибудь запомнил?» – «Запомнил, все были в масках, а один – без». И вся картина. Рисуй после этого словесные портреты, снимай отпечатки пальцев и обуви, а самое главное – объявляй план «Перехват». Толку будет ничуть не больше, чем от принудительного автострахования.

Пройдя через металлодетектор, «капитан» цепко ухватил за лацкан фасонистого пиджака охранника у входа.

– Капитан Новичков, отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков САО, – и мазнул по глазам удостоверением.

– Слушаю вас.

– Слушайте внимательно. Мои люди проходят на второй этаж, в помещение номер 209, задерживают подозреваемого и возвращаются. Я остаюсь здесь, вы стоите рядом со мной и не дергаетесь. Все ясно?

– По инструкции я должен доложить о вас начальнику охраны, – испуганно пролепетал тот.

– Повторяю еще раз для умственно отсталых. Ты стоишь здесь и не дергаешься. В противном случае, ты лежишь здесь же лицом вниз, и тебе очень больно. Теперь ясно? – и обращаясь, к остальным, скомандовал: – Работайте!

– А-а-апчхи!

Все обернулись на звук. Сидящий за столиком в холле бритый налысо здоровяк чихнул снова, на этот раз немного потише, виновато улыбнулся и, достав из кармана носовой платок размером с банное полотенце, трубно высморкался.

Семеро в масках рванулись вверх по лестнице. Никто и не подумал воспользоваться лифтом, и это правильно, не в Америке живем. У нас в России лифты постоянно ломаются и застревают между этажами. Торчи потом, как последний дурак в маске с прорезями и жди, когда найдут хоть одного более-менее трезвого монтера. А злодей тем временем, устав ждать ареста, уйдет куда-нибудь, потому что рабочий день закончится.

Трое молодых менеджеров, ведущих переговоры за соседним от Котова столиком, незаметно переглянулись с ним, и пошли следом.

– Все-таки я должен доложить, – опять заныл охранник.

– Послушай, ты, – начал закипать «капитан» и тут ощутил прикосновение чего-то твердого к спине в районе правой почки.

– Это не то, что ты подумал, противный, – произнес ему на ухо насморочный голос, – так что, особо не возбуждайся.