– Мир? – Дима протягивает мне мизинец.

– Мир, – подумав, цепляюсь своим. – Повезло тебе с семейкой.

– Ничего, – хмыкает, – привыкнешь. Едем дальше? 

Дима выезжает из парковочного кармана. Его спокойствие чудесным образом передается мне. Наверное действительно я слишком накручиваю себя и ничего страшного на самом деле не произошло. Просто кто–то шутить не умеет. Все–таки чудовище мое обаятельное и убедительное, одним своим видом прогоняет страхи и сомнения.

Кручу головой по сторонам, знакомый маршрут.

– А куда мы едем?

– За Мариной.

– Еще рано ее забирать.

– Думаешь, она расстроится, если мы немного пораньше ее заберем и сходим в кафе? Я целых семнадцать дней не ел мороженого.

– Боже, как ты терпел?

– Ну вот, – посмеивается Дима, – узнаю свою Лену. Отошла, наконец, от встряски, вернулись в синие глазки лукавые искорки.

– Не увиливай от ответа.

– Открою тебе страшную тайну. Терпел с трудом. Спасался холодным душем.

Смотрю на Диму не мигая несколько секунд, а потом до меня доходит о чем он. Мысленно изображаю фейспалм.

– Ты мог простудиться.

– Тогда кому–то пришлось бы за мной ухаживать.

Снова берет меня за руку, переплетает пальчики. Не вырываю. Так хорошо. Рука, сжимающая мою, пронизывает иголочками с электрическим разрядом. Они скользят по клеточкам, венам, распускаются огромным цветком внизу живота... Как он это делает? Простым касанием, одним жестом?

– Ты бы стала моей сиделкой? Согласен на грелку на все тело.

– Дима, – хихикаю и отворачиваюсь к окошку.

– Что? Это лучшее лекарство от любой хвори.

– Проверял, да?

– Неа, слышал. Но проверить был бы не прочь.

– Невозможный мужчина!

Так, за легкой перепалкой и смешками мы довольно быстро приезжаем к садику. Дима припарковался, заглушил мотор.

– Сходить с тобой за Мариной?

– О, нет. Ты, конечно, теперь кумир деток и супергерой, но давай не сегодня, иначе снова придется отбиваться от родителей.

– Кумир и супергерой? – расправляет плечи. – Серьезно?

– Еще как. Знаешь, сколько рисунков они тебе посвятили?

– Мне? Рисунков?

– Тебе. Покажу потом.

– Ловлю на слове. Заинтригован.

Дима выходит из машины, открывает дверь. Подает мне обе руки, я вкладываю ему в ладони свои и в мгновение ока мы снова стоим близко–близко.

Не выпускает из своего плена ни зрительного, ни телесного. Едва касаясь кожи, ведет подушечками пальцев вверх до запястья, скользит вниз, по ладошкам, щекоча внутреннюю сторону. И это так... нежно и интимно одновременно.

– Не задерживайтесь, – щекочет дыханием.

– Постараемся.

Вытягиваю пальчики из его руки, отворачиваюсь, чтобы идти за дочкой.

– Лена, – окликает меня мужчина. Оборачиваюсь, а сама продолжаю удаляться – пячусь спиной. – Ты же не сбежишь?

И в красивых карих глазах, обрамленных густыми ресницами цвета шоколада, столько надежды. Это не про запасной выход из садика. В этот вопрос Дима вкладывает совсем другой смысл – не уйду ли я с работы, не разорву ли наши с ним отношения. После сегодняшнего знакомства с "коллегой"  и его семьей вполне можно засверкать пятками.

– Не дождешься. Мне нравится размер твоей рубашки.

Мы оба смеемся. На душе светлее света.

Чувствую спиной прожигающий взгляд – Дима не сводит с меня глаз до тех пор, пока я не скрываюсь в зелени детского сада. Переживания по поводу случившегося в офисе затухают, успешно вытесняются тем же теплом, что растекается по телу каждый раз, когда Дима рядом. Только бы не спугнуть это чувство эйфории, не проснуться.

Семейные секреты

– Мама! – Марина видит меня издали, радуется и начинает суетиться. – Ольга Ивановна, до свидания! – хватает рюкзачок из кучи других, сваленных на лавочке, и бежит ко мне, не дав даже подойти к воспитательнице.

Я машу Ольге Ивановне – подаю знак, что дочку забираю, она кивает и переключается на других ребятишек. Марина добегает до меня – такая счастливая и удивленная.

– Мама, мы только вышли на прогулку, а тут ты идешь! Ты сбежала с работы?

– Нет, зайка, – смеюсь и забираю рюкзачок. – Меня отпустили сегодня пораньше. Меня и кое–кого еще.

– Кого?

– Не скажу. Скоро сама все увидишь.

И пока мы идем по саду, а потом выходим за его пределы, я только и делаю, что неткаю на каждый вопрос дочери – она гадает, кого скоро увидит. Вариантов мало и те мимо. И только когда я сворачиваю не к остановке, а на парковку и Марина видит Дим Димыча, прислонившегося задом к своей идеально чистой белой машине, восторгу ее нет предела.

– Дядя Дима!

Отцепляется от моей руки и несется к Диме со всех ног.

– Принцесса! – подхватывает он ее на руки.

– Ты приехал! – ликует моя девочка, обнимая чудовище за шею, заглядывая ему в глаза, снова обнимая. – Дим Димыч! Я знала, что ты сегодня приедешь! Мне рыбка обещала!

– Прям так и обещала? Она у тебя разговаривать умеет?

– Я ее попросила, чтобы ты сегодня приехал, а она хвостиком мне помахала, вот так, – дочка, устроившись на руках у Димы, показывает ручкой плавные движения. – Она точно волшебная! Я вас обязательно познакомлю, и она твои желания тоже исполнит!

– Отличная идея, принцесса. А это что у тебя?

Дима чуть разворачивает локоть Маришки, а там черный череп. Маленькая тихушница вчера перед сном наклеила, а я заметила только утром и не успела оттереть.

– Это татуировки. Настоящие! – настороженно поглядывая на меня, сообщает дочка Диме. Потому что нагоняй от Ольги Ивановны получили и дети, и родители, после чего родительский чат взвыл возмущением: кто додумался купить временные татуировки и разрешил наклеить на малышей?

– Один ребенок пришел с татушкой, – поясняю наличие картинки, – остальные захотели себе такие же и вот результат – все дети теперь ходят разрисованные. А самое интересное – клеить научились сами, втихаря.