– Друг мой, ты юн и глуп. Лекарства от аллергии – ужасная вещь. У тебя, кстати, нет аллергии?

– Нет, – затряс головой коридорный.

– Везет некоторым. Береги здоровье смолоду... А эта дама? Она надолго оставалась в номере?

– Один раз долго, всю ночь. Второй раз где-то с час, а в третий – выскочила совсем быстро.

Я кивнул:

– Ладно. С дамой, будем считать, выяснили. Еще чем-нибудь я здесь занимался, кроме того, что огорчал хорошеньких женщин?

Паренек с тревогой оглянулся на дверь.

– Похоже, в последние дни у вас были неприятности. Как-то вечером вы пришли совсем бледный, держась за плечо. А когда убрали ладонь, я увидел, что она у вас вся в крови. Вы дали мне денег, чтобы я сбегал и принес бинт, йод, обезболивающее и иголку с ниткой.

– Что? – недоверчиво воскликнул я. – Ты хочешь сказать, что я сам зашил себе рану на плече?

– Сами. Я при этом едва в обморок не грохнулся. Предлагал позвать вам врача, у нас ведь в гостинице есть свой лекарь, но вы велели мне держать язык за зубами. Зашили рану, натянули скафандр, спросили, есть ли в гостинице черный ход, и сразу ушли. Примерно через час явились какие-то двое мужчин и искали вас. Я сказал, что вы отправились любоваться луной (это вы мне так велели передать), и они сразу умчались.

Я нахмурился. Известие, что за мной кто-то гнался, нельзя было отнести к числу приятных.

– Что было дальше? Я ушел и появился только сегодня?

– Ага, – подтвердил коридорный.

– А я уходил с вещами или без?

– Без вещей. Вы все оставили здесь. Правда, – тут паренек понизил голос, – когда вы уходили, я заметил у вас бластер. Вы держали его в правой руке, а сверху набросили куртку.

– Как в боевике, – сказал я. – Вот еще что... После моего отъезда в номере убирали?

– Каждое утро. Но, разумеется, в шкафы и ящики не заглядывали. У нас с этим строго.

– Это все?

– Да.

– Уверен, что тебе нечего добавить? – проницательно спросил я, заметив на лице паренька какое-то сомнение.

Юный питекантроп почесал в затылке:

– Вообще-то вы правы, я не все рассказал... Вчера утром я зашел в ваш номер и случайно заметил, что ящик стола приоткрыт чуть больше, чем накануне. Да и тот стул возле шкафа... По правилам, он должен быть выдвинут на десять сантиметров, а он стоял криво у самой стены.

– Думаешь, кто-то ночью рылся в моих вещах? – спросил я строго.

Коридорный отодвинулся.

– Не знаю. Но, клянусь, не я, иначе зачем бы об этом рассказывать?

– А уборщица не могла сдвинуть стул?

– Вряд ли. У нас все делают роботы.

– Браво, друг мой! – похвалил я. – Больше ты ничего не хочешь мне сказать?

Питекантроп честно захлопал глазами.

– Больше ничего, но могу вам спеть. Говорят, я хорошо пою! – без тени смущения заявил он.

На деньги у меня в руке он смотрел теперь с такой уверенностью, словно они были уже у него в кармане.

– Петь не надо. Я тебе и так верю. Удачи, юное дарование! – Я сунул ему в руку двадцать рублей, повинуясь импульсу, прибавил к ним еще десять и выставил сияющего паренька из номера.

После этого я бросился к столу и стал выдвигать ящики. В них лежали электробритва, маленький фонарик, затычки для ушей, перочинный нож и другие мелочи, которые я обычно беру с собой в путешествие. Обнаружив на столике у кровати свою записную книжку, я пролистал ее и увидел, что последние несколько страниц вырваны. В шкафу, которым я занялся, покончив с ящиками, стоял новый кожаный чемодан. Заглянув в него, я не увидел ничего, кроме нескольких новых рубашек и флакона женских духов.

Подумав, что перерывание собственных вещей все равно ничего не прояснит, я совершил небольшую экскурсию по своему номеру. Кроме спальни и зала с фонтаном, в которых я уже был, в нем оказалось еще комнат восемь, не считая бильярдной.

Не удержавшись от искушения, я попарился в сауне, поплескался в бассейне, побрился и, обращаясь к своему отражению в огромном зеркале, патетически произнес: «Тит Невезухин! Что же такое могло произойти в эти сорок дней, что ты сделался богат как Крез, полюбил шик, пользуешься успехом у женщин и снимаешь этажи в гостиницах? Скажи на милость, в какую историю ты влип, где обзавелся шрамом и почему тебе пришлось спешно убегать с планеты?»

Но, разумеется, отражение в зеркале ни о чем не проболталось, и тогда, одетый с иголочки, в новом костюме, обнаруженном в шкафу, я развалился в кресле и безуспешно стал пытаться свести воедино отдельные части головоломки, которыми располагал. Неожиданно на кристаллическом мониторе, установленном над дверью, появилась круглощекая физиономия человека, одетого в гостиничную униформу. В правой руке незнакомца был чемоданчик, а в левой он держал усовершенствованный электронный вантуз.

– Можно? – откашлявшись, спросил он.

– А вы кто?

– Сантехник. В вашем бассейне засор.

Я неохотно открыл дверь и посторонился, пропуская его.

– Валяйте, входите! Неужто вы всерьез собираетесь прочистить бассейн этой штуковиной? – поинтересовался я, кивая на вантуз.

– О нет, что вы! Для бассейнов у нас есть другое приспособление. Сейчас продемонстрирую. – Сантехник прикрыл за собой дверь, с широкой улыбкой сунул руку в чемоданчик и, внезапно выхватив бластер, направил его мне в лицо.

– Думал ускользнуть, сволочь? Мы его по всей планете ищем, а он сидит у себя в номере и в ус не дует! – Лицо незнакомца исказила гримаса ненависти.

– Э-э... позвольте... разве вы не сантехник? – растерянно спросил я, разглядывая смотрящее мне в нос дуло бластера с потускневшими от частого употребления оптическими линзами. Родственники всегда говорили, что я медленно соображаю.

Мужчина усмехнулся краем рта. У него была усмешка садиста, которая очень мне не понравилась.

– Я поджарил сантехника и одолжил у него форму. И тебя поджарю, если будет нужно. А теперь отвечай, куда ты его спрятал?

– Кого? – удивленно спросил я.

– Не прикидывайся ослом! Ты все отлично знаешь! Где он? Где? – крикнул лжесантехник и резко ткнул мне в живот дулом бластера.

От удара у меня потемнело в глазах, и я упал.

Псевдосантехник навис надо мной и, переложив бластер в левую руку, правой достал шприц, наполненный какой-то голубоватой жидкостью.

– Сейчас обо всем расскажешь! – просопел он и собрался вонзить иглу мне в руку. Но не успел я почувствовать укол, как раздался глухой звук удара, и, закатив глаза, лжесантехник сполз на пол.

Надо мной склонились трое мужчин. Одного из них я уже видел раньше – это был портье, – двое остальных, одетых в комбинезоны службы гостиничной безопасности, были мне незнакомы. В руках у этой троицы тоже были бластеры. Рукоять одного из них и опустилась только что на затылок псевдосантехника.