– У нас два способа подъема и спуска! – крикнул Чак. – Думаю, в этом мы легко обставим мерков.

Двигатель работал великолепно, хотя периодически Чак проверял его. Однажды во время проверки он проработал шесть часов подряд, и теперь ему стало интересно, смогут ли они вернуться, если на этот раз он откажет.

Становилось все холоднее, хотя, возможно, в этом был виноват ветер, порывы которого то и дело заставляли его ежиться. Этого, он тоже не предусмотрел и теперь, дрожа от холода, проклинал свою непредусмотрительность.

Корабль слегка содрогнулся, и Чак почувствовал, как у него свело желудок.

– Это ветер, – с притворным спокойствием объяснил Джек, однако лицо его заметно побледнело.

– С тобой все в порядке?

Джек с трудом сглотнул, но ничего не ответил.

– Наверное, нам стоит вернуться.

Лицо Джека выразило явное облегчение, и с гораздо большим мастерством, чем то, которое он демонстрировал еще полчаса назад, он повернул корабль.

– Мы очень высоко! – крикнул он. – Может, две тысячи футов или еще больше.

Чак потрясено посмотрел вниз.

Он чувствовал себя Богом. Далеко на юге он видел голубоватую полосу Внутреннего моря, на западе дымили два паровоза, таща за собой тяжелые составы. На север к гнездовьям летела вереница птиц, они недоуменно обогнули неуклюжее создание, которое оказалось в воздухе вместе с ними. Чак расхохотался, как ребенок.

– Давай еще немного спустимся! – крикнул Джек. Вспомнив о свой задаче, Чак открыл клапан и стал следить, как изменяется поступление горячего воздуха в среднюю емкость.

Нос корабля слегка опустился, снова налетел порыв ветра. Через плечо Джека Чак увидел крохотную поляну, на которую им предстояло приземляться, и суетящихся на ней людей, похожих на муравьев.

– По-моему, мы снижаемся слишком быстро! -крикнул Чак, и не успел Джек ему ответить, как он закрыл вентиль. Но корабль продолжал падать.

Джек пытался выровнять нос корабля, но падение по-прежнему не замедлялось. Чак в панике понял, что выпустил почти весь теплый воздух, и теперь потребуется несколько долгих минут, чтобы снова набрать его в емкость.

– Подними его!

Но корабль все еще падал, даже несмотря на то что его нос задирался все выше и выше. Чак смотрел на Джека. Тот вцепился в рули управления с такой силой, что костяшки побелели.

Верхушки деревьев становились все ближе. Чак почувствовал, что сердце у него ушло в пятки – деревья стремительно приближались, грозя проткнуть корабль и незадачливых воздухоплавателей насквозь. До них оставалось не более полудюжины футов.

Хвост наконец тоже пошел вверх, и корабль, хотя и с креном на нос, замедлил падение. Пропеллер вращался, горячий воздух снова стал наполнять емкость. До земли оставался десяток футов, люди уже бежали, чтобы схватить болтающиеся по сторонам корабля тросы.

– Глуши двигатель! – завопил Джек.

Чак повиновался. Джек передвинул руль высоты в крайнее положение. Десяток рабочих, ухватившись за тросы, помогли кораблю медленно опуститься на землю.

– Думаю, нам надо немного попрактиковаться, – прошептал Чак.

– Это еще ничего, – отозвался Джек, ступая на землю под восторженные крики рабочих. Он огляделся, принимая приветствия со слабой улыбкой на устах, наклонился вперед, и его вырвало.

Чувствуя дрожь в коленях, Чак вылез из корзины и виновато посмотрел на Федора, которого он одурачил, отправившись вместо него в этот первый полет.

– Массовое производство аэростатов и подготовка пилотов начинаются прямо сегодня, – объявил Чак.

Не в силах идти, Чак опустился на землю. Он сделал это, он летал, как птица! Унизительная дрожь в коленях вскоре прошла. Он смотрел на корабль и думал о том, что он сделал правильно, а что надлежит еще исправить.

Надо отрегулировать набор высоты и скорость пропеллера и продумать, как устранить эти колебания при спуске и подъеме. И вот еще что…

Улыбнувшись, он обратился к Федору: – Принеси-ка пару кожаных ремней.

Механик мрачно посмотрел на Чака.

– Ну давай же! Неужели так трудно пойти и принести ремни! Черт побери, я вовсе не собираюсь свалиться с этого дурацкого сиденья! Через десять минут мы полетим снова.

Федор радостно улыбнулся и опрометью бросился в ангар. Джек с мукой во взоре посмотрел на него.

– Ничего, Джек. Через полчаса мы спустимся, и снова будет твоя очередь.

– Ну что мне стоило промолчать об этом проклятом водороде! – жалобно простонал Джек. – Сидел бы себе спокойненько на земле!

– Черт возьми, ты у нас – мастер-пилот, – польстил ему Чак. – Кстати, если Эндрю услышит о том, что я летал, он с меня шкуру сдерет, так что лучше молчать об этом эпизоде. А ты скоро отправишься на поле битвы, тебе повезло.

Джек попытался улыбнуться, но не слишком преуспел в этом. Что и говорить, он не был создан для воздушной стихии.

Все прошло очень легко. Они находились в лесу почти целый месяц, отправив лошадей в лагерь. Они разыскивали провод, по которому скот переговаривался между собой.

Когда они нашли его, пришлось дожидаться, чтобы по небу проплыла одна из летающих машин с голубым флажком – это был знак выступить ночью.

На первый пост они обрушились совершенно внезапно. Быстро убив большую часть скота, они наконец-то смогли вознаградить себя за голодную жизнь в лесу. Как же приятно вонзить зубы в свежее мясо после сухих пайков!

Неожиданно защелкала машина. Тугарин обернулся и, утерев рот рукавом, подошел к перепуганному пленному, знаком приказав ему выполнить свою задачу.

– Я тоже знаю щелкающие слова, – прорычал тугарин на едва понятном русском. – Ответишь неправильно, и с тобой будет то же самое, что и с ними. – Громко расхохотавшись, он потряс ногой, оторванной у одного из скотов и уже зажаренной.

Пленник, захваченный в прошлом году на станции Кеннебек, кивнул. Когда-то он думал, что сможет сопротивляться, что во время передачи он пошлет предупреждающий сигнал, сообщит, что наблюдательный пост на правом фланге теперь в руках врага. Сейчас он чувствовал, что ничего этого не сделает. Он мог лишь дрожать, глядя на усмешку тугарина.

Он отстучал сигнал «все в порядке» и, всхлипывая, откинулся на спину стула. Тугары вокруг него хохотали.

– Странно.

Посыльный, сдерживая зевок, посмотрел на телеграфиста.

– Что странно?

– Сигнал не такой, как обычно. Евгений всегда отвечал иначе.

– Уже поздно, Станислав, он устал, – ответил посыльный, потягиваясь, и спросил, не налить ли оператору чашку чая.

Станислав взял чашку и устроился на стуле поудобнее.

– Такое ощущение, что сигнал послал кто-то другой. – Кто?