Миниатюрная фигурка и живой взгляд миссис Реймз делали ее моложе своих лет, и мисс Констанс, до сих пор не имевшая близкой подруги, охотно раскрыла ей свое сердце. Эбби рассказала о своем детстве и юных годах, и обе дамы нашли, что в их судьбах много общего. Как и Эбби, мисс Констанс рано лишилась родителей и оказалась под опекой. И наконец, обе любили музыку и чтение романов!

Этой общности вполне достаточно, чтобы общение переросло в нежную дружбу, и, когда Эбби вскользь упомянула о том, что вышла замуж за преподобного Реймза, чтобы связать свою судьбу с достойным человеком, Конни воскликнула:

– Я так и думала, что вы не были влюблены в него по-настоящему! Какое удивительное совпадение! Ведь было время, когда я тоже хотела выйти замуж за сына одного из друзей моего дяди, лишь бы уехать из этого мрачного дома и начать новую жизнь! К счастью, тот молодой джентльмен оказался не так уж настойчив, наверное, ему не понравилась величина моего приданого, да и я сама не могла представить, как я оставлю Теренса одного!

– Теперь для вас закончился тяжелый период, вы с братом сможете и в самом деле начать новую жизнь, не оглядываясь на прошлое, – ласково сказала Эбби.

– Это правда, но, боюсь, мой брат не представляет, какая тяжесть упадет на его плечи теперь, – вздохнула мисс Арчер. – Когда мы увидели дом, он едва не заплакал... Когда нас увез дядя, я была слишком мала, но Теренсу уже исполнилось семь лет, и он помнит многое из прежней обстановки дома... А теперь на месте картин – темные пятна, безделушки с каминной полки, которые он так любил рассматривать, исчезли... Словно Арчеры никогда не жили в поместье.

Эбигейл пересела поближе и с сочувствием взяла девушку за руку. Она охотно обняла бы бедняжку, но не знала, как мисс Арчер отреагирует на такую вольность, все-таки их знакомство пока продлилось лишь несколько часов... Но Констанс так недоставало материнской ласки и даже простого участия, что она сама склонила белокурую головку на плечо миссис Реймз и горько-горько заплакала.

Эбби хорошо помнила, как когда-то утешали ее саму, и постаралась мягкими словами и дружескими объятиями утишить слезы Конни, но не уговаривала ее немедленно перестать плакать – слезам надо дать выход, пусть прольются, сколько им положено, и унесут тревогу и боль, а на смену им придет очищение и покой.

В эту ночь Констанс спала спокойно, маленькая узкая кровать под бледно-зеленым пологом, расшитым заботливой рукой миссис Реймз крошечными листиками клевера, показалась Конни блаженным приютом после мрачных, холодных комнат дядиного дома и неуютного гостиничного номера, где они с братом останавливались по дороге, чтобы передохнуть и сменить возчика.

Напротив, ее брат после разговора с миссис Реймз и викарием долго ворочался на своей постели. Стыд и тревога терзали душу молодого сквайра. Почему он был так послушен чужой воле? Почему не потребовал самостоятельности, не оставил дядю и не вернулся в родной дом раньше, как только стал совершеннолетним? И как теперь со всем разобраться, если у него нет ни опыта, ни наставника?

Хорошо еще, миссис Гринберт дала Арчерам дельный совет – отправиться сразу к викарию. Реймзы – прекрасные люди, особенно миссис Реймз. Она явно превосходит умом своего супруга, но умело скрывает это, чтобы не нанести ему случайной обиды. Наверное, этой маленькой женщине пришлось перенести немало невзгод, и испытания сделали ее храброй и самоотверженной. «Конни есть чему поучиться у миссис Реймз, – думал мистер Арчер. – Реймзы небогаты, но миссис Реймз превратила этот старый дом в уголок изящества и красоты, а я ведь помню, каким мрачным он выглядел при прежнем викарии».

Уже через неделю жители Бакминстера вздохнули свободнее. Их благосостояние не могло измениться за столь короткий срок, но к простодушным людям вернулась надежда. Вера в могущество их молодого сквайра давала людям силы смеяться над своими недавними несчастьями.

Мистер Арчер по совету новых друзей нанял управляющим Дика Хинли, бывшего каменщика, который сумел, благодаря уму и отсутствию дурных привычек, завоевать расположение фермеров, чьи дома и ограды он ремонтировал, не гнушаясь даже самой тяжелой и низкооплачиваемой работы, лишь бы получить лишнюю пару пенсов для своей семьи. Дик умел читать и считать, хорошо знал людей и здешние места, разбирался даже в погоде и зерне – что еще надо для того, чтобы успешно вести дела сквайра?

Старый управляющий, Парксон, не стал ждать, пока новый сквайр спросит с него за все проступки, и сбежал, прихватив с собой все, что только мог увезти. Горячие головы даже вознамерились отправиться вдогонку за ним, но их лошаденки не могли сравниться со скакуном негодяя, а нагруженные телеги с имуществом он направил по другой дороге.

– Признаться, я этому даже рад, – говорил викарий своей жене и Констанс, прилежно вышивавшим в гостиной в лучах вечернего солнца. – Кто знает, как они обошлись бы с ним, могла бы пролиться кровь, а сквайру ни к чему сразу же приступать к обязанностям судьи.

– К тому же побег Парксона насмешил людей, ведь он показал себя трусом, – подхватила Эбби. – Они почувствовали себя победителями без боя и теперь полны надежд на счастливые перемены.

– Уверен, им придется немало потрудиться, прежде чем из лесов исчезнут браконьеры, скот перестанет ломать ноги на дурных дорогах, а поля начнут давать обильный урожай. Но Хинли, Бирн и другие помогут нашему сквайру вести дела разумно и научат его всему, что ему не смогло дать образование джентльмена, – согласился преподобный Реймз.

Констанс радостно закивала, а Эбби только улыбнулась. Теперь она беспокоилась о другом. В своем добродушии викарий не замечает новой опасности – как бы молодой Арчер не впал в зависимость от своих арендаторов.

Эбигейл искренне полагала, что каждый должен знать свое место, и сквайра начнут уважать по-настоящему, только когда он усвоит разницу между собой и своими людьми. Грешно впадать в высокомерие и не ценить тех, кто дает тебе средства к существованию, но позволить фермерам вести себя фамильярно – значит погрязнуть в их жалобах и склоках, а самые хитрые могут даже начать обманывать и избегать платить ренту.

Эбби пока не заговаривала об этом с самим Арчером, молодой джентльмен и без того выглядел усталым и озабоченным.

Вот за мисс Арчер Эбигейл радовалась гораздо больше – Констанс почти не хмурилась теперь, и крошечная складочка на ее гладком лбу обещала вскоре совсем исчезнуть. Девушка много гуляла по окрестностям, и вскоре фермерские жены и их дети полюбили хорошенькую сестру сквайра, которой склонная к преувеличениям молва уже приписала всяческие несчастья, пережитые в доме жестокого тирана, откуда Арчеры смогли вырваться только после его смерти.

Состояние дядюшки Арчеров унаследовал его сын, болезненный джентльмен лет тридцати, проживающий с женой и двумя детьми за границей, но и брат, и сестра были приятно удивлены, когда узнали от поверенного, что им надлежит разделить с кузеном небольшое наследство их покойной бабушки. Пока жив был дядя, он распоряжался и этими средствами, но после его смерти половина суммы досталась Арчерам.