в казну шестьсот далеров. Готовы ли Вы, леди Флетчер, рассчитаться с казной в моем лице сегодня или Вам потребуется некоторое время для сбора необходимой суммы? Наше пребывание на острове продлиться еще три недели…

В кабинете наступила тишина, в которой взгляды присутствующих сосредоточились – в разной степени интереса – на лице виконтессы. Нина чувствовала направленные на себя тревогу, злорадство, любопытство…

- Герр Хольгер, благодарю за информацию, я примерно так и предполагала, поэтому не стану Вас обременять и готова выплатить налог полностью прямо сейчас. Надеюсь, Вы непротив принять банковские билеты?

Граф удовлетворенно кивнул, баронет Лунге подскочил к Нине, принял от неё шесть ассигнаций, проверил их подлинность и, под внимательным взглядом начальства и хозяйки дома, выписал расписку в двух экземплярах. Факт передачи денег был подтвержден участниками сделки, а также мэром Тройлле (с видимым неудовольствием).

Покончив с официальной частью, мужчины немного расслабились, у Нины же, наоборот, от напряжения свело скулы: предстояло накормить гостей – это было еще одним испытанием. Нина видела в дверях взволнованное личико Айрис, давшее понять, что Ида смогла что- то сварганить на скорую руку, но уверенности в том, что они смогут не ударить в грязь лицом, у прислуги явно не имелось, что уж говорить о простом библиотекаре.

«Да уж, дворян за моим столом еще не было…И плевать! Как говориться, мы вас не ждали, а посему – чем богаты. Не нравится – не ешьте!» – думала про себя землевладелица, не решаясь открыть рот, чтобы объявить об обеде. Но перед смертью не надышишься, так что…

- Господа, вы проделали долгий путь, потратили свое драгоценное время…В знак моей признательности прошу отобедать, чем Бог послал. Заранее приношу извинения за возможное несоответствие блюд вашему взыскательному вкусу, однако, надеюсь на снисходительность к моей неподготовленности в части вашего неожиданного визита в мой скромный дом и к моему положению вдовы, ограниченной в средствах.

Нина говорила всю эту высокопарную чушь, приходящую не пойми откуда в голову, и чувствовала, что краснеет от смущения.

«Нет, ну за что мне- то стыдно? Это им должно быть стыдно, что объедают бедную вдовушку! Могли бы и отказаться, а они вон, прямо бежать готовы за стол!» – возмущалась Нина, делая приглашающий жест в сторону залы, где Ида и Айрис кружили вокруг длинного стола, расставляя приборы.

«Слава богу, что Маргрет в свое время настояла на покупке столового сервиза, пусть и не очень высокого качества, а Айрис регулярно чистила серебро из прихваченного из особняка Флетчеров набора! Я- то, клуша, вообще не думала об этой стороне дворянской жизни! Я и в прошлом гостей не принимала, с Кириллом это было невозможно, и на посуде не циклилась – есть одинаковые тарелки, вилки- ложки и хорошо! Господи, воистину, рожденный ползать – летать не может!»

От волнения взор туманился, иномирянка практически на ощупь прошла в зал и обомлела: стол сиял белоснежной скатертью, в центре – ваза с полевыми (осенью?) цветами, корзинка с грушами и яблоками, все стулья накрыты чехлами, под которыми не видно, что они разные, приборы расставлены, как и некоторые закуски…

«Девочки, как вы смогли?» – вопрос в глазах Нины перехватила Ида и только кивнула, мол, все нормально, сажай мужиков.

- Господа, прошу к столу! – сил хватило произнести ритуальную фразу без запинки. – Как я говорила, не обессудьте за простоту и непритязательность. Приятного аппетита!

Мужчины огляделись, особого неудовольствия на их лицах виконтесса не заметила и осторожно выдохнула. Рассаживались гости сами в принятом, очевидно, в свете порядке: Нина – в торце на хозяйском месте, справа и слева – граф и виконт, за ними – баронеты.

Ида и Айрис, в чистых чепцах и передниках, начали обносить гостей горячим – припущенной в сливках треской с травами (она Иде хорошо удавалась), с картофельным пюре в качестве гарнира; свежий хлеб был подан на отдельном блюде, как и традиционная маринованная красная капуста, солёная сельдь, печеночный паштет и молодой овечий сыр, а также жульен из собранных накануне грибов и фаршированные яйца (кухарке они очень нравились).

- Господа, к сожалению, не могу предложить вам вина, но немного аквавита у меня есть. Держу исключительно в лечебных целях – нервно рассмеялась попаданка, но эта ее шутка была воспринята гостями благосклонно.

Айрис метнулась на кухню и вернулась с подносом, на котором в стеклянном темном графине (откуда?) плескалась местная водка, а вокруг него стояли маленькие рюмочки.

Вопрос «Кто будет разливать?» решился без её участия: граф кивнул баронету Лунге, тот забрал поднос у Айрис, разлил горячительное и САМ обслужил соратников. Тостовал граф:

- Господа, предлагаю выпить за здоровье прекрасной леди Флетчер!

Мужчины что- то буркнули и выпили. Нина с перепугу тоже глотнула. Обед начался.

* * *

Сколько было в графине водки, Нинель не представляла, но на три тоста гостям хватило. Пили за неё, за короля и за мир во всем мире, то есть, за процветание Дански.

Уважаемые гости отдали должное рыбе, подивились пюре (Нина поняла, что в таком виде здесь картошку не ели), восхитились жульеном и яйцами (интересовал майонез, с которым была перемешана начинка из желтка и сыра), не побрезговали сельдью и капустой, а кофе со сливками (остатки это были, сволочи!) и вовсе привел их в восторг (и как Иверу пришло в голову его сварить?).

За едой чиновники немного разговорились, граф контролировал процесс (спасибо, выручил), обстановка в целом была терпимой, и только виконт Тройлле норовил задеть Нину какой- нибудь колкостью, обернутой в откровенную лесть.

«И чего прицепился?» – думала, улыбаясь и «уворачиваясь», иномирянка, отмечая при этом, что граф недовольно поджимал губы, посматривая на родственника её опекуна, и явно делал какие- то выводы о личности мэра.

Нина старательно отражала атаки настырного блондина относительно прошлого виконтессы, взаимоотношений в семье и причин гибели иноземного мужа, жизни на чужбине и прочее, делая упор на вдовство, траур по обоим родственникам, желание удалиться от света, чтобы предаваться молитвам и трудам праведным…

Увы , в конце концов, не сдержалась, когда виконт в очередной раз намекнул на убогость жилья, стесненные обстоятельства и необходимость присутствия в ее жизни знающего мужчины, готового освободить прекрасную хозяйку поместья от бытовых проблем.

- Миледи, я никоим образом не хотел задеть Ваши чувства (баронет Лунге хмыкнул)…Мне просто невыносимо осознавать, что такая красавица вынуждена прозябать в глуши и терпеть лишения! Вы должны вернуться в свет и жить так, как надлежит даме Вашего положения и статуса, не обременяя себя тривиальными заботами о налогах, урожае и прочих низких материях…

Нина не дала виконту закончить:

- Простите великодушно, герр Тройлле, но повторюсь: в настоящий момент я ношу двойной траур, и