Кофеман хренов.

Лена отмирает и проходит к своему столу. Я тенью следую за ней.

– Извините, небольшой форс–мажор. Вот ваш кофе.

Протягивает напиток шефу. Руки подрагивают.

Он забирает кружку, а сам впивается взглядом  в девушку, рассматривает рубашку на ней и будто специально не замечает меня. Я такой незаметный? Лена краснеет, а я бешусь – с каких пор Олег стал таким внимательным к гардеробу сотрудницы? Наконец, брат видит меня за спиной своей секретарши и брови лезут на лоб. И конечно же он догадался чья рубашка на его помощнице.

Встает с Лениного кресла, отставив кофе, обходит стол.

– Дмитрий Дмитриевич? Я вас ждал завтра, – Олег, пряча молнии за прищуром, тянет руку для приветствия.

– Не вытерпел, – язвительно отвечаю, сжимая его руку со всей силы.

Он тоже в долгу не остается – жмет. Больно.

– Торопился к любимой?

– Да–да, к любимой... работе, – шиплю сквозь стиснутые зубы и тоже давлю.

Не сдаюсь. Глаза в глаза. Я злюсь, а он… Да он насмехается!

– Нам нужно поговорить, – киваю на его кабинет, намекая на приватный разговор.

– Кхм. Обязательно поговорим, – отцепляется, встряхивает кистью. – Силен! Елена… кхм, Владимировна, зайдите ко мне. Прямо сейчас. Дмитрий Дмитриевич, подожди две минуты, – показывает мне два пальца. – Всего две минуты.

Лена кидает на меня растерянный взгляд, берет ручку и блокнот и скрывается за дверью, что любезно открыл ей шеф. Он тоже исчезает, прихватив кружку с кофе, а я остаюсь стоять посреди приемной как дурак.

– Елена –

Дверь закрывается с тихим щелчком и одним оборотом ключа в замочной скважине. Шеф нас запер? Да нет, скорее мне показалось. Это все нервы.

– Присядьте, Елена Владимировна.

В кабинете директора два больших стола и они стоят буквой Т.  Я присаживаюсь на место для посетителей. Кладу перед собой блокнот, открываю чистый лист, готова записывать срочное поручение начальника. 

Волнуюсь, нет, не волнуюсь. Я просто в панике! Зажимаю авторучку до боли в пальцах, лишь бы отвлечься от грохота в груди, который наверняка доносится до шефа. В ушах колокольный звон, из–за которого я боюсь не услышать поручения Олега Дмитриевича. 

Засекаю две минуты, что он отвел на встречу и жду, когда он озвучит, что хотел, и после я сбегу на свое место. Сейчас оно мне кажется самым безопасным на всей фирме. Мне нужно побыть одной, подумать, принять тот факт, что Дим Димыч, наше с Маринкой чудовище, работает здесь. Как такое могло случиться? Почему я раньше не догадалась об этом? Столько было сигналов, на которые я не обратила внимание!

Две минуты. Всего две минуты и я свободна. Они пролетели бы быстрее, если бы что–то происходило в рабочем режиме. Но нет. 

Олег Дмитриевич почему–то молчит. Пьет маленькими глотками кофе и молчит. И чувствую, сканирует меня таким проницательным взглядом, что волосы на голове начинают шевелиться, а мне хочется спрятаться от его карих всезнающих, всепонимающих глаз. Что подумал шеф, увидев меня в компании Димы и в его рубашке? Не потому ли сейчас он пытает меня таким характерным молчанием? Подбирает слова для увольнения?

– Олег Дмитриевич, я слушаю вас, – поднимаю на него глаза и снова опускаю.

Не могу. Так стыдно, будто что–то неправильное сделала. А ничего не было! Не было!

Молчит. Ставит с глухим звуком пустую кружку. Встает со своего кресла.

Украдкой наблюдаю за его действиями.

Шеф расстегивает единственную пуговицу на пиджаке, снимает его, вешает на спинку кресла. Ослабляет галстук и тоже снимает, кидает небрежно на стол. Движения неторопливы. Уже смотрю на него открыто, он на меня, глаза  в глаза. Тянется к воротничку, расстегивает две верхних пуговицы. На груди замечаю черные кучерявые волосы. Резко опускаю взгляд. Меня кидает в жар.

Мне непонятно, что происходит. Что он делает? Зачем? Ему тоже жарко? Мне так точно. Будто в духовке сижу с нагревом  верх–низ и боковушки одновременно.

Телефон шефа звонит, но, едва взглянув на экран, он резким движением сбрасывает звонок. Еще одно нажатие – и телефон на беззвучном. Трубка стационарного телефона тоже скидывается одним махом.

Я в коматозном замешательстве от действий Олега Дмитриевича. Человека, которого я уважала все эти две недели, а сейчас не знаю что и думать. 

Шеф отстегивает запонки. Они со звоном падают на стол, я вздрагиваю. Олег Дмитриевич закатывает левый рукав. Что за стриптиз он тут устраивает? Я не хочу! Мне не нравится!

Правый рукав...

Две минуты давно прошли, а он так ничего и не сказал. Зато походкой царя зверей обошел стол, подошел ко мне сзади и вдруг обе руки –  увитые венами мощные запястья, до локтей покрытые такими же черными,  как на груди волосками, – опустились по обе стороны от меня. Не касаются, но я в капкане, никуда не деться, не сбежать. Тяжелый запах туалетной воды и самого мужчины окутал с ног до головы, грозясь впитаться в волосы, одежду, легкие.

Спасите, помогите! Мне не нравится этот мужчина и то, что он делает! Я хочу к Диме!

Сжимаюсь, стараясь стать как можно меньше под навесом этого Шварценеггера.

– Что вы делаете? – пищу еле слышно. От волнения голос пропал.

– Елена…

Совсем близко возле уха раздается низкий с хрипотцой голос и жаркое дыхание. Ежусь. Неприятные мурашки ползут по позвоночнику. 

– Владимировна… – нахожу силы пропищать еще слово.

– Владимировна… – добавляет неторопливо, четко проговаривает каждое слово, словно упиваясь моей скованностью. – Сколько вы у меня уже работаете?

Что?!

– Две недели.

– Кхм. Две недели. И как? Вам нравится?

– Д–да…

– Все устраивает? Может, что–то мешает, – еще медленнее слова, еще ниже тембр, вызывая неприятный холодок в конечностях, – что–то нужно? Стол пошире, монитор побольше, кресло массажное?

– Все устраивает, ничего не нужно. Олег Дмитриевич, если у вас нет указаний, можно я пойду на свое рабочее место?

– Как насчет того, чтобы нам с вами съездить в командировку на недельку?

Что?! Это предлагает мне мой шеф? Которого все эти две недели я считала адекватным и самым лучшим руководителем из всех, что когда–либо знала? Либо он отлично маскировался под нормального, либо его подменили. Оборотень, не иначе! В любом случае, дальше нам не по пути.

– Вы меня извините, – порываюсь встать, но шеф глыбой висит надо мной. Ткнулась макушкой ему в подбородок и упала обратно. – Олег Дмитриевич! Соблюдайте, пожалуйста, субординацию!

– Обязательно, – пыхтит возле уха. – На вопрос ответьте.