мужское уважение, а со стороны смешливой Татьяны – так вообще неприкрытый девичий восторг!

Но поскольку наш Вася, как вы уже поняли, имеет тенденцию к преувеличению, так что лично я не стал бы принимать все его слова за чистую монету. Впрочем, как и упрекать малознакомого человека в самом бесстыжем вранье. Потому что если он реально мутный лжец, то на фига я тут на голубом глазу все это у него записывал?

А песьеголовцы меж тем, так и не дождавшись ответа, с переливчатым боевым воем пошли в атаку. Причем половина атаковала главный вход, то есть дверь, но остальные, как и ожидалось, полезли в гору, карабкаясь по камням, чтобы взять непокорную саклю через единственное окно…

– Рубимся в пару. – Старый казак и его внучка вышли из сакли, встав на пороге.

Это было разумное и взвешенное решение, оборонять тропинку в два клинка всегда легче, чем толкаться и мешать друг другу в узком дверном проеме. Просто запереться тоже не выход, собакоподобных тварей было много, дверь бы просто вынесли, чем ее ни баррикадируй. А так засвистели две шашки, и скулящий противник отвалил с серьезными потерями.

Но если за вход можно было не волноваться, то оборона окна шла далеко не так гладко. Во-первых, Василий героически упустил момент, когда можно было высунуться и если уж не рубануть, то хотя бы хорошенько ткнуть карабкающегося по камням песьеголовца. В общем, аж два особо ловких гада умудрились долезть до окна, пытаясь втиснуться одновременно, что впоследствии их и погубило.

Расхрабрившийся Барлога рубанул сплеча, как учили, но в результате лишь выбрил одному эффектную лысину между ушей, а второму отсек коготь на мизинце. То есть по факту учинил какой-то барбер-шоп с маникюром, но цели добился. Первый в голос заржал над лысым, тот обиделся, цапнул товарища зубами за кончик носа, и они оба, потеряв равновесие, рухнули вниз, сбивая по пути еще и третьего.

– Шикардос, и по-любому это победа, – сам себе сообщил второкурсник.

Когда Татьяна вернулась в дом, вытирая шашку какой-то тряпкой, то он с гордостью продемонстрировал ей отрубленный коготь врага. Девушка сочла нужным похвалить подпоручика и даже погладила его по спине, как котенка. Вася и в самом деле чуть не замурлыкал, но постеснялся перед дедом Ерошкой, вошедшим вслед за внучкой.

Тот сообщил, что хоть первые атаки они отбили, но песьеголовнцы показали себя ребятами упрямыми, от законной добычи не откажутся, ждать будут хоть год, а у наших конвойцев такого времени нет. Нужно побыстрее выбираться из Мамбери, искать своих, возвращать маленького князя, короче, исполнять службу. Сами понимаете, с этим не поспоришь, а со стороны леса вновь раздался недовольный собачий вой. Передышка была короткой…

…Молодой человек пришел в себя связанным. Огромная кавказская папаха из бараньей шкуры спасла его от сотрясения мозга, потому что удар по затылку все-таки был неслабым. Первокурсник сидел на земле, спиной у молодого деревца, руки скручены сзади.

Коварная ведьма Кушкафтар, вернув себе привычный облик жуткой одноглазой старухи-мочалки, возилась у небольшого костра. Мальчик тоже связан, сидит на камушке в сторонке, молчит, лицо печальное, но слез не видно, спину держит прямо, как настоящий аристократ.

Заур поискал глазами стального сокола, но птицы анунаков видно не было. Хотя вроде бы до удара он сидел на плече нового хозяина или грелся за пазухой, после такого шандараха палкой по голове вспомнить точнее было трудно.

– Я все твои мысли знаю, – не оборачиваясь начала старуха. – Читать их не могу, Мамбери не дает, да только по лицу и так все видно. Сбежать от меня хотел. Мальчишку забрать хотел. К своим друзьям уйти хотел, а они не чеченцы, не черкесы, не адыги, они русские. От них все зло.

– Какое зло? – с подчеркнутым интересом спросил студент из будущего.

Он читал, что с террористами нужно вести разговоры, искать слабые места, напоминать о человечности, как-то налаживать контакты и связывать нити. Иногда в ряде случаев это может помочь вам спасти жизнь.

– Мешают нам жить по нашим обычаям, – задумчиво ответила ведьма. – Людей есть нельзя, детей воровать нельзя, колдовать нельзя. Что ж мне теперь лечь и помереть?

– С первым и вторым согласен, нельзя. А вот колдовать очень даже можно! Вы что-нибудь слышали о «Битве экстрасенсов»? За это даже платят, не говоря уж о рекламе на всю страну! Опять же всегда можно выступать в цирке с карточными фокусами, можно гадать разным экзальтированным дамочкам, можно… – Заур ненавидел себя за то, что вынужден был нести эту ненаучную чушь, но не сдавался. – Можно печатать гороскопы, вступить в клуб питерских яжмагов, вести модный женский блог, в конце концов, я мог бы пристроить вас на шоу Первого канала. Там любят фриков с национальным колоритом.

Одноглазая старуха насмешливо хмыкнула:

– Ты не джигит. Мог всех мужчин убить, пока они спали. Оружие забрать, лошадей забрать, девушку продать, стать богатым абреком. Я тебе поверила, когда ты меня от русских собой закрыл. Зря поверила, ты не мужчина, не горец, не орел…

Господин Кочесоков закусил нижнюю губу, чтобы не выругаться матом или не разреветься. В эту минуту он вдруг почувствовал горячее дыхание у себя за спиной, и чьи-то зубы начали тянуть веревки у него на руках.

– Кто там? – запоздало обернулась Кушкафтар. – А это ты, маленький шайтан. Выходи, не бойся, я разделю с тобой его мясо.

Черный пес оставил недогрызенные узлы и гордо встал пред ведьмой.

– Этот парень мой кунак! Фоопще никто не смеет его есть, потому что тогда я очень огорчусь и даже разгнефаюсь. А я страшен в гнефе и огорчении…

– Кунак это святое, – после секундного размышления старуха закатила глаза и облизнула губы. – Пусть он докажет, что рожден горцем, а не половой тряпкой. Пусть убьет мальчишку, зажарит нам его сердце, а сам съест печень сырой.

– Как ты… такое мне предлагаешь, старая федьма?!

– Хорошо, печень разделим мы с тобой. Ты ведь не забыл вкус человеческой крови, о шайтан?

Ахметка презрительно расхохотался, но смех почему-то быстро перешел в бульканье и кашель, как будто бы пес подавился слюной. В конце концов, кунаки кунаками, а кушать хочется всегда, тем более если ты немножечко нечисть. Голодное бурчание в брюхе несчастного пса окончательно поставило крест на мужской дружбе.

– Заур, дорогой, тебе федь не нужны сразу дфе ноги, прафда?

– Чтоб ты подавился!

– Зачем такие слофа гофоришь? Ай, яй, как некрасифо! Почему не сказал: «приятного аппетита, друг Ахметка, кушай на здорофье…»?

Маленький шайтан обошел привязанного студента по кругу, встал на задние ноги,