Белл задержался, глядя на человека с тачкой. Высокий мужчина, худой, бледный, волосы скрыты под шапкой. Единственный здесь, кроме Билла Стронга, который со своим тараном стоял на сто футов ближе к носу. Совпадение ли, что на нем галстук официанта? Прошел ли он через ворота, выдавая себя за официанта, дожидаясь, пока стапель опустеет и он сможет беспрепятственно продвигаться дальше? Впрочем, его пропуск убедил детективов. Даже издали Белл видел, что пропуск верного цвета.

Человек начал торопливо сбрасывать мазь на рельсы. Так торопливо, заметил Белл, что он скорее освобождает тачку, чем размазывает мазь по рельсам.

Исаак Белл побежал вниз по лестнице. Пробегая мимо корпуса корабля, он выхватил свой «браунинг».

— Руки! — крикнул он. — Руки вверх!

Человек повернулся, выпучив глаза. Выглядел он испуганным.

— Брось лопату. Подними руки вверх!

— Что случилось? Я показал пропуск.

У него немецкий акцент.

— Брось лопату!

Он держал ее так крепко, что жилы на тыльной стороне кистей вздулись.

Над головой зазвучали приветственные клики. Немец посмотрел наверх. Корабль дрожал. Неожиданно он пошел. Белл тоже посмотрел наверх, чувствуя там движение. Краем глаза он заметил, как от корпуса отсоединилось бревно толщиной в шпалу и полетело к нему. Он отпрыгнул. Бревно ударило в то место, где он стоял, сбив с него широкополую шляпу и задев плечо; Белла словно лягнула скачущая лошадь.

Прежде чем Белл сумел восстановить равновесие, немец с решительностью хиттера, посылающего дальний пас, взмахнул лопатой.

Платформа со зрителями внезапно задрожала.

Все замолчали.

Неожиданно, словно устав ждать, пока целых три года соединялись заклепками тонны стали, броненосец «Мичиган» стронулся с места. Никто не коснулся электрической кнопки, которая должна была запустить таран, освобождающий триггеры. Но корабль все равно пошел вперед. Сперва на дюйм, потом еще.

— Давай! — крикнул министр флота дочери.

Девушка — она была внимательнее — уже взмахнула бутылкой.

Зазвенело стекло. Сквозь сетку потекло шампанское, и девушка воскликнула:

— Нарекаю тебя «Мичиган»!

Сотни зрителей на платформе приветственно закричали. Тысячи на берегу, слишком далекие, чтобы видеть, как в медленном прикосновении к корпусу корабля разбивается бутылка, услышали голоса на платформе и тоже закричали. Буксиры и пароходы на реке загудели. Машинист поезда за навесом стапеля потянул ручку гудка. И медленно, очень медленно броненосец начал набирать скорость.

Под кораблем лопата немца выбила пистолет из руки Белла и ударила его в плечо. Падающее бревно уже заставило Белла покачнуться. Удар лопатой развернул его.

Немец отскочил к тачке и погрузил руки в желатинообразный груз, подтвердив то, что Белл увидел с лестницы. Он выбрасывал мазь на рельсы не только для того, чтобы показать, будто работает, но чтобы достать спрятанное под мазью. С радостным криком он вытащил связку динамитных шашек.

Белл вскочил. Он не видел ни детонатора, ни запального шнура, который воспламенил бы взрывчатку. Это означало, что существует детонатор, который сработает при ударе о корпус корабля. Лицо немца исказило безумное торжество, он побежал к кораблю, высоко поднимая динамитные шашки, и Белл узнал хладнокровное бесстрашие фанатика, готового умереть ради того, чтобы взорвать свою бомбу.

Теперь все блоки и подпорки убраны, и «Мичиган», сохраняя ненадежное равновесие, движется вниз по рельсам. Взрыв разрушит стапель и опрокинет шестнадцатитысячетонный корабль на бок, раздавит платформу и принесет смерть сотням зрителей.

Белл схватил немца. Опрокинул на землю. Но безумие, которое позволяло немцу бесстрашно смотреть в глаза смерти, дало ему силы вырваться. Медленно движущийся корабль еще не вышел из-под навеса и не добрался до воды. Немец вскочил и побежал к стапелю.

Белл не знал, куда упал его «браунинг». Шляпа его исчезла, а с нею и «дерринджер». Он вытащил из-за голенища нож, принял упор на одно колено, и метнул нож одним плавным движением. Острое, как бритва, лезвие вонзилось немцу в шею. Он остановился и повернулся, словно отмахиваясь от мухи. Тяжело раненный, он опустился на колени. Но все равно двинулся к кораблю, подняв бомбу. Однако нож Исаака Белла отнял у него не только несколько драгоценных секунд. Остановившись на мгновение, немец оказался в последней части траектории одного из падающих бревен. И оно разбило ему голову.

Динамит выпал из его протянутой руки. Исаак Белл уже нырнул к нему. Перехватил обеими руками, прежде чем ударный капсюль коснулся земли, и осторожно прижал к груди. А длинный красный корпус полз мимо него.

Земля содрогнулась. Загремели, натягиваясь, цепи. От стапеля пошел дым. «Мичиган», ускоривший движение, сошел с рельсов в освещенную солнцем воду; он тянул за собой острый запах горящей мази, которую воспламенило трение, и поднял на реке тучу брызг, в которых заиграла радуга.

Пока все не отрываясь смотрели на плывущий корабль, Исаак Белл поднял тело немца и бросил в тачку. К нему бежали детективы, проверявшие пропуск немца. Белл сказал:

— Отнесите этого человека в морг через черный ход, пока его никто не увидел. Кораблестроители суеверны. Мы не хотим испортить им праздник.

Пока тело закрывали обломками досок, Белл отыскал свой пистолет и надел на голову шляпу. Детектив протянул ему нож, и Белл сунул его за голенище.

— Я должен отвести свою девушку обедать. Как я выгляжу?

— Словно кто-то выгладил ваш костюм лопатой.

Они достали платки и отряхнули ему пиджак и брюки.

— Никогда не думали в такие дни надевать что-нибудь потемней?

Марион бросила на вошедшего в павильон Белла взгляд и тихо спросила:

— Ты в порядке?

— В полном.

— Ты пропустил спуск.

— Не совсем, — ответил Белл. — Как твои отношения с мистером Ямамото Кента?

— Мистер Ямамото, — сказала Марион Морган, — поддельный.

— Я расставила ловушку, и он угодил прямо в нее, Исаак! Он не знает о существовании «Свитков изгнания» Ашиюки Утамаро.

— Ты поставила меня в тупик. Что такое «Свитки изгнания» Ашиюки Утамаро?

— Ашиюки Утамаро был знаменитым гравером конца эпохи Эдо. Граверы руководили большими мастерскими, где основную часть работы выполняли наемные служащие и ученики: проводили линии, вырезали и покрывали чернилами после того, как мастер наносил рисунок. Граверы не делали каллиграфических свитков.

— А почему так важно, что мистер Ямамото не знает о том, чего не существовало?

— Потому что «Свитки изгнания» Ашиюки Утамаро существуют. Но делались они тайно, и знают о них только подлинные ученые.