денег зашибают, как все остальные больницы столицы вместе взятые. Больше них золота для Готей 13 зарабатывает только Корпус Кидо.

Если Маширо все же станет шинигами и Лейтенантом в будущем, то захоти она стать мне должной и выплатить сумму своего лечения… Лет шесть или семь будет расплачиваться. На эти деньги можно домик в столице купить, причем ближе к центральным территориям Белого Города.

Как бы минималистично не был показан Сейретей в аниме или манге, на деле это настоящий город. Да, для элиты, дворян и шинигами, но город. Все, что должно быть у города в Мире Живых, есть и здесь. Включая огромное население. Кто-то же должен обеспечивать комфорт и досуг всем этим благородным и шинигами.

И чисто для справки, то что вокруг города может упасть огромная круговая стена, не делает из Сейретей изолированную зону. Все Первые Районы Руконгая по факту считаются окраинами столицы, там живут мелкие дворяне, боковые ветви, а еще тысячи душ, которые живут там, а работают в Сейретей.

Сам Белый Город давно превратился из ограниченной зоны в один огромный элитный район без номера. И вот как раз в нем через пару веков будет наводить шорох один рыжеволосый балбес с огромным тесаком за спиной.

Вот как на самом деле обстоят дела. Шинигами в Сейретей в сравнении с обычными душами где-то треть. В лучшие годы без потерь – половина. И ребята в черном шикахушо тоже хотят выходные, зарплату, веселый отдых и если повезет, попасть вне дежурства на один из грандиозных Фестивалей. Как сезонных, так и в честь Короля Душ, раз в десятилетие.

И все это, разумеется, здесь есть. Торговые улицы, рестораны и чайные, целые районы, прикрытые буйной зеленью или низкими горами, прячут за собой сотни жилых домов и обычных людей со своей нормальной жизнью в Обществе Душ.

В Белом Городе ведь и вся верхушка гражданской власти сосредоточенна. Совет Сорока Шести и все ветви чиновников, их заместителей, охранников, простых служащих, гонцов, и все их семьи…

Не надо думать, что все тут принадлежит шинигами. Примерно поровну между военной силой и гражданской. И часто Благородные Семьи имеют членов и там и там. Как моя.

В Сейретей есть всё, что приходит в голову при слове «столица», разве что минимум преступности из-за шинигами. И среди всего этого хаоса жизни столпом спокойствия выглядит территория Окикиба, где большинство времени тишина и покой на фоне природы садов и прудов с красными карпами.

Как же хорошо у нас дома… Вот о чем я размышлял в это утро, когда увидел знакомую беловолосую макушку, идущую от ворот по волнистой каменной тропинке среди садов.

Со второго этажа раздался громкий звук хлюпающего чая. Беловолосый подросток внизу вскинул голову на звук.

- Утречка, Кенсей, - поздоровался я, вальяжно поставив локти на подоконник и наслаждаясь утренним солнцем.

- Утра, - отрывисто кивнул угрюмый подросток.

На такую наглую полувежливость я лишь улыбнулся.

- Я же говорил тебе, что к Маширо пока лучше не ходить. А ты все равно побежал с утра пораньше.

Юный Мугурума огляделся, и не найдя никого, кто мог бы подслушать разговор, поделился неприятностями. В утренней тишине было вполне себе удобно разговаривать, хотя нас разделила высота целого этажа.

- Без меня она все время закатывает истерики, - поморщился Кенсей. – Закатывала.

- О? – не особо заинтересованно поддерживаю беседу.

- В последние дни она вела себя тихо… Слишком тихо. Почти не говорила и смотрела, будто сквозь меня.

- Да ну?

Кенсей встряхнулся и уже более уверенно сказал:

- Но целитель говорит, что все хорошо и идет как и надо. Скоро настоящая Маширо вернется… И, думаю, намылит мне шею за все те разы, когда я не сдерживал ее детское поведение. Мне сказали, что она будет помнить все-все-все.

- У тебя на нее воспоминаний шантажа на века вперед, - поддел я парня.

Кенсей усмехнулся, но никак не выразил удовольствия от будущих пыток подруги за все то безумие, через которое ему пришлось пройти.

- Я соскучился по нормальной Маширо, - болезненно честно поведал он. - Когда она вернется, это будет стоить всех прошлых мучений.

- Благородный ты душой парень, коротышка, - вздохнул я, допивая чай.

- Я не коротышка! – с полпинка завелся он.

- Да не кипятись ты, вырастешь еще, - лениво выдал я, вяло помахав кистью, чем взбесил его еще больше. – Говорят, на турнике висеть помогает. Сходи лучше на кухню, там вроде паровые булочки делали.

- Так и сделаю, - процедил злой, но уже не такой унылый паренек.

Кенсей скрылся в проходе поместья, бормоча что-то под нос.

- И пей молоко по утрам, а то не вырастешь! – вдогонку крикнул я вниз.

Звук злобного пинка о стену и злобное бормотание меня лишь развеселили. Я не сдерживаясь посмеялся, слушая, как Кенсей топает внизу ногами в преувеличенно тяжелой походке.

Кенсей от природы очень вспыльчивый, но так же и волевой. Иногда невероятно забавно наблюдать, как он заводится от одной искры, но пытается держать себя в руках. Рожи он при этом неосмысленно корчит еще те, только детей пугать. Ну, или веселить меня, ха.

Хотя наше общение сильно разделяют социальные ступени статусов, это не мешает мне воспринимать паренька за обычного пацана, сына друга моего отца, которым он и является. Так сказать, еще чуть-чуть и почти дальний родственник. Так к нему все люди в поместье и относятся.

Никакого презрения к нему или пренебрежения к приживале я от слуг не заметил. Это помогло Кенсею чувствовать себя со мной более свободно, как и мне с ним более просто обращаться. И поддевать время от времени.

Уж куда лучше, чем держать его за вечного должника, который со мной по гроб жизни не расплатится. Что неправда, это моя семья ему должна из-за верной службы Мугурумы старшего, уж никак не наоборот.

Кто знает, может Маширо Куна потому и бесила его постоянно, потому как это умора, как он злится, но никогда не взрывается. Это грешно, но просто невозможно время от времени удержаться и не подколоть парня.

До рожи с настоящей анимешной «галочкой злости» я его еще не довел, вряд ли это возможно по настоящему, но я стараюсь.

Надо ему все же научиться не злиться на такие простые вещи и держать себя в руках. А то любой враг с пары фраз под кожу залезет и спровоцирует на глупость. Для будущего воина