Она уже начала раздражать Фила. Он все никак не мог увести ее отсюда. С первого взгляда она показалась ему маленькой и робкой, боявшейся слово лишнее сказать и склонной держать собственное мнение надежно спрятанным за стеклами своих очков. Но когда она начала говорить, он почувствовал, что за этой ее пассивно-агрессивной манерой поведения скрывается стальная решимость. И даже некоторая надменность, базирующаяся на уверенности, что все ее теории обязательно правильные, независимо от того, насколько они обоснованы. И еще убежденность, что окружающие рано или поздно неминуемо придут к ее точке зрения.

Плавучий маяк по-прежнему находился в оцеплении, а бригада криминалистов еще раз прочесывала окружающую территорию в поисках вещественных доказательств. По своему опыту Фил знал, что они могут остаться здесь еще на несколько дней.

— Итак, что вы думаете по поводу всего этого? — спросил он, отвернувшись от окна и внимательно глядя не на место преступления, а на Фиону. — Есть какие-то соображения, которыми вы хотели бы поделиться?

Если она и заметила легкий сарказм в его голосе, то виду не подала.

— Мотив у всего этого, безусловно, сексуальный. — Говоря это, она кивала, словно еще раз подтверждая собственное мнение. — Убийство на сексуальной почве.

— Очевидно.

— Тело расположено так, что ноги его раздвинуты, а мачта маяка находится между ними… Этим он подает нам недвусмысленный сигнал, что является сексуальным хищником.

— Не говоря уже об изуродованных гениталиях и слове «шлюха», вырезанном на теле.

И снова она не обратила внимания на его тон, а просто кивнула.

— Совершенно верно.

— Если это Джулия Миллер, вероятность чего все более возрастает, не могли бы вы сказать, насколько важным является то обстоятельство, что он поместил ее тело на плавучий маяк в прямой видимости ее квартиры?

Фиона, казалось, хотела сразу что-то ответить, но сдержалась. Прежде чем продолжить, она внимательно посмотрела на Фила.

— Думаю, да. — Она улыбнулась. — Можно также отметить, что мачта маяка указывает в сторону квартиры Джулии Миллер. Как будто каким-то образом осуждая ее…

— Осуждая? В чем?

Последовала еще одна застенчивая улыбка.

— Я этого не знаю. Но мы это выясним, не правда ли? — Потом она пожала плечами. — А возможно, и не выясним…

Фил чувствовал, как внутри начинает закипать злость. Он не должен работать с таким человеком, с маленькой энергичной выскочкой, пытающейся таким образом сделать себе имя. По крайней мере, не на таком ответственном деле. Ему нужен профайлер, мнение которого он мог бы уважать, чьи доводы были бы разумными, а выводы основывались на четком и взвешенном эмпирическом мышлении. Он хотел бы…

Марину.

Он вздохнул.

— С вами все в порядке?

Фиона Уэлч стояла перед ним. Ее рука была прямо перед лицом Фила, как будто она хотела прикоснуться к нему, но не была уверена в том, какую это может вызвать реакцию. Она озабоченно смотрела ему в глаза.

— Я… все нормально, — сказал он, поймав ее взгляд.

Да, в ее взгляде действительно была озабоченность. Но помимо этого и что-то еще. А может, ему это только показалось.

Он отступил назад, понимая, что она продолжает следить за ним.

— Вы уверены?

Ее голос был тихим и хриплым.

— Да. — Он отвернулся и снова посмотрел в окно. — Я уверен.

Она по-прежнему смотрела на него, он это просто чувствовал.

— Вы просто устали.

Она подошла и встала с ним рядом. Через пиджак он ощущал тепло ее кожи, прикосновение ее голой руки. Скользнув змейкой, ее ладонь опустилась на его пальцы.

— Ведь так?

— Давайте пока осмотрим остальную часть квартиры, — сказал он, отходя от окна в центр комнаты.

Полагая, что она следит за ним, он все же рискнул мельком взглянуть на нее.

Голова Фионы была опущена. Она быстро подняла глаза, заметила, что он смотрит на нее, и тут же снова наклонила голову.

— Простите, — сказала она по-прежнему едва слышно. — Я просто была… У нас с вами с самого начала как-то не заладилось. Я только… пыталась помочь.

Она стояла напротив окна, очевидно, не подозревая о солнечных лучах, которые омывали ее со всех сторон, делая прозрачным ее легкое платье, затеняя детали, но подчеркивая формы — изгиб ее бедер, маленькую грудь, тонкую талию…

Она вздохнула и плавной, скользящей походкой направилась к Филу. Он внимательно смотрел на нее. Остановившись, она взглянула на часы.

— Я лучше сама тут осмотрюсь, — сказала она, опуская руку и поднимая на него глаза. — Поищу что-нибудь необычное. Что-то, что могло бы помочь нам и что можно было бы включить в мой отчет. — Она отошла от него. — А ее спальня, это вот сюда?

— Да, сюда.

Она ушла. Он смотрел ей вслед и думал о том, что только что произошло. Действительно ли она беспокоится из-за него? Пытается навести мосты? Или начинает оказывать ему знаки внимания? А если это так, надо ли как-то на это реагировать? Она что-то задела в нем, хотя его совсем не привлекало то, что он видел в ней до сих пор. А может, дело в том, что противоположности притягиваются? Или здесь что-то большее? Или все это ему только показалось?

Фил вздохнул и теперь уже сам посмотрел на часы. Потом закрыл глаза и заставил себя сосредоточиться. Тиканье часов. Он слышал его, чувствовал внутри себя. Существовало всего две преграды, которые стояли между Сюзанной Перри и той судьбой, которая была уготована Джулии Миллер. Это он. И его расследование.

Но сейчас он чувствовал, как нить расследования ускользает из его рук. Фенвик дал ему Розу Мартин и Фиону Уэлч, силой заставил его работать с ними, и такое вмешательство в ход расследования граничило с саботажем. Впрочем, Фил уже привык к своему начальству. Обычно ему удавалось как-то справляться с этим, находить обходные пути. Но в этот раз все было иначе.

Мысли его были заняты другим. Марина и Джозефина были его собственным миром. А теперь их больше нет рядом. Обычно он старался не смешивать работу с личной жизнью. Но только не теперь. Одно перетекало в другое, отчего в висках у него гулко пульсировала кровь, а мысли путались. Он никак не мог сообразить, что делать дальше.

Из спальни вернулась Фиона Уэлч.

— Да, — сказала она, — ваша команда поработала очень тщательно. Фактически там почти ничего не осталось от Джулии Миллер.

— Простите, — ответил он.

— Ничего. Просто в моем рапорте это должно быть как-то отражено. Идемте?

Она направилась к двери.

Фил вышел за ней из квартиры и закрыл за собой дверь.

Он снова думал не о Сюзанне Перри, а о Марине.