class="p">Никто не очнулся к тому моменту, как рыба была готова, так что я поела одна. Подбросив в костер еще одно полено, я прижалась спиной к теплому телу Смэш и вгрызлась в красного луциана, которого поймала раньше. Черт, как вкусно. Со всем этим безумием, которое подкинуло мне моё приключение, комфорт, принесенный хорошей едой, был важнее, чем я могла себе представить. Жаль только, что Фэллон спал и не мог вместе со мной насладиться этим. Время, которое мы проводили за разговорами о еде, стало драгоценным. Мне нравилось показывать ему всевозможные вкусы, которые мог предложить мой мир.

Но не было смысла зацикливаться на этом, как будто наше путешествие закончилось. Фэллон должен был проснуться. Первоначальная паника, которую я испытала, когда он упал на пляж, улетучилась. Ни один умирающий человек не храпит так громко. Мой демон перекатился на бок и дернул ногой. Еще через пару минут его тело расслабилось, и храп возобновился. Я прикрыла рот рукой, чтобы заглушить хихиканье, бурлящее в груди.

— Ты что, собака?

Мои веки потяжелели, когда события этого дня догнали меня. Все должно было быть хорошо. Мы с Фэллоном были в безопасности, а у Уши были Эмброуз и Феликс, присматривающие за ней. Что бы ни случилось утром, это будет проблемой завтрашнего дня. Измотанная, я легла рядом со Смэшем и взяла одну из рук Фэллона в свою. Вскоре потрескивание дров в камине заставило меня тоже захрапеть.

Птицы щебетали свои симфонии над шумом журчащей воды. Мой разум всё ещё был слишком замутнен сном, чтобы наслаждаться этими звуками, поэтому я ещё глубже зарылась головой в тепло перед собой. Боги, он пах песчаным пляжем и солнечным светом. Он? Когда я открыла уставшие глаза, меня встретил Фэллон, несущий меня через лес.

— Ты проснулся! — воскликнула я.

— А ты проницательна, — его легкое поддразнивание вызвало улыбку на моем лице. Это было такое облегчение. Он нес меня через лес, следуя за рекой. Вскоре мы наткнулись на большой водопад, окруженный высокими деревьями и полевыми цветами. Фэллон запрыгнул повыше на уступ водопада и остановился на поросшем мхом склоне. — Подойдет, — сказал он, усаживая меня на землю.

Я протерла глаза от сонливости, чтобы полюбоваться прекрасным пейзажем.

— Для чего?

— Для блокировки звуков, которые ты сейчас будешь издавать, — Фэллон опустился передо мной на колени и стянул с меня юбку. Я вскрикнула, когда прохладный воздух коснулся моей обнаженной кожи. Он провел рукой по моему бедру, а затем схватил меня за бедра и притянул ближе к себе. — Если только ты не хочешь, чтобы наш новый друг услышал? Я не против взять тебя на его глазах. Чтобы он увидел, что ты моя.

Я закрыла лицо руками.

— Блять.

Образ этого был намного горячее, чем требовалось. Фэллон убрал мои руки от лица и прижал их к бокам моей головы. Пряди его длинных черных волос мягко упали на мои ключицы. Его голос спустился до опасного шепота у моего уха.

— Что я тебе говорил о том, что от меня ничего нельзя скрывать? — я вздрогнула, когда он укусил меня за ухо. Наконец, мои руки освободились, в то время как Фэллон оперся на одну руку и провел костяшками пальцев по моей шее. Обсидиановые глаза вывели остатки моего сознания из дремоты. — Ты будешь вести себя хорошо? Или мне придется снова связать тебя?

О, Господи, какой сложный выбор. Как и тогда, на корабле, мой голод по нему был не просто отчаянным, он был диким. Я всегда считала себя гордой женщиной. Но если он отстранится сейчас, даже на мгновение, я прибегну к мольбам.

— Я буду хорошо себя вести.

Фэллон улыбнулся мне с такой нежной преданностью, что у меня защемило в груди. Он притянул меня к себе, захватив мои губы в поцелуй. И на этот раз уже не было никакой нежности. Мои губы разошлись, подчиняясь властному требованию его языка. Он провел рукой по моему лицу, погружая в меня свой язык. Мое тело ожило от свирепости его поцелуя. Как будто наступит конец света, если он перестанет прикасаться ко мне. Я сжала свои бедра вокруг него и зарылась руками в его густые волосы. Он прикусил мою нижнюю губу, прежде чем снова поцеловать меня. Жадное желание его рук, борющихся с моей рубашкой, отражало мое собственное отчаянное желание отдаться ему. Возможно, на него больше не действовало проклятие Мивы, но я чувствовала дикого зверя, скрывающегося под поверхностью. Мой дракон возился со шнурками, пока не зарычал и просто не разорвал их на две части. Мои соски теперь касались его голой груди и приветствовали день.

Когда он отстранился, я пыталась отдышаться. Прохладный мох на земле служил подушкой для моей спины, тогда как мой демон осыпал мою грудь щедрыми поцелуями. Я стонала, пока он поклонялся ей. Он провел языком по моим чувствительным соскам, лаская их своими грубыми ладонями, пока они не превратились в маленькие тугие бугорки в его руках. Я вскрикнула, когда он взял сосок в рот. О, моя сладкая пудра из сассафраса. То, как его клыки обхватили мягкость моей груди, было сладкой пыткой. Ощущения заставляли меня сходить с ума, пока он водил языком по моему телу. Мои ноги широко раздвинулись, и этот восхитительный рот оказался всего лишь на расстоянии шепота от меня.

Мой демон усмехнулся, проведя пальцем по складкам моей киски. Он стал мокрым, и мои бедра задрожали в предвкушении.

— Посмотри на себя. Так отчаянно нуждаешься во мне. Я едва прикоснулся к тебе, а твое тело уже умоляет.

Фэллон издал почти животное рычание, когда снова ввел палец внутрь. Мурашки пробежали по моей коже.

— Так не заставляй меня ждать, — прошептала я. Было трудно сосредоточиться на чем-либо, кроме всех тех мест, где его тело касалось моего. Маленькие лесные пожары ощущений следовали за его поцелуями.

Фэллон издал дрожащий вздох, наблюдая за мной с голодом в глазах.

— О, но я хочу этого. Я хочу, чтобы ты была развращена, стояла на коленях и умоляла об этом. Хотя бы для того, чтобы ты почувствовала, каково это — быть рядом с тобой, — я задыхалась от потребности, пока он вводил в меня два пальца. — Я хочу, чтобы ты знала, в каком отчаянии я был. Когда эта сладкая киска была так близко. Я делал всё возможное, чтобы не схватить тебя и не оттрахать до тех пор, пока я не стану единственной мыслью, приходящей тебе в голову.

Мои глаза расширились, а он вогнал свои длинные пальцы в мое