в сапогах и ковбойской шляпе, и целилась в бойца, чтобы добить. Всё это я разглядел за мгновение до того, как эту деваху пристрелил с улицы страхующий напарник подстреленного бойца. Я подскочил к бойцу, наклонился, и убедился, что рана не опасная, даже кость не задета. Стреляла девка навскидку, торопилась, слишком неожиданно мы ворвались, и поэтому попала только в правое бедро. Пуля прошла навылет. Страхующий боец подбежал, и занял позицию для прикрытия во время оказания первой помощи пострадавшему. Я перехватил жгутом ногу бойца, наложил повязку и спросил:

— Ты почему не стрелял, боец?

— Виноват, товарищ майор, — потупил свои глазки боец, — в заблуждение она меня ввела. Своей одеждой. Одета не так, как остальные вояки. У них-то, все разрисованные да уродливые. Висюльки всякие на себя понавешали. А эта чистая, словно и войны никакой нет.

— Душа у неё грязная, — разозлился я, — хотя, души то у них нет наверно уже, продали всю с потрохами нечистому. Значит, мысли у них грязные. На одежде это может не отразиться. Не слушал ты инструктаж, боец. Мимо ушей пропустил напутствие. Вот поэтому и лежишь сейчас в пыли. Фамилия, боец?

— Рядовой Семёнов, товарищ майор. — Попытался вскочить раненый.

— Лежи, куда скачешь? Пять нарядов тебе, рядовой Семёнов, вне очереди. За несерьёзное отношение к инструктажу, и за ослабление нашего подразделения.

— Есть, пять нарядов, товарищ майор, — удручённо ответил Семёнов, — только я ж не специально.

— Было бы специально, — наставительно произнёс я, посмотрев тому в глаза, — под трибунал пошёл бы. Понял, нет?

— Так точно, понял.

— Вот и хорошо, что понял. — И обратился к бойцу, который осуществлял прикрытие. — Боец, фамилия?

— Рядовой Карпов, товарищ майор. — Ответил боец и попытался вытянуться в струнку.

— Не тянись Карпов, не на плацу. В общем так. Сейчас берёшь своего товарища, и отводишь его до мобильной санчасти. Там, сзади, наши союзники двигаются. Передашь им раненого. Только предупреди, чтобы антибиотики не кололи, а то заживать будет долго. Пусть почистят рану и перевяжут. Больше ничего делать не надо. Обезболивающее можно уколоть, больше ничего. Даже шить не нужно. Как закончат с перевязкой, отведёшь его в наш БТР. А тебе Семёнов, теперь побольше жрать надо, чтобы дырка скорее заросла. Усёк? Часа через два, зарастёт всё, и можешь продолжить выполнение задания. И не забудь, пять нарядов, я проверю.

— Так точно, товарищ майор, — повеселел Семёнов, — уяснил. Больше такого не повторится.

— Всё, Карпов, забирай товарища.

Вот такой случай неприятный произошёл у нас. Хорошо, что всё закончилось именно так. Больше никаких потерь мы не имели. Территорию поселения зачистили за полчаса. Задерживаться здесь не стали, и двинули дальше. День только начался, а у нас ещё очень много работы. Союзники стали занимать посёлок, и направлять свои силы в стороны от направления основного удара, увеличивая, таким образом, территорию охвата. Мы были как таран, разбивающий укрепления, а союзники — как основная военная сила. Так и должно быть. Они сами должны освободить свою страну. Мы только помогаем им.

Прямо по курсу, на расстоянии пяти километров, находился лес, и нам нужно было преодолеть его, и двигаться дальше. До Канады чуть больше трёх тысяч километров по нашему курсу. Если будем двигаться со скоростью 500 километров в сутки хотя бы, это почти неделю добираться. Но кто нам даст двигаться с такой скоростью? Мы же не на прогулке.

Впереди двигались танки, за ними мы на бронетехнике. За нами, на расстоянии километра, двигались части союзника. При подъезде к лесу, неожиданно из-за дерева вылетела граната из гранатомёта, и устремилась к танку. Танкистов спасла динамическая защита. Всё это я наблюдал с брони БТР. Не полез внутрь. Может и самонадеянно, но так больше шансов остаться в живых, потому что ни что меня не сдерживает в этот момент. Как только раздался взрыв, из кустов появились ещё несколько человек с взведёнными гранатомётами, и начали прицеливаться. И всё у них могло получиться, наши танковые части могли сильно пострадать. Вот только я не мог этого позволить. Да ещё в самом начале пути. Проморгала наша разведка врага. Из-за того, что нас опекали спутники и авиация, мы, самонадеянно пренебрегли разведкой, за что и попали в такую ситуацию. Остановив время и просканировав округу, я удивился тому, что увидел. Здесь, в лесу, пряталось никак не меньше пяти тысяч человек. Проморгать такую массу народа, это надо постараться. Где только они прятались? Впрочем, сейчас это не актуально. Надо решать проблему, а то будут потери.

Обнажив клинки, я сорвался с брони и побежал навстречу врагу. Для меня всё замерло в неподвижности. Даже птички зависли в воздухе на одном месте. Первым делом я уничтожил гранатомётчиков. Они представляли самую большую угрозу. Тело человека рубилось в этом состоянии словно масло. Хватало одного взмаха клинком, и на месте оставался стоять человек, но уже не представляя из себя опасности. Даже бронежилет не спасал. Он ещё этого не знал, но он был уже мёртв. Потом, когда время придёт в нормальное течение, половинки распадутся. Сейчас же, закон сохранения энергии, не давал этому свершиться. Человек находился в том же состоянии. Даже следа не было видно от вмешательства из вне. Если не присматриваться. Так, пробежав по всему краю леса, где гранатомётчики приготовились дать бой, и уничтожил всех с гранатомётами, я пробежался по лесу, и уничтожил самых опасных. Нет, я не выбирал из них, кто там наиболее опасен, просто, если впереди, значит опасен. Всех не стал уничтожать, решил дать повоевать соратникам. И они не подвели. Как только я добежал до своего БТР, бронетехника и танки стали разворачиваться в боевой порядок, на ходу расстреливая всех, кто попадал в прицел. Бойцы покинули броню, и ринулись в атаку, также, стреляя на ходу, и с каждым выстрелом сокращая численность неприятеля. К слову, к гранатомётам не подпустили ни одного врага. Затем наши бойцы втянулись в лес, и продолжили потеху. Враг, естественно, тоже стрелял, но попасть не мог. Чтобы попасть в бойца, который имеет такую скорость, надо самому обладать такими же способностями, чего они никак не могли иметь. Всё закончилось за час, и то, так долго только потому, что некоторых пришлось гасить в бункерах. Они, оказывается, построили несколько бункеров, с разветвлённой сетью ходов и выходов на поверхность. Они не были капитальными, скорее построенные на скорую руку, крытые брусом в два наката, но было их много. В общем, разместить они могли и большую