— Я хочу что-нибудь, в чем я буду казаться немного опасной, — говорю я им со смехом. — Просто чтобы он был немного застигнут врасплох.

В итоге это вылилось в пару черных туфель на каблуках от Louboutin с разбросанными по ним шипами, которые я бы обычно не купила, но когда я примерила их к платью, эффект получился именно таким, на какой я надеялась.

Это также то, на что я надеялся, когда встретил Ника за пределами оркестра, и его взгляд одобрительно скользнул по моему телу, вплоть до туфель. Я вижу, как его глаза расширяются от изумления.

— Это… — Он прочищает горло. — Круто.

— Тебе нравятся? — Я улыбаюсь ему, просовывая руку ему под локоть, и он делает все возможное, чтобы быстро прийти в себя.

— Это те дорогие туфли с красной подошвой, верно?

Я мило улыбаюсь.

— Лабутены? Они самые.

— Мило. — Он улыбается, его шок от стиля мгновенно смягчается ценой.

Второе свидание лучше, только если в силу того факта, что поход в оркестр означает меньше времени на то, чтобы слушать выступление Ника. К сожалению, я поставлена в тупик относительно того, хочу ли я выпить кофе после этого, и в очередной раз сдаюсь перед лицом необходимости отказаться лично. В итоге мы оказываемся в маленьком итальянском кафе недалеко от театра, и я заказываю макиато и фисташковое печенье, просто в ответ на комментарии Ника о моих предпочтениях в еде. На этот раз он ничего не говорит, но я не могу забыть наш первый разговор.

В целом, я не думаю, что он плохой человек, просто не тот, с кем я хотела бы встречаться. Все, что он говорит — о своей работе, семье, о том, чего он хочет от жизни, просто служит напоминанием мне о том, насколько мне нравится взгляд Макса на вещи и насколько комфортнее я чувствую себя с ним. Я не могу представить, как откроюсь Нику о своем прошлом и расскажу ему правду о том, что со мной случилось. Честно говоря, я не думаю, что он знал бы, что сказать, а если бы и попытался, это определенно было бы неправильно.

— Могу я увидеть тебя на следующей неделе? — Спрашивает он, когда мы выходим на улицу, и я отправляю сообщение своему водителю.

— Я… — я колеблюсь, заставляя себя не соглашаться на третье свидание, которого я определенно не хочу, из чистой неловкости. — Я думаю, мы все уезжаем из страны на следующей неделе. Импровизированное путешествие по Европе. Я не знаю точных дат, когда мы вернемся, но я свяжусь с тобой, когда вернусь! — Все это полностью выдумано, но я чувствую себя не так уж плохо. Я не думаю, что он воспринял бы правду, что я просто не хочу его больше видеть, так спокойно.

Ник наклоняется, чтобы попытаться поцеловать меня, и я отстраняюсь, глядя в сторону улицы.

— О, я думаю, это мой водитель, — быстро говорю я, хотя на самом деле еще не вижу машину. — Тебе не нужно ждать. Я напишу тебе!

Я быстро ухожу, прежде чем он успевает ответить, не заботясь о том, сочтет ли он это грубым или нет. От мысли о поцелуе с ним у меня внутри все переворачивается, особенно когда я думаю о том, какие чувства вызвал у меня мой первый поцелуй с Максом. Я не думаю, что что-то могло бы заставить меня чувствовать себя так, когда-либо снова, если только это не было с Максом.

Неужели мне просто придется довольствоваться меньшим?

Я всматриваюсь в поток машин, надеясь, что Ник не последует за мной. Где моя машина? Пробок много, но обычно моему водителю не требуется так много времени, чтобы добраться до меня. Чья-то рука обхватывает мою руку, и я оборачиваюсь, думая, что это Ник, который подходит попытать счастья с поцелуем.

— Я не хочу… — начинаю говорить я, но затем слова замирают у меня на губах, когда я вижу странного курносого мужчину с темными волосами, стоящего передо мной, его рука сжимает мою руку, когда он начинает уводить меня с тротуара. — Остановитесь! — Я вырываюсь из его хватки, оглядываясь по сторонам, когда люди расступаются и проходят мимо нас. — Помогите! Уберите от меня свои руки!

Я слышала об этой истории, о девушке, на которую напали, и сколько бы она ни кричала, никто не пришел на помощь. Я не верила в это, что кто-то может пострадать на виду у других, и ни один человек не придет ей на помощь, но, во всяком случае, люди вокруг нас, кажется, двигаются быстрее, когда он тащит меня в переулок, как будто они хотят убежать от нас.

— Пошел вон! — Кричу я, пытаясь вырваться или волочить ноги, но это бесполезно. Он продолжает тащить меня вперед, в переулок, и я пытаюсь ударить его коленом по яйцам, отчаянно пытаясь помешать ему отвести меня туда, куда он пытается затащить.

— Ты маленькая сучка! — Рычит он, сильно ударяя меня по лицу. Я отшатываюсь назад, его ногти впиваются в мою кожу, и я издаю тихий вскрик, когда мы проходим половину переулка. Я начинаю пытаться нанести удар, хотя, по-моему, толку от этого будет немного, когда в голову приходит другая идея.

Я закидываю ногу за спину, хватаю одну из своих туфель и стаскиваю ее, когда он отворачивается. Я вздрагиваю, когда моя босая нога касается чего-то мокрого, но у меня нет времени испытывать отвращение к этому. Я пинаю его по лодыжке, и когда он разворачивается, чтобы ударить меня снова, я бью его по лицу туфлей с острыми шипами так сильно, как только могу.

Это работает. Шипы цепляются за его кожу, оставляя кровавые борозды, когда я провожу ими по его лицу, и шок от этого заставляет его отпустить меня на долю секунды, ровно настолько, чтобы я успела скинуть вторую туфлю, поджать хвост и убежать.

Пожалуйста, будь там, отчаянно думаю я, когда бегу по переулку, слыша, как мужчина ругается позади меня, пытаясь догнать. Я не могу достать свой телефон, моя сумочка потерялась в потасовке, и я лихорадочно осматриваю тротуар в поисках знакомой машины.

Есть. Я вижу ее ближе к кафе и бегу сквозь толпу, расталкивая всех вокруг, не заботясь о том, кто сердится на меня за это. Я не осмеливаюсь оглянуться и вижу потрясенное выражение на лице моего водителя, когда проталкиваюсь к машине и запрыгиваю в нее, когда он закрывает дверь.

— Поехали! — Кричу я, когда он открывает свою дверь. — Поторопись! — Я вижу