И тут же встает вопрос: а что делать с нашей «братвой», с миллионами людей, вовлеченными в сообщества, именуемые «оргпреступными группировками»?

Это страшная проблема. В нашей стране каждый пятый либо отсидел, либо был на грани того. Таких миллионы. Вернее, десятки миллионов. В стране продолжает работать беспощадная, адская машина «демократического ГУЛАГа»: «зон» и колоний. Они в «демРоссиянии» давно превратились в фабрики массового физического и социального уничтожения. Они, конечно, не Освенцим, не Майданек и не Треблинка, но методично отбирают здоровье у миллионов заключенных, заражая их туберкулезом в самых разных формах. Они уродуют людей, превращая в изгоев общества. В лагерях Россиянии заключенные привыкают к насилию, утрачивают последние ценности и устои, озлобляются на весь мир. Конвейер тюремного геноцида не знает отдыха.

Братва вошла в нашу жизнь, делясь как минимум на два больших отряда: тех, кто гуляет на свободе, и тех, кто сидит в «зонах». Иные спят и видят массовое уничтожение этой категории наших соплеменников, переполненные эшелоны, идущие на Север, военно-полевые трибуналы, без пощады казнящие вожаков и боевиков братвы.

Увы, не все так просто. Прежде чем заливать страну кровью, нужно пустить в ход всевозможные механизмы примирения и втягивания в общество всех небезнадежных братков. Слишком мало нас сегодня осталось, чтобы пускать под нож энергичных, и зачастую смелых соотечественников. Тем более, сотнями тысяч душ. Как это ни странно звучит для многих, возможная база Китеж-общества – это еще и часть нынешних криминальных группировок.

Как вы знаете, никакого капитализма наши «реформаторы» в 1990-е на Руси не создали. Капитализм – это инвестиции и накопление, которых и близко не было. Они сорганизовали выморочный, бесстыдный трофеизм, систему оголтелого потребительства и разграбления собственной страны. При этом все богатства захватили те, кто стоял у кормила власти. Поскольку наш трофеизм носил ярко выраженный государственный характер, самыми главными «буграми» в демократической России стали чиновники, бывший партийно-хозяйственный актив сгнившего советского строя и, естественно, их детки и подельники. Поэтому активная, пассионарная часть народа, лишенная места в чиновничьем мире и подобных родственных связей, устремилась в криминальные группировки.

Да, усилившемуся государству сегодня не так уж трудно начать ловить их, судить и расстреливать. Но тогда государство сначала должно судить само себя. За преступный, гнусный трофеизм 1990-х. Не только братва, но и любой человек, который был в 1990-е годы либо во власти, либо в коммерции (начиная с президента РФ) – преступник по сути своей. Он жил этой жизнью, в этих условиях, он был поставлен в рамки «трофеизма».

В пору всеобщего распада в руки братков попали и части производительной экономики, и элементы социума, что неминуемо складываются вокруг любого производства. Поневоле братки, перейдя от рэкетирства к производству, стали выполнять в своих епархиях обязанности государства, тогда как прежнее государство, как мы выяснили, обрело черты организованной преступности и откровенного мародера.

Можно, конечно, сломать квазигосударственные образования братвы. Есть такой соблазн. Но лучше сначала сделать простую вещь: инкорпорировать бывший криминал в общество. Надо укрепить и усилить процесс интеграции вчерашних бандитов в деятельный социум. Через малый бизнес, сообщества по интересам, через участие Братства в программах социализации братвы на «зонах». В Великую Отечественную ведь принимали в армию партизан из освобожденных районов. Нет, всех скопом принимать в новый социум нельзя. Браткам нельзя давать большой власти, поскольку в них может проснуться криминальная «генная память».

Но братва в каких-то своих аспектах выступает как одна из структурных частей русского топоса, нашего национального характера. Удалой разгул. Воля от Дона до Волги. Кудеяр. Стенька Разин. Емельян Пугачев. Казаки. И далее, и далее. Тип-то тот же! А значит, всякий, кто станет возрождать наш топос, Государство или Русское Братство, должны разработать продуманную программу социализации братвы. Здесь тоже необходима генеральная амнистия, но при соблюдении «принципа крови»: тот, кто убивал и насиловал, не должен быть выпущен на свободу. Им нет пощады и послаблений. Мы думаем, что программа социализации должна вестись и с помощью самих бывших бандитов. Часть нарушителей закона сидит в колониях, часть – ходит на свободе. Но им нужно дать возможность вернуться к нормальной жизни в новом социуме, обладающим уже новыми задачами.

Для тех, кто вне тюрьмы – одна программа, для тех, кто сидит – вторая. Сами по себе наши зоны – не исправительная, а карательная система. Она не только не исправляет людей, но и работает как громадная фабрика по производству преступности, дальнейшего уродования душ, а с распространением туберкулеза в колониях – еще и как машина массового уничтожения. В нынешней России число заключенных вполне сравнимо с численностью «зеков» 1930-х годов. Поэтому просто открыть ворота зон и провести тотальную амнистию опасно: нас захлестнет вал криминала.

Нет, общая амнистия – для тех, кто на свободе. А вот в «зонах» надо выпускать на свободу лишь тех, кто сидит за хозяйственные преступления и воровство. Сидят-то не самые крупные воры, да еще и те, у кого не хватило денег и связей на то, чтобы отвертеться от ответственности. Оставшийся же контингент, кроме насильников, убийц, вооруженных грабителей, предателей Родины, должен пройти через специальную 2-3-летнюю программу. Общество должно резко улучшить условия в зонах, дать тамошним сидельцам работу и возможность получить образование. Там, в колониях, и нужно в первую очередь применять передовые педагогические и гуманитарные технологии, новую медицину. Тех, кто поддается исправлению – исправлять, лечить и учить полезным ремеслам, просвещать. Тех, кто неисправим – отдавать в руки психотехнологов, на перепрограммирование и даже на полное изменение личности. Наши зоны должны из гнусных клоак стать центрами «человекопроизводительной промышленности».

Назовем это «отложенной амнистией». Чем-то она похожа на восстановление человека после долгого космического полета, когда его постепенно возвращают к земной жизни. Деньги на такое дело дадут не только бюджет, но и сама бывшая братва, и еще – международные гуманитарные организации. Авторы книги знают известного авторитетного предпринимателя из Москвы Григория, который вот уже несколько лет тратит немалые деньги, время и силы на разработку реалистичной программы по нормализации жизни в зонах. Мы знаем и немцев, готовых ставить в наших колониях за свой счет немецкие заводы с половинным износом оборудования. Есть похожие предложения и от итальянцев. Все можно сделать – необходима лишь политическая воля. Потому что иначе гигантский «нарыв» зон рано или поздно прорвет, и тогда – горе России…

Мало-помалу, терпеливо, отстреливая убийц и насильников, сажая тех, кто взялся за старое, уничтожая торговцев наркотиками и детской порнографией, государство способно вернуть миллионы братков в нормальное общество.

Любое жизнеспособное общество должно быть увлечено Общим Делом. Все стратегические планы и основные направления развития России до 201… года просто обязаны содержать общенациональные проекты. Какие же проекты должна выдвинуть Россия Китежа? Попробуем набросать их список.