Рядом с ним громыхнул «наполеон», и картечь смела с дамбы десяток людей. С противоположного берега послышался ответный выстрел, снаряд упал совсем рядом, и Эндрю забрызгало грязью.

Сверху прямо на позиции пикировал воздушный корабль мерков, жужжание его двигателя становилось все громче. Пушки нацелились в небо и открыли огонь, от корабля отделилась черная точка – бомба. Через пару секунд она упала на позицию, пушка взлетела в воздух и, дважды перевернувшись, рухнула на землю. Со стороны мерков послышался радостный вой, а аэростат развернулся и отправился на север.

– Резервы готовы к отправке, – сказал Рик. – У меня двадцать поездов под парами.

Эндрю кивнул, нащупывая в кармане телеграмму. До сотого бастиона почти шестьдесят миль. Час на то, чтобы пустить поезда, два – чтобы доехать, и еще два – на разгрузку. Они тренировали это десятки раз. Он по-

смотрел на реку. На том берегу в боевом порядке выстроились по меньшей мере пять уменов. Если атака на севере ложная, им придется перегруппировывать целый корпус, а это не так-то просто. Шестнадцать часов будет потеряно, солдаты – измучены.

Его худшие кошмары начинают сбываться, а противостояние с мерками длилось всего два дня. Если при каждом осложнении обстановки он будет так колебаться, перестраивая драгоценные резервы, то будет уже не в состоянии контролировать ситуацию, когда они действительно понадобятся.

– На данный момент все остаются на своих местах, – наконец сказал он, глядя на Рика.

– А как же Ганс?

Эндрю неопределенно пожал плечами и повернулся к вестовому:

– Пэт уже уехал в Суздаль?

– Пришла телеграмма, что он в штабе и ждет распоряжений.

– Хорошо. Передай сообщение генералу О’Дональду в Суздаль. Скажи, чтобы он послал одну дивизию из римских войск прикрыть позицию генерала Шудера на линии Потомака.

Быстро нацарапав сообщение, ординарец исчез.

Эндрю понимал, что лишает себя возможности воспользоваться резервом О'дональда в случае прорыва здесь.

– У нас просто нет столько солдат, чтобы удерживать оборону там.

Хотя сейчас он уже думал, что, куда бы ни направили удар мерки, солдат везде будет мало.

Он посмотрел вверх, и первая капля дождя упала ему на лоб.

– Господи, они идут!

Ганс смотрел в бинокль. С севера стремительно надвигалась стена плоти и стали, рев мерков перекрывал даже пушечную канонаду и стаккато мушкетов. Бастионы сто девять и сто десять были мгновенно уничтожены. Секунду или две ничего не происходило, потом за пару минут земляные стены оказались буквально устланы телами мертвых и раненых мерков. Форты превратились в гигантскую мясорубку. Линия обороны начала разваливаться, как карточный домик. Авангард врага атаковал сто восьмой бастион, окружив его с трех сторон – с запада, востока и севера. Он на мгновение почувствовал жалость к солдатам в форте – через пару минут они будут мертвы, но тем самым дадут им драгоценное время.

Ганс вышел из-за бастиона и кивнул Чарли Инграо – командующему резервной артиллерийской батареей.

Орудия, направленные дулами на север, стояли бок о бок. Справа на лесной просеке расположилась целая бригада – двадцать пять тысяч человек. Это было единственное, что они успели сделать – собрать все и всех с сотого бастиона, погрузить на резервные поезда и переправить сюда, оставив на защите фортов едва ли половину бригады.

– Сто восьмой пал, – тихо сказал Инграо, показывая на форт. В полумиле от них флаг новродского полка был сброшен с флагштока. Крохотные фигурки появились на стене, спустились и побежали, но их настигли враги, и вот на земле уже лежали свежие трупы.

Умен мерков продвигался вперед. Ганс похлопал лошадь по крупу. Офицеры рядом с ним тоже были верхом. Ганс оглянулся на русского паренька, который держал знамя:

– Боишься, сынок?

Юноша судорожно сглотнул, но отрицательно покачал головой.

– А я так боюсь до смерти, – прошептал Ганс.

– Григорий!

Здесь, сэр. – Молодой офицер подъехал к Гансу.

– Отправляйся на правый фланг и держи их на опушке леса. Поезжай!

Он шлепнул лошадь юноши. Усмехнувшись, тот ускакал прочь.

Ганс снова устремил взгляд вперед.

Авангард мерков остановился на минуту, и он оглядел линию врага. Они теперь двигались не колоннами, а образовали клин, такое построение больше всего подходило для атаки.

Инграо прошел вдоль своих пушек и повернулся к солдатам:

– Картечью заряжай! Прицел восемьсот ярдов! Издалека донеслось протяжное многоголосное завывание. У Ганса по спине побежали мурашки. Мерки раскачивались назад и вперед, ритмично шагая по полю, звук нарастал, становился все громче и пронзительней.

– Батареи, огонь!

Рявкнули пушки, линия врага нарушилась. Мерки падали, но воинственный клич не утихал.

– Заряжай!

Вперед выехало несколько всадников, один из врагов приподнялся в стременах и взмахнул мечом. Трое следовавших за ним подняли красные штандарты и затем наклонили их параллельно земле.

Как будто движимые одной рукой, мерки двинулись вперед.

– Батареи, огонь! Враги падали.

– Заряжай!

Гром голосов теперь звучал отчетливее, слышно было, что мерки произносят одно слово:

– Вушка, Вушка!

Ганс почувствовал, что у него пересохло во рту. Карфагеняне говорили о Вушке Хуш – элитной гвардии орды мерков. Неужели это действительно он?

– Батареи, огонь!

Знаменосцы подняли штандарты, взмахнули ими, а потом наклонили назад под углом в сорок пять градусов. Наступающие перешли на медленный бег.

– Заряжай! – Вушка, Вушка!

Ганс яростно жевал табак. Он предложил плитку Чарли, тот отломил кусок и передал половину стоящему рядом сержанту.

– Батареи, огонь!

В линии врага появились бреши, но на место павших быстро вставали новые солдаты.

– Профессионалы, – заметил Чарли, взглянув на Ганса. – Знают, что делать, прямо как пехота мятежников. Это вам не тугары.

Знаменосцы снова взмахнули штандартами и поставили их вертикально.

– Вушка Хуш да гу мерки!

Мерки стали двигаться перебежками. Каждый ряд пробегал примерно пять ярдов и переходил на шаг.

– Батареи, заряжай картечью!

Ганс направил лошадь вдоль линии обороны.

– Спокойно, парни, так держать!

Туча картечи – тысячи чугунных шариков – вылетела из стволов пушек. Раздались ужасные крики.

– Батареи, стрельба картечью без команды!

– Готовьсь!