– Ясь, ну чего ты так странно на меня смотришь?

… И он так влюбленно смотрит на нее… на него оборачиваются все встречные девушки, а ему все равно. Потому что он увлечен Ярославой, ею одной. Красивый, смелый, верный. Свободный. Умный. И от его улыбки у нее до сих пор дух захватывает, хотя они не первую неделю знакомы. Чего же ей еще нужно?

Вот если бы только не его маниакальная помешанность на экстриме…

Яся молчала, и тогда Максим Андрейчик сказал именно то, что она так хотела услышать:

– А может, ну их к чертям, все эти воздушные поцелуи? А то ты какая-то бледненькая. Нам с тобой хорошо и на земле, а эти традиции все равно ничего не значат.

«Нет, не бросит он меня беременной, – удовлетворенно подумала она, – он же счастлив рядом со мной, это невооруженным взглядом видно. Он успокоится и пересидит дома».

– Ну что? Едем домой? – Его рука потянулась к карабину.

– Ну уж нет, – ответила Ярослава, приняв решение, – если уж мы сюда приперлись, то индонезийскую традицию можно и соблюсти… Ну, или хотя бы попробовать!

* * *

Привычка Полонского к шикарной жизни во всех ее разновидностях с разгромным счетом победила здравый смысл Ярославы. Разгромный счет с шестью нулями пришел ей по почте. Платье, фата, диадема, перчатки, туфельки – все это стоило столько, что на эти деньги можно было бы купить квартиру в Бирюлево.

Ярослава с недоверием, к которому примешивалась и изрядная доля невольного восхищения, разглядывала разложенные по дивану новые вещи. Одежда, в которой она – поверить невозможно – пойдет по красной ковровой дорожке под Мендельсонов марш. Целое состояние, воплощенное в многослойное белое кружево, туфли со стразами из хрусталя, переливающиеся перчатки, украшенные – это же просто нереально! – настоящими бриллиантами, и весьма крупными притом! Интересно, а позволит ли ей Полонский после свадьбы срезать камешки с перчаток и распорядиться ими по собственному усмотрению?

Ярослава бережно распаковала платье – оно было достойно невесты принца Монако.

– Не буду его надевать, пока не решу точно, за кого же из них мне выйти замуж, – вслух сказала Ярослава.

И тут же, махнув рукой, сорвала творение бригады французских модельеров с плечиков, приложила его к себе и закружилась перед зеркалом. В конце концов, она была не просто девушкой, попавшей в переплет, она была молодой красивой и модной девушкой, попавшей в переплет.

Она подошла к зеркалу и замерла. Ярослава всегда предпочитала дорогую одежду известных марок, так что ее шкафы были забиты красивыми вещами разного предназначения – одни мгновенно превращали ее полные бедра в точеные ножки, другие делали ее талию тонкой, другие просто поднимали настроение. Но никогда – никогда в жизни – у нее не было такого платья. Чудо, фантастика, мечта подписчиц журнала «Вог» всего мира – вот что это было за платье.

– Я должна, просто обязана оставить его себе, – волнуясь, прошептала Яся, – я выйду замуж за Полонского, решено!

Зазвонил телефон.

Путаясь в многочисленных нижних юбках свадебного платья, Ярослава устремилась к валяющемуся на комоде аппарату. И услышала голос Андрейчика.

– Яська! – весело воскликнул тот. – Есть предложение!

Она нервно сглотнула. Если не сказать сейчас, то когда?

– Ты можешь выглянуть из окна?

– Макс, как хорошо, что ты позвонил, – упавшим голосом пробормотала она, – потому что я как раз собиралась…

– Потом, все потом! – перебил он. – Марш к окну! На одну секунду.

Ну что с ним поделаешь? Яся вздохнула, подобрала подол и подошла к кухонному окну. Эх, с этим двойным свадебным переполохом Ярослава совсем запустила домашнее хозяйство, а ведь она и раньше была не из чистюль. Окна такие пыльные, что скоро перестанут пропускать дневной свет. И все в каких-то странных разноцветных пятнах. Чем это она умудрилась их заляпать? Хотя, постойте, пятна почему-то шевелятся… Ну конечно же они вовсе не нарисованы на стекле, это же просто…

– Воздушные шарики, – пробормотала она, распахивая створку.

Прямо перед ее окном болталась огромная связка разноцветных воздушных шаров. И на каждом была нарисована фломастером забавная рожица. А внизу стоял довольный Максим Андрейчик.

– Почему ты не предупредил, что придешь? – схватилась за голову она.

Как же некстати, господи, как некстати! Если он поднимется, то увидит ее в свадебном платье. Это будет ужасно.

– Потому что у меня нет времени к тебе подняться, – прокричал снизу Максим, – я просто был по делам в твоем районе и решил сделать тебе сюрприз! Нравится?

– Еще бы! – Она протянула руку и схватила красный шарик. – Их так много, что они не влезут в окно!

– И не надо! – рассмеялся Андрейчик. – Давай я отпущу веревку. Торжественный запуск шариков в честь нашей будущей свадьбы!

У нее замерло сердце. Сказать прямо сейчас?

С другой стороны, он же сам сказал, что у него мало времени. Не может же она прокричать такое, высунувшись по пояс из окна.

– На старт! Внимание! Поехали! – Максим разжал руки.

Связка шаров бодро устремилась вверх, к разрядившемуся в низкие клочкастые тучи небу.

– Ладно, я пошел! Может, покатаемся вечером на велосипедах? Или сходим в парк?

– Не знаю… Но встретиться нам точно надо. Поговорить.

– Яська, а почему ты ходишь по дому в таком платье? – вдруг спросил он.

Она в панике подалась назад. Как он умудрился заметить платье, если она находится на шестом этаже, а он стоит внизу?

– Это… Это моя ночная рубашка!

– Наденешь ее сегодня для меня? – подмигнул он. – Ладно, Ясик, мне и правда пора! Я тебе позвоню!

И он, махнув на прощание рукой, ушел.

А она еще долго бессмысленно таращилась в распахнутое окно.

Пока вдруг она заметила на крыше дома напротив какое-то яркое пятно. То были запутавшиеся в телевизионной антенне их «свадебные» шарики.

* * *

Ярослава прижала ладони к вискам и помотала головой.

Нет.

Это невозможно.

И все-таки…

Она и в самом деле не может, ну просто не может выбрать ни одного из них. И даже если по-ребячески кинуть монетку – орел или решка? И даже если тщательно взвесить аргументы подруг… Все равно где-то глубоко внутри останется чувство тотального неудовлетворения. Как только она сделает выбор.

И, кажется, она даже начинает понимать почему. Это же ведь так просто!

Она же любит их обоих – вот в чем все дело! Более того – они не существуют для нее по отдельности. Как две храмовые колонны, как два берега реки они имеют ценность только вместе, они дополняют и уравновешивают друг друга.