Недавно нас пригласили в новый лечебный центр в Малибу для страдающих алкоголизмом и наркоманией. Мы с волнением ждали начала презентации, восхитительного ужина и возможности вновь пообщаться с коллегами. Вечер прошел довольно весело: мы общались на профессиональные темы, правда, разговор, по большей части, шел о пище, диетах и физических упражнениях (все-таки мы были в Малибу). За нашим столиком сидело еще шесть психотерапевтов, причем двое из них уже более тринадцати лет жили вместе. О них и пойдет речь: женщина недавно сбросила около двадцати пяти килограммов, и мы заметили, что она прекрасно выглядит и просто цветет. Волнуясь, она с энтузиазмом принялась в мельчайших деталях описывать диету, на которой сидела семь месяцев, и рассказала о своих занятиях пилатесом.

Ни с того ни с сего, словно торнадо, ворвавшийся в помещение, ее спутник нарочито небрежно сказал: «Не понимаю, зачем ты вообще на этой диете сидишь — вот я бы выбрал способ похудеть побыстрее. И разве пилатес — не простая растяжка?.. Мне по душе настоящие упражнения». А закончил он такими словами: «В любом случае, похудев, человек рано или поздно снова набирает вес».

Прямо на наших глазах его подруга поникла: казалось, она уже не излучает света. Мы ощутили, как в воздухе повисло напряжение. На следующий день, обсуждая эту ситуацию на работе, мы отметили, что оба в ту минуту испытали отвратительное ощущение в животе. Из-за столкновения с безразличием пассивной агрессии наша радость пребывания на подобном событии превратилась в потребность бежать как можно дальше. Так что же там случилось?

Мы можем лишь предполагать, что наша знакомая, сбросившая двадцать пять кило, была потрясена и глубоко задета. Она не вымолвила ни слова и не смогла постоять за себя. Читая эти строки, вы, наверное, удивляетесь, отчего же она не разнесла его в пух и прах, но это не так уж просто. Как обычно бывает в том случае, когда на кого-то сбрасывают бомбу пассивной агрессии, с ней произошло следующее: враждебность спутника застигла ее врасплох. Вместе с тем, она, вероятно, и прежде ощущала на себе его неистовство, и боялась противостоять ему. Скорее всего, она понимала, что скажи она что-нибудь в свою защиту, он пойдет на попятный и, может, даже ответит: «Да в чем дело? Ты такая обидчивая. Я о тебе же забочусь… бла-бла-бла». Его агрессия оказалась настолько ловкой, что ей не удалось нанести по ней удар. Она была словно привидение: за отсутствием материальности ухватиться просто не за что.

Все, кто сидел за столом, включая нас, в то мгновение отстранились от него. Ирония заключалась в том, что мы собирались наладить старые связи, а из-за этого случая только совершенно отдалились друг от друга. Можно лишь представить себе, на каком расстоянии нашей знакомой приходится держать от него свое сердце.

А как же ее пассивно-агрессивный спутник? Что же чувствовал он? И что заставило его исподтишка издеваться над подругой? Должно быть, его обуревали некоторые чувства (остается только надеяться, что он ощущал себя, в том числе, полным ничтожеством); вот только в ту минуту он не был способен их распознать. А поскольку мы знаем его уже много лет и все вращаемся в одной сфере, то возьмем на себя смелость рассказать вам о том, что же с ним происходило.

Нам известно, что он, как и остальные сидящие за столом, завидовал тому, что его спутница сбросила вес. Мы также знаем, что в течение долгих лет она отказывалась выйти за него замуж. И потому он порой боялся, что она бросит его ради другого. Теперь же, когда она стала лучше выглядеть, была довольна собой и своей фигурой, а окружающие восхищались ею, он, видимо, встревожился не на шутку. Наверняка ему в голову приходили такие мысли: «Я больше ей не нужен? Теперь она влюбится в другого? Не оставалась ли она со мной лишь до тех пор, пока не почувствовала, что достойна кого-то получше?»

Ненависть к самому себе и неуверенность в собственной безопасности низверглись потоком пассивной агрессии. Его гнев, обращенный в сторону любимой и, конечно, себя самого, был бессознателен. Он — прекрасный психотерапевт, но ведь себе операцию мозга не проведешь. Помните, мы упомянули, что куда легче ощутить чью-то пассивную агрессию, нежели свою? Вот вам отличный пример, тем более что речь идет о человеке чутком и искушенном в этой области. И когда сработал механизм, его страдания и страхи превратили его в язвительную, злобную личность.

Биение сердца

Вам еще нужны причины, по которым стоило бы разобраться с собственным гневом? Согласно длительному исследованию Мичиганского университета, хорошая ссора может спасти не только ваш брак, но и всю жизнь! Оказывается, в том случае, если один из супругов несправедливо обвиняет в чем-то другого, а второй при этом подавляет свой гнев, то вероятность преждевременной смерти возрастает в два раза по сравнению с парами, в которых один либо оба партнера выплескивают свои чувства наружу и разрешают спор. Исследователи пришли к выводу, что если вы с партнером оба склонны скрывать свою злобу, зацикливаться на ней, обижаться друг на друга и не пытаться даже решить проблему, тогда именно вы подпадаете под плачевную статистику.

В описанном выше случае мы находились в выгодной позиции, откуда могли наблюдать и за пассивной агрессией, и за тем, как она повлияла на жертву. В примере, который мы приведем далее, у нас была версия лишь одной из сторон — версия Пэтти. А она разбрасывалась пассивной агрессией так, будто от этого зависела ее жизнь.

У сестер могут быть безупречные отношения. Впрочем, они с таким же успехом могут превратить жизнь друг друга в сущий ад. Вы только спросите об этом Пэтти, нашу пациентку двадцати шести лет. Изначально она пришла к нам потому, что стала питать отвращение к собственной работе, возненавидела ходить на свидания и постоянно злилась на окружающих. Посещала она нас пять месяцев, а со своей хронической «слабо выраженной» депрессией боролась, сколько себя помнила.

В начале карьеры Пэтти возлагала большие надежды на то, что станет отличным физиотерапевтом, но за последние пару лет она стала испытывать неприязнь к своим пациентам и уже не предвкушала, как поможет им облегчить боль. Как на беду, ей к тому же казалось, что ее двадцатичетырехлетняя сестра Рэйчел отдаляется от нее. Два года назад они решили перебраться из Миннеаполиса в Лос-Анджелес. Здесь они нашли себе роскошную квартиру, куда не преминули въехать. Как киносценаристу, Рэйчел не особо везло, и потому она вносила свою часть платы за аренду, подрабатывая официанткой. Она вела активный образ жизни и постоянно тусовалась с друзьями — сотрудниками того же ультрамодного ресторана, в котором работала она сама.

Рэйчел всегда звала сестру поучаствовать в поздних встречах со своими друзьями. И хоть та с охотой соглашалась (нам казалось, что со стороны Рэйчел очень мило пригласить сестру), на очередном сеансе терапии Пэтти непременно распекала вечеринку. Она придиралась к ресторану, блюдам, некоторым людям и собственной сестре. А если Рэйчел куда-то шла без нее, Пэтти, конечно, ворчала и по этому поводу.